Книга Риск - это наша работа - Сергей Самаров

Шерхан родился и воспитывался в Азии, среди тонких азиатских обычаев, которые не всегда и всем бывают понятны на поверхностный взгляд. И потому сразу готовился к подобному разговору. В данном случае интересы президента, премьер-министра и министра строительства совпадают полностью. Тогда почему же не удовлетворить их.

– Я вчера вечером проводил совещание по ремонту теплотрассы и обронил случайную фразу… Сказал, что сам позвоню в Москву и потороплю с отгрузкой ремонтных труб. В настоящее время потребность министерства составляет около двадцати вагонов. Нам поставили только шесть, но для подачи тепла в первое время этого уже хватило бы. Я не знал, что вагоны пришли три дня назад и в Москву даже отправлено подтверждение получения. Заместитель информировал меня, что трубы потерялись где-то в дороге. Знаете, при беспорядке на железной дороге это случается сплошь и рядом. Он очень боялся моего звонка, потому так спешно было совершено покушение.

– Я в курсе. Вагоны все еще стоят неразгруженные, только трубы числятся уже на балансе некоей частной фирмы. А как вы думаете, чем было вызвано такое поведение вашего заместителя? Только корыстными мотивами?

Взгляд премьера показал, что желает услышать он, следовательно, желает и президент.

– Нет, что вы… – искренне возмутился Шерхан. – Я нисколько не сомневаюсь, что он хотел сорвать отопительный сезон и вызвать в республике недовольство народа действиями власти. Это однозначно и не подлежит сомнению! Откровенный политический саботаж!

– Вот это, Шерхан Алиевич, я и президент желали от вас услышать. Прекрасно, что вы так быстро сориентировались в обстановке. Сразу после разговора с президентом нас ждут в конференц-зале. Там соберутся все журналисты. Вам предстоит перед ними выступить. Как вы себя чувствуете? Сможете повторить то, что сказали мне?

– Конечно. Я готов, – Шерхан не сумел сдержать довольную улыбку.

– Тогда поехали. Машина внизу…

* * *

Машина премьер-министра бронированная, не чета министерским. И сопровождающий эскорт более солидный. Шерхан зависти к этому не испытал. Еще несколько лет, и будет у него машина лучше и эскорт надежнее.

Ехать им всего полквартала. Здесь дорога безопасная.

В кабинет их провели через боковую дверь, минуя приемную. Президент встал, с обычной для себя чуть насмешливой улыбкой протягивая ладонь для рукопожатия.

– Садитесь. Давно я тебя не видел, Шерхан Алиевич…

– Случая не было встретиться. Пока дела не заставили…

– Как здоровье брата?

Мороз прошел по спине, и заболела рана. Сильно заболела, словно пуля повторно в то же место попала.

По голосу, по взгляду, сопровождающему слова, Шерхан понял, что президент знает о ночном визите. Значит, спецслужбы контролируют и Батухана, и самого Шерхана. Но почему же тогда не было принято никаких силовых мер?

– Спасибо. Он здоров, только слегка кашляет.

– Я с его братом в студенческие годы в одном весе боксировал, – сказал президент премьер-министру. – И признаюсь, что дважды он бил меня основательно… Удар у него был очень резкий. Не всегда точный, но резкий. Невозможно на такой среагировать. Если бы он продолжал тренироваться, то мог бы далеко пойти. Я слышал, он собирается уезжать?

– Да. Можно сказать, он уже уехал, – уклончиво ответил Шерхан.

– Семья у него, кажется, в Трабзоне?

Президент оказался более информированным, чем брат.

– Где-то там. Я точно не знаю.

– К семье едет?

– Да.

– Правильно. С семьей следует жить.

Пора было приступать к делу.

– Мы поговорили предварительно, – сказал премьер-министр. – Шерхан Алиевич самостоятельно пришел к такому же выводу, как мы с вами. Противники стабилизации намеревались спровоцировать народные беспорядки из-за отсутствия тепла в домах. И пытались сорвать ремонт теплотрассы.

– Вот и прекрасно, – президент громко хлопнул по крышке стола сразу двумя ладонями. – Он у нас сообразительный…

Последняя фраза наглядно показала, что президент не очень верит в сообразительность Шерхана и вообще относится к нему как к мальчишке, хотя Шерхан возрастом ровесник премьеру. Когда он займет это кресло, он не забудет такого пренебрежения собой. Его время впереди, оно придет… А пока… А пока, поскольку их интересы сходятся, делать вид, что принимаешь такой тон за уважительную шутку.

– Что касается всего остального, – прозвучало напоминание премьер-министру, – ты проконтролируй этот ремонт сам. Трудно будет наверстать. Но вы постараетесь вместе с Шерханом Алиевичем. А сейчас нам пора. Журналисты ждут уже целый час.

Шерхан опять отметил про себя, что ему не доверяют, потому что и эта фраза прозвучала даже слегка оскорбительно. Что же, придет время… Придет его время…

ГЛАВА 7

1

Мерно фиксируясь, секундная стрелка на часах совершает круг за кругом, круг за кругом. Взгляд не отрывается от кончика стрелки. Ни в коем случае! И – самое главное! – не отрывается мысль. Мысль должна уцепиться и держаться жестко, ни на что не отвлекаясь. Долго это делать очень трудно, особенно когда такие заботы окружают и теребят душу беспокойством, требуют собственного немедленного действия. Все равно какого, лишь бы действия. Большинство обыкновенных людей даже в самой спокойной обстановке половины круга стрелки не осилит. Что же говорить о положении, когда нервы напряжены.

Сколько выдюжишь, подполковник?

Разин в этот раз выдюжил пять. Пять минут сильнейшей концентрации внимания. И только после этого поймал себя на мысли о том, как проходит высадка бойцов группы. В неприметных местах с плохим обзором, в районе поворотов дороги, они должны на ходу покидать машину и «растворяться» в окружающем их мире. Незаметно для постороннего наблюдателя. БТР прикрытия закрывает обзор сзади. Поворот спереди прикрывает. Зримо представилась картина. Но Разин пресек себя. И повторил наблюдение за стрелкой. Через пять кругов опять отвлекся мысленными картинами на ту же тему.

Вздохнул.

Подполковник не время убивает. Он занимается делом. Простейшее упражнение. А так много оно дает. Он тоже начинал с невысоких показателей. Тренировался в день по нескольку раз. Как только момент позволял. Незаметно время концентрации начало расти. И появилась способность в других условиях не думать о постороннем, если необходимо быть предельно внимательным.

Сейчас такой необходимости нет. Просто идет тренировка. Обычная.

Йоги говорят: кто может контролировать концентрацию в течение десяти минут, способен творить чудеса при помощи мысли. К чудесам Разин не стремится. Ему концентрация бывает жизненно важна в боевой обстановке. Нельзя думать о том, чем занимается дома жена, когда готовишься к бою. Можно только о предстоящем бое. И ни на секунду не терять внимания.