Книга Мы с тобой - Кэтрин Манн

– Это может навредить твоей карьере. Тебе нужно быть там. Я все понимаю.

Он придвинулся ближе к ней:

– Пресса сегодня лютует, как никогда. Нам нужно воспользоваться частным лифтом.

Она сдвинула брови:

– Не уверена, что это хорошая идея.

– Что ты предлагаешь взамен?

Люси-Энн схватила его за руку и подвела к смотровому окну.

– Много лет назад ты сказал мне, что лучший способ избавиться от голодных папарацци – это скормить им лакомый кусочек информации.

Встав на цыпочки, она неожиданно обвила руками его шею и поцеловала его в губы. Потрясенный, он лишь секунду спустя обнял ее за талию и представил себе репортеров, энергично нажимающих на кнопки фотокамер.

Он не знал, что заставило ее изменить решение, но был очень этому рад.

– На какое-то время стервятникам с камерами этого хватит, – произнесла она, слегка отстранившись, затем, легонько укусив его за нижнюю губу, добавила: – Ну что? Ты готов отпраздновать свою победу?

Пока Эллиот принимал душ, Люси-Энн вышла на балкон замка. Каменный пол под ногами был холодным, но этого было недостаточно, чтобы потушить огонь у нее внутри. Она медленно прошла по балкону, позволяя вечернему бризу трепать ее волосы и подол платья, после чего направилась в обратную сторону.

В воздухе витали аппетитные ароматы специй. На столике на балконе их ждал ужин. Она не сомневалась, что Эллиот лично выбирал еду, поскольку на десерт был ее любимый заварной крем, запеченный с карамельной глазурью.

Она провела кончиками пальцев по ободку своего стакана с водой.

Снизу доносились голоса других постояльцев, которые смешивались с тихой классической музыкой.

Заботу об Эли она сегодня полностью поручила миссис Клейворт, поскольку предполагала, что они с Эллиотом пойдут на вечеринку после гонки.

Когда в ложе она поцеловала его в губы, она осознала, что больше не сможет сдерживать свое влечение. Новая близость с Эллиотом неизбежна. Лучше им дать выход своему безумному желанию сейчас, пока Эли еще слишком мал, чтобы что-то понять.

В проеме балконной двери появился Эллиот. На нем были черные слаксы и белая рубашка с закатанными рукавами. С мокрыми волосами и щетиной на щеках и подбородке он выглядел очень сексуально.

Люси-Энн тяжело сглотнула:

– Не могу поверить, что пресса действительно оставила нас в покое после гонки.

– Мы выскользнули через черный ход.

– Раньше их это не останавливало.

– Я усилил охрану, – сказал он, медленно подходя к ней. – Я не хочу, чтобы кто-то досаждал тебе и Эли. Мне надоело заигрывать с папарацци. Я, как любой человек, имею право на частную жизнь. По крайней мере, я знаю, что это место уединенное и безопасное.

– Такое же уединенное и безопасное, как лес, где мы играли в детстве.

Рядом с Эллиотом она всегда чувствовала себя защищенной.

Остановившись перед ней, он взял кончиками пальцев прядь волос, упавшую ей на лицо.

– Зачем ты меня поцеловала после гонки?

– Чтобы пресса от нас отстала. – «Чтобы другие женщины знали, что он несвободен?» – Потому что я захотела это сделать, – призналась она.

Он легонько потянул ее за волосы.

– Почему ты меня укусила?

– Чтобы ты не расслаблялся, – игриво рассмеялась она.

– В последнее время ты держишься более уверенно.

Его зеленые глаза озорно блестели. В них читалось обещание.

– Материнство сделало меня более смелой.

– Мне доставляет удовольствие осознавать, что ты чувствуешь себя комфортно, – сказал Эллиот, прислонившись к каменным перилам. – Также я рад, что остальной мир видит тебя во всей твоей красе.

Как бы сильно ей этого ни хотелось, она боялась доверять Эллиоту. Она не могла игнорировать тот факт, что до недавнего времени она не интересовала его как женщина.

– Звучит так, будто раньше я была неприметной серой мышкой, нуждавшейся в смене имиджа, как считает один из репортеров.

Эллиот тихо выругался:

– Ты слышала их вопросы?

– Звуковая система в ложе работает отлично. – Она закатила глаза. – Это был сомнительный комплимент.

– Не забывай, что я разглядел твою красоту задолго до этого.

– Если ты давно считаешь меня сексуально привлекательной, почему тебе понадобилось столько времени, чтобы дать мне это понять?

– Насколько я помню, это ты сделала первый шаг.

У нее немного поубавилось уверенности, когда она подумала о том, что они, наверное, до сих пор были бы просто друзьями, если бы в тот вечер, когда они пили вино и предавались воспоминаниям, она бы не поддалась внутреннему порыву и не поцеловала его.

– Спасибо, что напомнил, как я выставила себя идиоткой.

– Ты все неправильно поняла. – Взяв ее за руку, Эллиот переплел ее пальцы со своими. – Я всегда находил тебя привлекательной, но ты была для меня недосягаемой. Ведь дружба – это святое.

Ей хотелось ему верить.

– Поэтому ты крутил романы с другими женщинами, когда тебя влекло ко мне, – усмехнулась она.

Он сжал ее руку.

– Перестань, Люси-Энн. Я не хочу с тобой спорить. В этот раз у нас все получится. У меня есть план. Доверься мне.

Она собирается его соблазнить, а он разговаривает с ней серьезным тоном. Если она хочет добиться своего, нужно настроить его на игривый лад.

– Куда пропала сказка?

– Она может стать реальностью, если ты захочешь.

– Ты меня разочаровываешь. – Она придвинулась так близко к нему, что ее грудь коснулась его груди. Ее соски тут же затвердели. – Сегодня я хочу сказки.

Эллиот удивленно моргнул:

– Это справедливо. – Взяв ее за руку, он отошел от перил. – Ведь сейчас бал Золушки в самом разгаре.

Такой поворот разговора вполне устраивал Люси-Энн.

– Время определенно поджимает, поскольку Эли обычно просыпается в полночь.

– В таком случае нам следует получить максимум удовольствия от этого вечера. Ты готова к ужину?

– Честно? – спросила она, качнув бедрами.

– Я бы не стал спрашивать, если бы не хотел знать. Ты даже представить себе не можешь, как я хочу сделать тебя счастливой.

Люси-Энн подняла их соединенные руки:

– Тогда давай потанцуем.

– Это я могу устроить, – сказал он, положив ее руку себе на плечо и обняв ее за талию. – Я должен тебе танец. Помнишь школьную вечеринку по случаю окончания десятого класса? Твоя тетя сшила для тебя красивое голубое платье. Она показала мне его, чтобы я подобрал подходящий по цвету букет.