Книга Меч Аллаха - Александр Щелоков

Торговец, конечно же, слыхал весь разговор Андрея с соседом, и назначить цену ниже той, на которой окончился торг, ему не позволял рыночный этикет. Здесь подобных штучек не поощряли.

— Сто сомов, уважаемый. Из уважения к тебе, к твоим родственникам и знакомым. Все убытки пусть лягут на мою доброту…

Андрей не успел ответить. Толпа людей неожиданно загудела и задвигалась. Что произошло, Андрей не понял, но базар, стройный в своей хаотичности, вдруг закипел, забурлил по непонятной причине. Толпа уплотнилась, сжалась и, будто подталкиваемая кем-то, двинулась в направлении южных ворот. Андрей понимал, что в такой давке и суете лучше не сопротивляться потоку, — он сам вынесет тебя на более просторное место.

Неожиданно слева от Андрея громко вскрикнула женщина. Он скосил глаза и увидел высокую стройную узбечку в темном просторном платье и цветной тюбетейке. Толпа сжала ее с двух сторон и притиснула к проволочной сетке, ограждавшей гору арбузов от проезжей части.

Женщина пыталась ослабить напор, но у нее явно не хватало сил.

Тараня правым плечом толпу, Андрей пробился к ограде и протянул женщине руку.

— Хватайтесь!

Она приняла помощь, сжав пальцы на запястье Андрея, и тот рывком, даже не подумав, что может повредить хрупкий плечевой сустав, потянул ее руку на себя.

Рывок был настолько сильным, что узбечка дернулась вперед и с ходу всем телом прижалась к Андрею. Он увидел перед собой ее широко открытые карие глаза и услышал едва прошелестевшее слово: «Рахмат!» — «Спасибо!» Все это произошло так неожиданно и быстро, да и сама обстановка базарной паники не располагала к анализу собственных чувств, но Андрей заметил, как заколотилось его сердце.

— Давайте туда! — сказал Андрей. Повернув женщину к себе спиной и держа ее за локти прижатых к груди рук, он пытался направить ее влево. — Там меньше народа.

— Нет, — возразила женщина. — Лучше вправо. Тут неподалеку в дувале пролом. Его вчера пробил грузовик.

— Хоп! — согласился Андрей, набрал в легкие побольше воздуха и тараном попер в сторону, куда указала женщина.

Они протиснулись между двумя грузовыми фурами с брезентовыми тентами, перелезли через огромную кучу пустых пластмассовых ящиков и выбрались к глинобитному забору, в котором зиял огромный сквозной провал.

Вместе вышли на пыльную узкую улочку.

— Вам куда? — спросил Андрей с европейской галантностью. — Я вас провожу.

Он все еще ощущал сердечное томление, возникшее, едва он увидел эту женщину. Теперь Андрей видел — она не узбечка, хотя по-восточному свежа и красива.

— Спасибо, не надо. Я найду дом сама.

Андрей, чтобы сгладить горечь отказа, спросил:

— С чего это на базаре поднялась паника?

— Вы не поняли? Приехала милиция. Облава. Ищут сторонников Намангани. Исламистов Узбекистана. Террористов.

Они расстались. Случайная встреча, мимолетное соприкосновение рук. Но в душе образовалась какая-то пустота. Постепенно ее заполнили мелочные заботы повседневной суеты, хотя мутный осадок неосознанной тревоги сохранялся еще долго.

Жажду крови водой не утоляют

Люди привыкли во всем искать закономерности, но жизнь полна явлений случайных, непредсказуемых, нелинейных. Случай управляет судьбой человека, перемещая события, как цветные стеклышки калейдоскопа.

Это только кажется нам, что мир беспредельно огромен. Он в действительности мал и тесен. Глобализация, о которой столько говорят политологи, это постепенное превращение мира в одну большую деревню, где все о всех все знают, где неосторожный чих больного соседа заражает многих других.

Заглянуть в прошлое можно только из настоящего, идя по следам, которые оставили минувшие события. Угадать будущее мы не в состоянии. Оно накатывает на нас неожиданно, не давая возможности приготовиться. Точки, в которых начинаются события, способные вовлечь нас в свой водоворот, часто отстоят во времени и расстоянии так далеко, что мы не всегда можем понять, откуда накатила волна и почему именно нас она швырнула в пучину приключений, удач или невзгод.

Задолго до того, как Андрей попал в Фергану, случилось совершенно пустяковое по любым меркам событие, о котором он так никогда и не знал.

В прокаленном жарой городе Душанбе на выселках в микрорайоне Обшорон в небольшой чайхане собралась компания безработных работяг: Икрам — водитель-дальнобойщик первого класса, Нури — мастер текстильного производства, Акбар — электромонтер и Рафикджон — сапожник.

Безработица — это не отдых и работящим людям не в кайф. Безделье радует лодыря и угнетает нормальных людей, как скрытая от глаз внутренняя болезнь. А кто выставляет напоказ свои недуги и болячки?

Четверо — старые приятели, знавшие друг друга с детства, и в чайхане у них всегда находились темы для обсуждения.

Рафикджон пришел на встречу с газетой. Ему повезло: российский офицер-пограничник принес мастеру для ремонта разбитые на камнях дорог ботинки. Обувь была завернута в старую газету. Рафикджон развернул ботинки, газету расправил, разгладил рукой и захватил с собой в чайхану.

Заняв обычное место, Рафикджон водрузил на кончик орлиного носа очки, развернул газету и стал читать.

— Э, рафик Рафикджон, — сказал Нури, — что там пишут?

Нури шутник и всякий раз, обращаясь к другу, слегка подкалывает его. Рафик по-таджикски, как слово так и имя, имеет одно значение — приятель, товарищ. Сочетание их в одном предложении звучит необидной подначкой.

Рафикджон, не отрывая глаз от газеты, не реагируя на подкалывание, спокойно ответил:

— Много букв, обо всем написано.

— Что интересного? — спросил электромонтер Акбар.

— Один русский генерал сказал, что у него есть чемоданчик. Если открыть, будет атомный взрыв. Хирошима.

— Врет он, — тоном, не терпящим возражений, опроверг Акбар. — Ерунда все это.

— Правду говорит, — голос Икрама прозвучал веско и уверенно. — Есть такой чемоданчик. Ты Сабита Лысого знаешь? Так вот он рассказывал еще давно, что такой чемоданчик у русских есть.

— Ладно, шайтан с этим чемоданчиком, — сказал Акбар, обиженный опровержением. — Ты, Рафикджон, лучше прочитай, когда у людей будут работа и деньги.

— Это, дорогой, не напишут. Это даже у русских большая государственная тайна.

Обычный треп обычных людей. Дело житейское, проходное. Но…

КГБ, ЦРУ, БНД, «Моссад» — этим монстрам мирового шпионажа в своих разведывательных возможностях не уступают крупнейшие церкви мира — католическая, православная, мусульманская…

Обряд исповеди, доверительные беседы клира с прихожанами позволяют собирать огромные массивы информации. Без больших материальных затрат и опасности угодить в контрразведку удается узнать не только о том, кто, как и с кем спит, но и о том, кто берет взятки, кто ворует, кто что думает о законах и власти и еще о многом другом.