Книга 1001 ночь без секса - Сюзанна Шлозбер

К концу моего пребывания в Амбосели я была готова броситься под копыта взбесившегося стада антилоп гну.

Теперь я понимала, в чем главный минус одинокого путешествия: ты можешь оказаться заложницей невыносимо скучного случайного попутчика. (Джордж был не единственным, кто выводил меня из себя. Во время поездки на побережье мне пришлось делить койку с девятилетней девочкой, которая в течение четырнадцати часов почти непрерывно пела рождественскую песенку из рекламного ролика «Кока-колы».) Кроме того, одинокое путешествие означает, что вам не с кем поделиться бедами. Из-за этого я почти перестала видеть забавную сторону в том, что меня несколько часов преследует торговец, предлагающий купить у него украшенный резьбой рог носорога, и в том, что чуть не распрощалась с жизнью в такси без внутренних дверных ручек, с разбитым вдребезги лобовым стеклом и написанными на бампере словами: «Благослови Господь, чтоб я спокойно доехал».

К окончанию поездки я мечтала вернуться в свой уютный Бенд. Я окончательно поняла правильность принятого решения, когда поздней ночью на подлете к Бенду вспомнила, что не позаботилась о том, как добраться от аэропорта до дома. Мы приземлились, и я спросила, как бы ни к кому не обращаясь: «Не подвезет ли меня кто-нибудь в западную часть города?» В Кении или в Лос-Анджелесе это было бы все равно, что задать вопрос: «Не хочет ли кто-нибудь похитить меня, изнасиловать и бросить подыхать в придорожной канаве?» Но в Бенде совершенно безопасно сесть в машину с незнакомцем. Почти сразу меня вызвался подвезти длинноволосый подросток-сноубордист. «Нет проблем, – сказал он, – я еду в восточную часть, но довезу вас куда нужно». Ну что за чудное место!

Отперев входную дверь, я почувствовала то, что и надеялась почувствовать: как это здорово – вернуться домой. Зачуханная Виннемука и экзотическая Кения представляли собой две крайности и выгодно оттенили Бенд. Окинув город свежим взглядом, я вспомнила, почему он с самого начала так мне понравился. Да, пожалуй, мне было здесь немного одиноко, но лучше уж испытывать одиночество у себя дома. В следующие несколько дней я вновь включилась в привычную рутину, более чем когда-либо уверенная, что устрою здесь свою жизнь.

9Чужая на празднике секса

Просто удивительно, как полгода без секса могут изменить ваш взгляд на мир. Если бы раньше кто-нибудь упомянул при мне «Клуб-мед», я бы закатила глаза и усмехнулась: «Зачем мне неделя конвейерной лжеромантики?» Но когда через несколько недель после возвращения из Кении редактор фитнес-журнала попросила меня написать статью о «взрослых» курортах «Клуб-мед», я неожиданно поймала себя на мысли, что очень обрадовалась. «Клуб-мед» – это верняк, это все равно, что рыбачить в садке для разведения карпов.

Курортный город Туркуаз был расположен на архипелаге Теркс-и-Кайкос на западе Карибского бассейна, и веб-сайт «Клуб-мед» характеризовал это место как одно из «наиболее посещаемых». Красивые загорелые люди на фотографиях плавали, ходили под парусом и гуляли, взявшись за руки под раскачивающимися на ветру пальмами. «Просто получай удовольствие, – призывал сайт, – здесь нет чужих, здесь знакомятся быстро». Судя по всему, я выиграла бесплатную путевку в «Диснейленд» для одиноких.

Вернувшись из Кении, я быстро и охотно включилась в привычную жизнь в Бенде. Но я не представляла себе, как можно упустить такую удачу. Чтобы настроиться на нужный лад, я купила в магазине «Пляж» кое-какие наряды (я частенько задавалась вопросом: кому в городе, помешанном на лыжах и овечьих жилетах, нужен такой магазин? Теперь поняла.) После этого я вылетела в Нью-Йорк, где записалась на чартерный рейс до Провиденсиализа – главного острова архипелага Теркс-и-Кайкос.

Оглядывая своих попутчиков – тусовочного вида девиц с Лонг-Айленда, вчерашних студентов, настроившихся «оттянуться по полной», застенчивых свежеразведенных дядечек и начальственного вида господ, готовых по первому зову предаться долгожданному разгулу, – я почувствовала, что мне предстоит «взрослая» версия тура «Национальная история для подростков». В этом туре я участвовала, когда училась в школе (на самом деле это была поездка по национальным заведениям фаст-фуда со случайным вкраплением исторических памятников). Помню, как мы погрузились в автобус, и я, сгорая от нетерпения, начала разглядывать путешествующих вместе со мной сверстников. У меня захватило дух от красавиц в мини-юбках – эти девочки явно обречены были стать королевами нашего путешествия. Я не знала, смогу ли я в своих шортах-бермудах соперничать с ними перед шикарными и тоже явно обреченными на популярность пассажирами-парнями. Но через шесть недель я добилась лишь одного успеха: мне приходилось отбиваться от ухаживаний Говарда, долговязого парня в гетрах, с едва пробивающимися усиками, который собирал бейсбольные карточки. Самолет оторвался от взлетной полосы аэропорта Кеннеди, и я от всей души пожелала, чтобы в «Клубе-мед» мне повезло больше.

Через считанные минуты после того, как я ступила на влажную карибскую землю, моя прическа стала напоминать воздушный шар. На мое платье влажный воздух произвел обратный эффект: оно начало липнуть к телу. Мы сели в автобус; я обозревала окрестности, пытаясь понять, где притаился мой тропический рай, но, как ни странно, пальм нигде не увидела. Прови-денсиализ, который местные жители называли просто «Прово», оказался песчаным, покрытым чахлым кустарником клочком суши. Здесь было полным-полно банков, страховых компаний и фешенебельных магазинов. Это явно одно из тех мест, где словно слышишь призыв: «Отмывайте деньги здесь!» Я уже начала сомневаться, на тот ли остров мы попали, но тут автобус въехал на территорию комплекса «Клуб-мед». Внезапно вокруг появилось море пальм и бугенвиллей, – мне даже показалось, что нас привезли на просмотр кричаще яркого третьеразрядного фильма.

Мы гуськом выбрались из автобуса и прошли сквозь строй служащих, которые шумно приветствовали нас и делали то, что я могу обозначить лишь как «визуальное ощупывание продукта». Моим попутчикам такая бурная встреча, похоже, пришлась по вкусу, но я со своими вставшими дыбом волосами и липнущим к ногам платьем еле передвигалась.

Нам предписывалось разнести багаж по своим комнатам и тут же вернуться для общего ознакомления с местностью. Меня направили к корпусу, напоминавшему студенческую общагу; там, на втором этаже, я нашла отведенную мне комнату. В ней не было ни телевизора, ни телефона, но все чего я хотела в тот момент, – это кондиционер; к нему я тут же и устремилась. Освежившись и отлепив от ног платье, я побрела на «общее ознакомление».

Курортный комплекс был рассчитан на максимально радушный прием примерно шестисот гостей. Он располагал двумя бассейнами, площадками для баскетбола и пляжного волейбола, теннисными кортами. Указатели у входа на пляж разъясняли, где выдают напрокат снаряжение для подводного плавания, а где – водные лыжи. Почти всюду кипела бурная деятельность, и меня заинтересовало, так ли активно ведут себя все эти парочки, когда расходятся по своим комнатам.

Наибольшее оживление царило как раз на «общем ознакомлении»; его проводила начальница лагеря, сорокалетняя, вечно загорелая испанка по имени Лулу. Длинные темные волосы прикрывали ее тело лучше, чем синее атласное, бикини. Подскакивая, как боксер на ринге, Лулу представила нам своих помощников – главного инструктора по плаванию, главного по теннису, главного по коктейлям «Маргарита» и так далее. Аудитория отнеслась к каждому помощнику с таким энтузиазмом, какой обычно приберегают для стартового состава команд футбольного суперкубка. Лулу объяснила особенности местного жаргона. Служащие именовались «ГО» – сокращение от «господ организаторов», или, по версии французских администраторов клуба, от «гостеприимных организаторов». Отдыхающие именовались ГГ – «господа гости».: Свои инструкции Лулу прерывала фирменным клуб-медовским приветствием – высоким хриплым воплем, напоминавшим призывный крик канадского гуся в брачный период. Большинство моих спутников, уже хорошо знакомых с этой традицией, радостно вопили, вторя Лулу. Попробовав включиться в общее ликование, я поняла, что это выше моих сил. По правде говоря, этот вопль пробудил в моей душе только одну мысль: «Боже, кто эти люди?»