Книга Праздничный пикник - Рекс Стаут

– Это все, – объявил он. – Я не хотел сначала излагать все вам, а потом повторять еще раз мистеру Кремеру. Вопросы?

Дэвид сгорбился в красном кожаном кресле, опустил голову и уставился в пол. При последних словах Вульфа он медленно выпрямился и так же медленно оглядел всех, одного за другим, пока его глаза не остановились на Вульфе. Когда он заговорил, было видно, что слова даются ему с трудом.

– Наверное, мне следует чувствовать раскаяние, но я не раскаиваюсь. Я всегда думал, что это Берт убил отца. Я всегда думал, что алиби Винса было ненастоящим, что он солгал, чтобы спасти Берта, но теперь я вижу, что заблуждался. Без этого алиби Берта осудили бы, так что в каком-то смысле оно действительно спасло его, но оно спасло и Винса. Конечно, Берт знал, что Винс лжет. Он знал, что Винса не было рядом с ним в ту ночь. Но если бы он заявил об этом, если бы сказал, что Винс уходил на время, то разрушил бы свое алиби, а он боялся этого… И он не знал, что Винс убил нашего отца. Подозревал – может быть, но точно не знал. Теперь все понятно. Я даже вижу, какую роль играет во всем этом миссис Доббс. – Он нахмурил лоб. – Я пытаюсь вспомнить ее показания в суде. Она говорила, что не слышала, чтобы кто-то из них выходил. Но, может быть, на самом деле она слышала и даже знала, кто именно выходил. Но если бы она сказала, что тот или другой покидал пансион, то лишила бы Берта алиби, а она души в нем не чаяла, отца же нашего не любила. Его почти никто не любил.

Он собирался сказать еще что-то, но передумал, встал с кресла и спросил брата:

– Ты этого добивался, Пол? Ты догадывался об этом?

– Черт, нет! – вскинулся Пол. – Ты сам знаешь, кого я подозревал. И если этот толстяк прав насчет сухого льда… – Он вскочил на ноги и обернулся лицом к Джонни Эрроу. – Тогда почему это не мог быть он? У него же был ключ от двери! Я же не говорил, что знаю, как именно он это сделал! И если вы… эй, отстань!

Дэвид сделал шаг и схватил Пола за руку. Я уж подумал, что Пол собирается дать тумака старшему брату, но, очевидно, Дэвид знал его лучше, чем я. Он ничего не сказал, да это и не требовалось. Он просто потянул Пола за руку, провел его позади кресел, и они скрылись в прихожей. Сол пошел следом, чтобы проводить их.

– У меня вопросов нет, – произнес доктор Буль. Он встал и посмотрел сверху вниз сначала на Таттлов, потом на Вульфа. – Бог мой, прошло двадцать лет. Вы употребили выражение «окно к смерти». Да, определенно, одно такое окно вы открыли. – Он опять посмотрел на супругов. – Луиза, ты была моей пациенткой почти всю свою жизнь. Могу я быть тебе полезен? Как ты себя чувствуешь?

– Я в порядке. – Она очень старалась не сорваться на визг. – Я не верю этому.

Буль открыл рот, чтобы ответить, но счел за лучшее промолчать, повернулся и ушел. Вульф сказал владельцу аптеки и его жене:

– Если и у вас нет вопросов, то можете идти.

Луиза, кусая губы, дернула мужа за рукав пиджака. Он глубоко вздохнул, положил ладонь ей на плечо и поднялся с кресла. Она тоже встала вместе с ним. Бок о бок они направились к двери. Их я тоже оставил на попечение Сола.

Когда Таттлы скрылись из виду, Вульф направил взгляд на парочку в заднем ряду и резко спросил:

– Ну? Навесил я на вас что-нибудь или нет?

Клянусь, они держались за руки, пока сидели, и не разняли рук, даже когда поднялись и пошли к столу Вульфа. Я и сам не прочь иногда подержаться за руки, но не на людях же? Казалось, Энн хочется заплакать, но она явно намерена была крепиться. Хорошо, что она держалась за левую руку Джонни, потому что правая ему понадобилась для другого дела. Остановившись напротив Вульфа, он протянул руку через стол и сказал:

– Уважаю.

Глава восьмая

Я должен объяснить кое-что. Джонни и Энн не принимали участия в представлении, так почему Вульф велел позвать и их тоже? Спрашивать его об этом мне ни к чему. Я и так знаю. Одна жалкая тысяча – довольно скудная плата за разгадку двух смертей. А вот если Джонни Эрроу придет и увидит красивое действо, в финале которого все узнают, кто убил партнера Джонни, то, может, ему захочется выразить свою признательность в виде малой толики уранового богатства.

Таков был замысел, никаких сомнений. И несколько недель кряду я, проверяя утреннюю почту, проглядывал обратные адреса на конвертах. Но интересующего меня послания все не было, и я перестал его ожидать.

Но на прошлой неделе, всего через четыре дня после того, как суд присяжных признал Винсента Таттла виновным в умышленном убийстве отца Файфов (его решили судить за первое преступление, поскольку доказательств тут было больше, особенно когда заговорила миссис Доббс), конверт со штампом: «Корпорация „Файф – Эрроу“, Монреаль» в углу все-таки прибыл. Когда я вскрыл его и увидел сумму на чеке, брови мои взлетели выше некуда. Толика оказалась не такой уж и малой.

Письма к чеку не прилагалось, но оно и понятно. Нет у него времени письма писать. Он слишком занят, объясняя жене, как ищут уран.

Рождественская вечеринка

Глава первая

– Прошу прощения, сэр, – сказал я, постаравшись вложить в свой голос всю земную скорбь. – Но не далее как два дня назад, в понедельник, я довел до вашего сведения, что в пятницу днем у меня свидание, и вы дали согласие. Так что не обессудьте, но на Лонг-Айленд я отвезу вас в субботу или в воскресенье.

Ниро Вульф помотал головой.

– Так не пойдет, – сказал он. – Корабль, на котором приплывет мистер Томпсон, приходит в порт утром в пятницу. И мистер Томпсон останется погостить у мистера Хьюитта лишь до середины следующего дня, субботы, после чего отплывет в Новый Орлеан. Как тебе известно, мистер Томпсон – самый знаменитый селекционер Англии. И я крайне признателен мистеру Хьюитту за приглашение провести с его гостем несколько часов. Насколько я помню, езды туда около полутора часов, так что мы можем выехать в половине первого.

Я понял, что мне придется досчитать до десяти, прежде чем ответить, поэтому развернулся в кресле лицом к столу, чтобы отдаться этому занятию в относительном уединении. Как и всякий раз, когда нам не подворачивалось какого-нибудь мало-мальски серьезного расследования, мы с Вульфом старательно изводили друг друга. Это длилось уже целую неделю, и, должен признать, я и впрямь стал немного раздражительным. Но наглость Вульфа воистину не знала пределов.

Закончив считать, я повернул голову и посмотрел на этого толстого нахала, восседавшего за столом на своем троне – необъятных размеров кресле, которое было изготовлено для него по специальному заказу. И у меня от изумления отвисла челюсть: Вульф уже снова уткнулся в очередную книгу, давая понять, что считает вопрос исчерпанным. Нет уж, дудки, решил я, пора его проучить.

Я развернул кресло так, чтобы сидеть лицом к Вульфу.

– Мне, право, очень жаль, – сказал я, уже не пытаясь изливать на него скорбь, – но я непременно должен пойти на свидание в пятницу. Как-никак это рождественская вечеринка в конторе Курта Боттвайля. Вы его помните. Несколько месяцев назад он нанимал нас, чтобы мы отыскали украденные гобелены. Его сотрудницу Марго Дики вы припомните едва ли, а вот я знаком с ней поближе, мы с ней не раз встречались. И я пообещал, что приду на вечеринку. Вы ведь никогда не устраиваете в своей конторе рождественские вечеринки. Что же касается поездки на Лонг-Айленд, то ваше убеждение, будто любая машина, за рулем которой не сижу я, представляет собой смертельную западню, просто смехотворно. Можете поехать в такси, или нанять водителя из агентства Бакстера, или, на худой конец, попросить Сола Пензера, чтобы он вас отвез.