Книга Все или ничего - Кэтрин Лэниган

— Да. Я обожаю устраивать вечеринки. Папа специально пристроил террасу, чтобы мы танцевали здесь. Ему кажется, что мы иногда чересчур шумим.

Улыбка Джона померкла, но Барбара не обратила внимания. Она думала только об одном: он все еще держит ее за руку!

Девушка подвела его к своим родителям:

— Мама, папа, познакомьтесь, это Джон Уильямс.

— Здравствуйте, сэр, — вежливо сказал Джон и пожал руку Александру Керну.

Энн бросила быстрый взгляд на мужа.

— Барбара говорила мне, что вы новичок в городе.

— Да, мы только что приехали с юга, из Одессы. Мой папа работал на буровой. Около трех месяцев назад его бригаду расформировали. Мы все продали и перебрались сюда.

Энн, прищурившись, пристально изучала молодого человека.

— И чем же он занимается здесь?

— Мы купили ранчо Баннинга к востоку от «Хребта дьявола».

— Что? — проревел Александр Керн — Мы купили…

— Это я слышал, — перебил его Александр, пытаясь овладеть собой, — я не знал, что оно продается.

— Папа говорит, нам просто повезло. Он пошел в риэлтерскую контору в тот же день, как мы приехали в город. А там как раз был мистер Баннинг, разговаривал с агентом. Он сказал, что решил продать ранчо… что теперь ему незачем здесь оставаться.

Взгляд Энн стал печальным.

— Оба его сына погибли на войне. Я понимаю…

— Ну вот, а мой папа подошел и спросил, сколько он просит за ранчо. Они сразу же подписали контракт.

— Когда это было?

— Три недели назад.

— Три недели назад, — задумчиво повторил Александр, — я ничего не слышал об этом. В городе никто не говорил мне о том, что Баннинг уезжает.

Джон растерялся:

— А они должны были сказать?

Александр надменно вскинул подбородок:

— Я бы заплатил ему в два раза больше, чем твой отец.

— Почему?

— Потому что я хотел купить это ранчо. Мне нужны новые пастбищные земли.

Как изменилось лицо отца! Барбара никогда не видела его таким — спина выпрямилась, глаза полыхают злобой.

— Эту землю должен был купить я. — прорычал Александр, — у меня были на это все права. А ты со своей семьей вообще неизвестно как здесь оказался. Знаю я вашу породу.

Голь перекатная, белая рвань — вот вы кто. Я видел, что вы делаете с хорошей землей. Вы выжимаете из нее все соки, а потом, когда она становится бесплодной, бросаете ее и переезжаете на новое место. Вы вечно кочуете… вечно берете… и ничего не даете…

— Папа! — в шоке вскричала Барбара. — Джон не такой!

— Черта с два он не такой!

Джон Уильямс прирос к месту. Лицо его покраснело от гнева, а глаза горели таким же огнем, как у Александра. Барбара видела, как сжимались его кулаки — он с трудом сдерживал ярость.

— Вы ошибаетесь, мистер Керн. Сильно ошибаетесь.

Может быть, мы не так богаты, как вы, но человек меряется не только тем, откуда он приехал и сколько у него денег.

Когда-нибудь, мистер Керн, вы пожалеете о своих словах Мы не уедем отсюда — ни мой отец, ни я. Никогда! Вы слышите? И когда-нибудь я вам докажу, что вы не правы. Если не я, так мои дети… потому что мы не уедем!

Джон резко развернулся, глянул на юные лица, с интересом смотревшие на него, и сбежал с террасы.

Барбара обратила к отцу залитое слезами лицо:

— Как ты мог так с ним поступить, папа?

Она хотела догнать Джона, но Александр схватил ее.

— Не надо, — сказал он.

Барбара вырвалась из отцовских рук и, рыдая, бросилась в дом. Мать пошла за ней — Твой отец прав, Барбара, — сказала она, обнимая дочь, — Джон тебе не пара. Он не нашего круга. Ты никогда не будешь счастлива с таким человеком.

— Это не правда, мама, — всхлипнула Барбара.

— Ну подумай сама: смог бы он подарить тебе такие жемчужные бусы? Или те платья, что мы купили в Далласе? А вечеринки? Ему пришлось бы всю жизнь надрываться, чтобы тебе угодить. Он был бы несчастен с тобой. А ты с ним.

Из музыкального автомата раздавалась песня Фрэнка Синатры. Со двора доносились автомобильные гудки только что прибывших приятелей. А у Джона не было машины, даже грузовой. Интересно, есть ли машина у его отца? Мама права, он ей не пара. В тот момент Барбара ненавидела свою мать — за то, что она все знает и всегда права.

Подойдя к окну, она увидела удалявшуюся фигуру Джона. Сердце ее упало. Сможет ли она когда-нибудь полюбить другого?

— Сеньора? Мисс Котрелл? — позвала экономка Мария. — Хосе спрашивает, где ему поставить бар — в саду или в доме?

Барбара очнулась от воспоминаний.

— В саду, конечно. Лед уже привезли?

— Si.

— Хорошо. Я сейчас приду на кухню.

— Si. — И Мария поспешно вернулась к своим делам.

Барбара знала, что на сегодняшний пикник приедет сын Джона, Брендон. Папа был прав. Джон Уильямс, его отец и его жена Элис сошли в могилу, надорвавшись от непосильной работы на ранчо. Но Брендон воплотил в жизнь предсказание своего отца.

Джон умер в 1966 году, когда Брендону было восемнадцать. Полгода спустя Брендон проводил геологическую разведку на восточном участке ранчо и нашел нефть. В девятнадцать лет он стал миллионером, а за последние двадцать лет, вкладывая деньги в разные сферы бизнеса, сделался одним из богатейших людей Техаса.

Барбара снова вспомнила тот поворотный 1947 год. Она больше ни в кого не влюблялась так, как в Джона, а через два года вышла замуж за Тома Котрелла. Мама одобрила этот выбор: он был человеком ее круга. У них было двое детей, а у него — две любовницы. После смерти родителей Барбара взяла в свои руки бразды правления на ранчо, а год спустя, когда ей было тридцать два, погиб Том — его лошадь наткнулась на гремучую змею и, встав на дыбы, сбросила седока. Том ударился головой о камень и умер почти мгновенно. Барбара не плакала на похоронах. Сын Александр тоже. Плакала только ее дочь, Шейн.

В последний раз Барбара виделась с Брендоном три года назад, на балу в Остине у губернатора Марка Диксона. Она предпочитала не приглашать его на свои вечеринки, но если все же приглашала, Брендон присылал вежливые отказы. Ему было известно, что она враждебно к нему относится, вот только неизвестно почему. Она ведь не посвящала его в историю своей несчастной любви. Разве она могла сказать ему, что он слишком уж похож на своего отца? Что, когда она на него смотрела, душу ей терзали воспоминания о прошлом… о мечтах, которым так и не суждено было осуществиться.

Глава 9

Морин швырнула на кровать шелковое платье от Унгаро. За ним последовали костюм от Билла Блэсса и черное льняное платье от Энн Кляйн, которое она надевала на похороны.