Книга 1991. Измена Родине. Кремль против СССР - Лев Сирин

– В вашей формулировке «созданный Яковлевым «Взгляд» есть некоторое преувеличение. В 1987 году секретарь ЦК КПСС Александр Яковлев пригласил к себе первого зампредседателя КГБ Бобкова, Афанасьева от «Правды» и меня и объявляет нам: «Через три месяца мы прекращаем глушить западные радиоголоса. Поэтому сейчас самое главное: уберечь молодежь от тлетворного влияния Запада» – эту фразу Яковлева я записал в блокнот, который у меня цел и сегодня, – «и поэтому мы должны за короткое время создать свои программы, особенно для утреннего и вечернего эфира». Я, в свою очередь, собрал у себя в кабинете талантливых ребят из молодежной редакции и предложил им сделать эти музыкальные информационно-развлекательные программы. Смелые по сюжетам и фактам, неожиданные по интерпретации этих фактов.

Да, безусловно, «Взгляд» помогал в разрушении Советского Союза, но, с моей точки зрения, происходило это позже, когда эти ребята уже были народными депутатами РСФСР и входили в оппозиционную союзному центру партию. Конечно, это был бесподобный феномен, примеров которому в мире нет и не было. Я и сейчас не скрываю, что я подал идею «Взгляда», так же как, скажем, и идею «Прожектора перестройки», и помогал этим ребятам. Но когда «Взгляд» стал самодостаточной передачей, он тут же стал откровенно политизироваться, ребята ушли от своих изначальных интересов и целей: от бытовухи. «Взгляд» стал сугубо антипрезидентским, и было понятно, что сделать с ним уже ничего нельзя. Приведу красноречивый пример. В конце 1990 года Горбачев решил ввести пост вице-президента и назвал Шеварднадзе одним из кандидатов на него. Но на ближайшем съезде народных депутатов СССР Шеварднадзе делает громкое заявление об угрозе демократии в Советском Союзе и уходит из официальной политики. У нас же на следующий день был запланирован «Взгляд», в котором Шеварднадзе должен был выступить в качестве вице-президента; все были уверены, что он согласится на этот пост и его на него изберут. Я побежал к Горбачеву: «Михаил Сергеевич, что делать?» Тот только выругался матом. Тогда в телецентре мы садимся на телефоны и весь вечер ищем Шеварднадзе, чтобы уговорить его прийти завтра на передачу. Находим его помощника Игоря Иванова – будущего министра иностранных дел России. Он говорит: «Леня, можешь не стараться – не найдешь, его сам Горбачев четвертый раз ищет. Зарылся в листья», – шутит. Что делать? Листьев с Любимовым предлагают: «А может, повторить летнюю программу о том, как Шеварднадзе летал в Африку?» В этом полете, прямо в самолете, они взяли у него большое интервью. Я отвечаю: «Нет, ребятки, чепуха получится! Это же не музыкальная программа по заявкам телезрителей». Они не согласились. В назначенное время на экране появляется известный диктор Игорь Кириллов и читает официальное заявление «взглядовцев»: «В связи с тем, что мнение сотрудников «Взгляда» на итоги работы последнего съезда народных депутатов СССР резко расходится с оценками этого события председателя Гостелерадио СССР Леонида Кравченко, «Взгляд» сегодня в эфир не выйдет». Для всех, и прежде всего, конечно, для меня, это было полнейшей неожиданностью. Игорю ведь все доверяли и полагали, что он в прямом эфире, как это и планировалось, лишь формально объявит о переносе программы на следующую неделю, а тут такое… А все дело было в том, что Кириллов получал от «взглядовцев» хорошие деньги. И давно получал. К этому времени была создана телекомпания «ВИД», с громадными средствами на счетах.

– «Считать генсека идеалистом, сражающимся за свободу вопреки всему, впрочем, тоже не стоит – бесцензурное телевидение было его надежным соратником в борьбе внутри Политбюро». По вашим словам выходит, что мотивы у горбачевской гласности, оказывается, были вполне прозаические…

– Более того, как только телевидение начинало задевать лично Михаила Сергеевича, он воспринимал гласность весьма условно. Но сначала он действительно всячески поощрял все новаторское в телевидении, в частности программу «Проблемы. Поиски. Решения». Еженедельный выход в прямой эфир по пять-шесть министров во главе с заместителем председателя правительства, где они два с половиной часа отвечали на вопросы. Вопросы, как правило, острейшие. Вознесенский – его отец был расстрелян по знаменитому «ленинградскому делу» – был ведущим этой телепередачи. Все кассеты с записями этих программ я отправлял Горбачеву – прямой эфир он мог смотреть не всегда, и они с Раисой Максимовной их смотрели дома. Она же подсказала Горбачеву, что эти просмотры могут быть мотивом для пересмотра его оценок некоторых министров. А когда произошел случай с Шеварднадзе, о котором я вам рассказал, и я поставил Михаила Сергеевича в известность о желании Листьева и Любимова дать повтор летнего «Взгляда» с интервью Шеварднадзе в самолете, Горбачев мне резко сказал: «Хватит «Взгляду» издеваться над президентом и правительством! Если бы я себя не считал демократом, я бы его уже давно закрыл! Они последние полтора года, являясь рупором Демократической партии России, являясь членами депутатской группы этой партии, на федеральные деньги воюют со мной и правительством. Ты им это разъясни! Это недопустимо! Это не демократия!»

Раньше бы он, может, и не обратил бы на все это внимания, но поскольку наступил период острейшего противостояния с Ельциным, Горбачев такие вещи уже терпеть не мог. При этом важный нюанс: «Взгляд» я не закрывал. Я потребовал от них заключения договора, где было бы записано, что у «Взгляда» остается полная свобода выбора проблематики, что они могут критиковать все, что угодно, но «Взгляд» не должен позволять себе откровенных антипрезидентских выпадов. Договор они не подписали. Ушли с телевидения, но продолжали готовить на деньги государства программу «Взгляд» и показывать ее на различных московских вечерах. Развешивали объявления: сегодня там-то и там-то «Взгляд» из подполья»; к примеру, в «Доме кино». Вместе с ними выступали какие-нибудь артисты или музыканты. Вход платный. Кроме того, они стали продавать за рубеж довольно грязные сюжеты о советской действительности.

– Вы упомянули Раису Максимовну… Правда ли, что на ваш вопрос, зачем Горбачев всюду берет с собой жену, Михаил Сергеевич ответил: «…когда я без нее, я могу работать только на 40 процентов своего интеллектуального потенциала»?

– Правда, была такая фраза. А дело было так. К нам на телевидение регулярно приходило 50–60 тысяч писем в месяц с протестом, что Раиса Максимовна появляется с Горбачевым в кадре «в голосе», как говорят профессионально, то есть одновременно с ним говорит. Я тоже чувствовал, что это становится фактором, влияющим на популярность Горбачева, на отношение к нему в народе. И однажды я с большой пачкой наиболее характерных писем специально приехал к Михаилу Сергеевичу. Горбачев мне говорит: «Ты такой же обыватель, как и другие. Во всем мире ездят с женами…» Я: «Во всем мире ездят с женами в зарубежные поездки, но не по колхозам и совхозам. К тому же в поездках бывает всякое, помните случай в Раменском?..» А в подмосковном Раменском, куда Горбачев приехал с женой, было сыро, грязь… Раиса Максимовна поскользнулась и упала. Это было снято, но тут же, естественно, мною конфисковано и отослано Горбачеву. Все их совместные поездки мы тщательнейшим образом контролировали и старались не давать в прямом эфире, потому что иногда были позорнейшие накладки.

Помню, когда к нам с официальным визитом приехал Рональд Рейган, Раиса Максимовна вдруг решила в компании жены президента США Нэнси съездить на советско-американскую выставку в Сокольники, приуроченную к этому событию. Наши сотрудники едва успели за ними, бежали, снимали на ходу, но к программе «Время» успели. Но тут выясняется, что «в голосе» дать Раису Максимовну мы не можем по причине того, что она постоянно ошибалась и вместо «советско-американские отношения» говорила «советско-армянские отношения». Технологически ликвидировать эту ошибку в принципе было можно, но для этого нужны были монтажные перекрытия – то есть нужно было сделать дополнительную подсъемку, где бы Раиса Максимовна сказала эту фразу правильно, и ею накрыть ошибочную. Но такой подсъемки из-за спешки Горбачевой сделать не удалось и накрывать оговорку было нечем. Убедился в этом и присутствовавший в телецентре помощник Горбачева. Тем не менее спустя 20–25 минут после начала программы «Время» мне звонит сам Михаил Сергеевич: «Неужели ты ничего не можешь придумать? Поставь ее куда-нибудь в отдел культуры, после спорта, перед погодой… она должна быть в эфире!». Вот что значит непосредственное влияние Раисы Максимовны; что у Михаила Сергеевича в такие моменты происходило в мозгах, мне сказать трудно. Я звоню своему помощнику: «Срочно найдите советский и американский флаги. Оператора вместе с ними в студию! В прямом эфире возьмете эти флаги в кадр. Перебивками ошибочных фраз Раисы Максимовны будут флаги». Затем, чтобы оттянуть время, мы добавляем в программу несколько резервных сюжетов, которые показывать не собирались. В результате раздел «Культура» открывается репортажем о посещении советско-американской выставки Раисой Горбачевой и Нэнси Рейган. В тот момент, когда Раиса Максимовна делала свою оговорку, режиссер микшировал звук, и в кадре появлялись советско-американские флаги, а затем мы вновь выходили на звук и дальше можно было продолжать с любой фразы. После окончания сюжета мне перезванивает Горбачев: «Чего ж ты такой капризный? Вышло ведь!» Пришлось ему подробно обо всем рассказать.