Книга Прощения не ждут - Лора Бекитт

Впереди была зима, а весной, как сказала Надин, отец выдаст ее замуж: все уже решено. Она обмолвилась об этом только однажды, во время их первой прогулки, но Арни догадывался, что она часто размышляет о своей судьбе, как и о том, нельзя ли ее изменить. Надин не жаловалась на отца, но юноша понимал, что ей приходится несладко.

Сам он воспринимал жизнь, как нечто такое, с чем очень трудно бороться. Судьба — как течение реки, против которого невозможно плыть. Так ему внушали с детства, да и сама действительность не давала повода думать иначе. Но иногда, рассуждая подобным образом, Арни ощущал себя ничтожным и жалким.

Долгое время они с Кларенсом сидели молча, слушая ветер. Он дул с северо-запада и шумел в вершинах деревьев.

— Наверное, завтра выпадет снег, — наконец сказал Кларенс.

— Да, уже пора.

— А я так и не поговорил с Эвиан.

— Еще успеешь, — осторожно отозвался Арни, уловив в замечании друга скрытый смысл, а потом, внезапно решившись, произнес: — Я давно хотел спросить: у тебя были… отношения с женщинами?

— С женщинами? — повторил Кларенс так, будто не понял, о чем идет речь. Шевельнул веткой угли в костре, а потом ответил: — Если ты имеешь в виду, спал ли я с кем-то, то… да, правда, всего однажды.

Арни опешил.

— А почему ты мне не говорил?

— Отец велел молчать об этом; может, чтобы мать не узнала? Ведь женщинам не нравится, когда мужчины посещают такие места. Тебе я сперва хотел сказать, но после подумал: к чему хвастать? Обычное приключение; к тому же я знал, что у тебя-то никого не было.

— Расскажи, — попросил Арни, стараясь скрыть досаду и зависть.

— Отец сделал мне такой подарок на прошлое Рождество. Мы ездили в Шайенн за покупками, и он впервые позволил мне зайти в салун, а потом отвел в бордель. Я ни о чем не просил, он сам решил, что так надо. Женщину я не выбирал: просто одна из них взяла меня за руку и повела за собой. Каюсь, мне было немного не по себе, но… Ничего не скажешь, приятная штука! С тех пор, когда наш священник на проповеди намекал, что это грех, мне всегда хотелось улыбнуться.

Арни с завистью подумал об отце Кларенса, который сначала подарил сыну ночь с женщиной, а потом отдал седло. Его собственный отец давно погиб, а от отчима можно было дождаться только ругани и оплеух.

— Ты прав: я — еще никогда и ни с кем, — упавшим голосом произнес он.

— Это дело поправимое. Если дотянем до весны и Уиллис заплатит нам деньги, ты будешь вправе потратить их так, как посчитаешь нужным.

Вспомнив о матери и братьях с сестрами, Арни неожиданно разозлился.

— Пойти в бордель и заказать шлюху?

Кларенс пожал плечами.

— Хотя бы.

Арни подумал о том, какое скудное существование им приходится вести. Мало того, что они должны довольствоваться дешевой едой, скверным кофе, грубой одеждой, так еще и жалкой заменой любви!

Пусть он еще не был близок с женщиной, пусть не обладал способностью глубоко познавать жизнь, все же он достаточно хорошо понимал, что переспать с проституткой в дешевом борделе над салуном — совсем не то, что обмениваться жгучими взглядами, нежными улыбками и сжимать руку любимой в своей.

— Почему для того, чтобы завоевать женщину, всегда нужны деньги? — с горькой иронией произнес Арни.

— Для того, чтобы завоевать, полагаю, надо что-то другое. Иначе мы с тобой никогда ничего не добьемся, верно? — с грустной улыбкой отозвался Кларенс.

В эту ночь их сон был беспокойным, а на утро, как они и предполагали, выпал снег.

Зелень была похожа на изумруды, разбросанные посреди белого поля. Холодный ветер щипал кожу. Лошади фыркали, прижав уши к гривам, и нетерпеливо били копытами снег.

— Я проведаю капканы. Сейчас хорошо видны все следы. Надеюсь скоро вернуться, — произнес Кларенс тоном, не допускавшим возражений, и Арни только вздохнул.

Небо заволокла дымка, и солнце было похоже на тусклую серебряную тарелку. Кларенс ехал медленным шагом сквозь редкий хвойный лес, где деревца достигали высоты всего лишь пяти футов и издали напоминали нескошенные колосья.

Заметив меж них тонкую фигурку, молодой человек не вспомнил о том, сколько раз за минувшие недели он выходил или выезжал из дома и возвращался ни с чем. Упорство было у него в крови, и он знал, что рано или поздно достигнет цели.

В лесу царила тишина. Оленью тропу занесло снегом. Птицы улетели. Остался только ветер, но сейчас даже он стих.

Пустив коня вскачь, Кларенс быстро догнал девушку.

Эвиан остановилась в растерянности, казалось, не зная, куда идти, и немудрено: за сутки лес неузнаваемо изменился. В начале каждого сезона Зана сама выходила к ней, городской жительнице, которой приходилось долго втолковывать, что к чему, но сейчас индианки не было видно.

— Не бойтесь! — задыхаясь от волнения, произнес Кларенс. — Вы меня не помните? Я работаю на мистера Уиллиса. Мы с вами как-то встретились здесь, в лесу.

Девушка вроде бы не собиралась убегать. Ее темные глаза ярко выделялись на белом лице, а алые губы чуть приоткрылись, словно в недоумении или если б она собиралась что-то сказать. Даже в простом шерстяном платке и суконной накидке она показалась Кларенсу такой красивой, что у него перехватило дыхание.

Эвиан и впрямь смотрела на него во все глаза. Зана велела ей ждать. Таков удел всех женщин с древнейших времен: ждать своей судьбы в образе мужчины. А еще индианка говорила о зове, о том неведомом призыве, на который стоит откликнуться, если он будет достаточно властным.

Олени ушли, зато появился человек. У него было открытое молодое лицо, вызывающая смелость во взоре, легкость, неукротимость и упругость в движениях. В нем ощущалась сила, но не такая, как у Джозефа Иверса. То была воля, которой хотелось покориться. И вместе с тем Эвиан чувствовала, что этот мужчина никогда ни к чему ее не принудит.

— Я вас узнала, — без малейшего страха ответила она. — Только я забыла ваше имя.

— Меня зовут Кларенс. А вы… я могу называть вас мисс Эвиан?

Она кивнула, и Кларенс спрыгнул с коня.

— Вас проводить?

— Не думаю, что сегодня я попаду к Зане. Тут все замело. Надеюсь, через несколько дней она проделает тропинку и выйдет ко мне сама. Прошлой зимой она привязывала к деревьям пестрые тряпочки — по ним я находила дорогу к ее хижине.

— Индианка? Где она живет?

— Там! — Эвиан махнула рукой. — Или… там?

Она чуть заметно улыбнулась, и Кларенс догадался, что улыбка на ее прекрасном лице появляется так же редко, как солнце на зимнем небе.

— Я бы тоже хотел увидеться с Заной, — признался он.

Эвиан насторожилась.

— Зачем?