Книга Постдемократия - Колин Крауч

Современные трудовые проблемы подстерегают не только нижнюю треть трудящихся. Даже получа­тели высоких окладов сталкиваются с тем, что работа отнимает все большую часть их жизни, принося с со­бой ненужные стрессы. Процессы экономии, в послед­ние годы приводившие во многих организациях госу­дарственного и частного сектора к снижению расхо­дов на рабочую силу, привели к чрезмерной трудовой нагрузке на многих уровнях. Для многих наемных ра­ботников выросла продолжительность рабочего дня. Поскольку теперь в рамках формальной экономики заняты и мужчины, и женщины, это приводит к со­кращению времени на досуг и семейную жизнь. И это происходит в эпоху, когда родителям приходится уде­лять все больше усилий на то, чтобы помочь своему потомству преодолеть все более усложняющийся пе­риод детства. Угроза всевозможных девиаций и давле­ние со стороны тех сфер капитализма, которые откры­ли для себя исключительную восприимчивость детей как потребителей, дополняются отчаянной потребно­стью добиваться успехов в образовании с целью до­стойно проявить себя в состязании за рабочие места, которое приносит все более щедрые награды победи­телям и все более суровое наказание побежденным. Недостатки государственных служащих ни в коем случае не являются главным источником принимаю­щей политизированные формы неудовлетворенности их работой, что бы нам ни пытался внушить текущий политический консенсус.

Политики порой утверждают, что государству ста­новится все труднее принимать меры защиты от кап­ризов рынка вследствие явного нежелания современ­ного населения платить налоги. Однако возражать им, что объективная необходимость в этих мерах уже не существует и не может быть превращена в полити­ческий вопрос партией, всерьез желающей привлечь к нему внимание, — дело достаточно безнадежное. Приоритетное место в любой объективной полити­ческой повестке дня занимают проблемы, с которыми мы сталкиваемся на работе. Такая повестка могла бы объединить новые и старые сегменты рабочей силы.

Партии, реально стремящейся представлять интересы этого объединенного слоя, не придется тратить много времени на поиски ответа.

В течение нескольких лет казалось, что нидерланд­ская Партия труда нашла такую формулу, удачно соче­тая гибкость рабочей силы с заново сформулирован­ными правами трудящихся, что стало одним из фак­тором, способствовавших «чудесному» сокращению безработицы в Голландии в последние годы (Visser and Hemerijck, 1997). Поэтому поражение этой пар­тии и ее коалиционных партнеров на первых выборах 2002 года, отмеченных сенсационным, хотя и недол­гим триумфом «Списка Пима Фортейна», стало очень тревожным событием. Оно может быть объяснено тем, что Партия труда так и не сумела разработать новую стратегию создания в Голландии рабочих мест в качестве партийной политики, проводимой в инте­ресах новых, недавно сформировавшихся групп тру­дящихся, хотя на практике именно это она и делала. Та политика, которую она провозгласила — и, видимо, по стратегическим соображениям должна была про­возгласить, — представляла собой классовый компро­мисс, консенсус, охватывающий весь политический спектр. В этом качестве Партия труда не могла сыг­рать серьезной роли в смелом озвучивании интересов новых трудящихся, а вместо этого, возможно, лишь способствовала созданию у голландских избирателей ощущения, порождающего стремление к новой «ясно­сти», обещанной Фортейном и его сторонниками, что правящие страной политики погрязли в компромис­сах. В отсутствие новых озвученных классовых инте­ресов эта «ясность» проявляется почти в единствен­ной доступной из альтернативных форм, а именно в форме национальной и расовой идентичности, про­тивопоставляемой иммигрантам из числа этнических меньшинств.

Аналогичным образом можно объяснить ряд дру гих заметных поражений правящих социал-демокра­тических партий в 1990-х, при том что эти партии имели хороший послужной список в отстаивании ин­тересов трудящихся как производственной, так и не­производственной сферы. Австрийские и датские со­циал-демократы, подобно голландским, проводили новую прогрессивную политику в коалициях с теми или иными из своих главных соперников. Француз­ские социалисты уживались с правоцентристским президентом. Коалиция «Оливковая ветвь» в Италии не смогла погасить трений между входящими в нее левыми и центристскими партиями, чьи раздоры пре­пятствовали выработке какой-либо политической по­вестки дня. В каждом из этих случаев была разрабо­тана хорошая программа новой политики в сфере за­нятости, но она так ни разу и не сумела внести свой вклад в процесс поиска новой идентичности, пото­му что сформировалась в рамках правительственного консенсуса, а не в ходе политической борьбы.

Более значительный успех шведских социал-демо­кратов на национальных выборах 2002 года подтвер­ждает это предположение, так как, находясь у власти, они добились некоторого прогресса в выполнении аналогичной повестки дня, не имея нужды в создании коалиции с партиями, представляющими совершенно иные интересы. Пример иного рода дает нам почти чу­десное выживание коалиции красных и зеленых в Гер­мании. Их правительство не слишком обременяло себя выполнением повестки дня в сфере занятости по гол­ландскому или французскому образцу, однако в Гер­мании сохраняется более высокая (хотя и снижающая­ся) доля занятых в промышленности по сравнению с большинством других развитых стран. Соответ­ственно, потребность в реформах здесь менее велика. Однако такая ситуация долго не продлится, и герман­ская социал-демократия вскоре тоже столкнется с про­блемой выбора постиндустриальной политики.

Вместе с тем крайне существенным представляет­ся то, что в каждом из тех случаев, когда левоцентристские силы попадались в коалиционную ловуш­ку или брали на себя обязательства сосуществова­ния, вызванные попыткой создать и мобилизовать на свою поддержку новые партийно-ориентирован­ные социальные идентичности, победителями, хотя порой очень ненадолго, в контексте левоцентрист­ского поражения оказывались партии, представляю­щие националистическую, антииммигрантскую или расистскую политику, то есть опирающиеся на яс­ные и бескомпромиссные идентичности. Временный характер их успехов говорит о том, что расизм сам по себе не столь важен, как стремление масс к поли­тике, хотя бы по видимости откликающейся на люд­ские нужды и не ограничивающейся интересами сло­жившихся политических и социальных элит.

IV. Политическая партия в условиях постдемократии

В учебниках по политическим наукам взаимоотно­шения между партиями и их избирателями обыч­но строятся по принципу взаимосвязанных кругов возрастающего размера: самый малый круг включа­ет в себя руководящее партийное ядро и его совет­ников; в следующий круг входят депутаты партии в парламенте; далее — активные партийцы, тратящие много своего времени на партийную работу в каче­стве представителей местных госструктур, местных активистов, наемного персонала; затем — обычные члены партии, почти не работающие на нее, но же­лающие сохранять символическую связь с ней, вре­мя от времени помогающие в проведении отдельных мероприятий и регулярно выплачивающие членские взносы; потом — сторонники, или местные избирате­ли, не делающие для партии практически ничего, кро­ме дисциплинированного голосования за нее в день выборов; и наконец, самый большой круг — широкий целевой электорат, который партия агитирует отдать за нее свои голоса.