Книга Наши все тридцать - Наталья Даган

Мы познакомились на презентации, куда я пошла не по обязанности, а из дружбы к людям, которые ее организовывали. И он, и я были ранними гостями, и мне запомнилось, что он все как-то исподтишка наблюдал за мной, я чувствовала на себе его неяркое, но пристальное внимание, пока не набилось народу и мы не потеряли друг друга из виду. Со всех сторон тогда закружили меня разговоры, поцелуи, обнимания, «как дела?», «когда выйдешь замуж?» и с пришепетыванием и округлением глаз завсегдашнее «а ты слышала?..». Потерялись время и счет бокалам шампанского. Когда я вышла проветриться, то была уже навеселе. И вдруг он, рядом. Я подумала, это случайность, но потом оказалось, что нет. Только через месяц он признался: «Я весь вечер пас тебя – куда ты пойдешь, что будешь делать».

На выходе с праздника мы, естественно, столкнулись. Я в тот вечер была без машины. Он предложил меня подвезти. Ехать мне было совсем недалеко, до моей приятельницы, жившей на Китай-городе, куда я вполне могла добраться и пешком, но все-таки я согласилась. Только сев в машину, мы узнали, как друг друга зовут.

У него была внешность библейского архангела и имя Егор. Это было несоответствие.

Очевидно, и мои имя-внешность вызвали у него такой же резонанс несоответствия. Минут десять мы ехали молча, привыкая каждый к своим резонансам, а привыкши, разговорились.

Он был удивительный, Егор: настолько, что я не могла даже вначале понять, нравится он мне или нет. Темные волосы и светлая кожа не такая уж большая редкость для славян, тем более для славян восточноевропейских. На тех же Балканах полным-полно светлокожих красавцев, чьи очи так же черны, как и волосы. Но вот сочетание черных волос, светлой кожи и ярких серо-голубых глаз… Во всяком случае, в исполнении Егора эта гремучая смесь имела эффект гипнотический, сравнимый с эффектом персонажей вампирических фильмов.

– Да ладно, – сказал он, взглянув на меня пронзительными своими глазами, – как будто у тебя не так.

– У меня волосы не черные, – быстро возразила я.

– Ты еще скажи, темно-русые, – фыркнул он.

Я посмотрела сначала на него, потом отогнула солнцезащитную панель со своей стороны, открыла в ней зеркальце и посмотрела на себя. Смотрела долго. После минутной паузы Егор сдался:

– Ну ладно: у меня греческая примесь. Дед был греком.

Таким образом он получил прозвище Грек среди моих подруг.

С ним все было по-другому, все не так, как с другими, непредсказуемо, непонятно… По-гречески, словом. И началось это сразу же.

Так, наше первое свидание, которое, я думала, состоится на следующий день, произошло тут же. Это, наверное, такая динамическая черта городского романа: день знакомства совпадает с днем первого свидания, день первого свидания символическим образом вбирает в себя все «разгоночные» свидания последующих двух недель, а свидание второе, таким образом, является ключевым в деле непосредственного друг с другом ознакомления. Динамика и экспрессия, экспрессия и динамика. Опережая события, мы не просто опережаем их, мы их выбрасываем, как щебень из-под колес машины на высокоскоростной трассе. И проскакиваем отрезок пути гораздо быстрее, чем можно было бы, чем положено.

Примерно так было и у нас с Егором. День знакомства совпал с днем свидания, а все остальные вещи пошли экстерном. Но, видит бог, как я хотела бы замедлить этот темп, сбросить скорость! Более того, съехать на обочину, шурша гравием. Выйти из машины. И пройти этот путь пешком, даже зная заранее, что путь этот конечен.

Ведь совпадения бывают так нечасто! Но все эти мысли были потом, когда я лежала в своей квартире, отдалившись от всех, выключив телефон, и болела отсутствием Егора. Потом, говорю.

А тогда мы просто ехали к Китай-городу: Егор темпераментно выворачивал руль, ругаясь на московских бомбил, а я, борясь с перегруженной сетью, раз за разом набирала подруге на мобильный.

Был вечер пятницы. Всплыло, зацепленное дырявой сотовой сетью: подруга тоже стоит в пробке и до дома доберется не раньше чем через час.

– Черт, – я схлопнула телефон-раскладушку, – она еще не дома!

Ситуация выглядела какой-то нелепой. Я начала что-то судорожно придумывать, но в этот момент Егор негромко сказал:

– Мы можем заехать ко мне на работу на Таганку, я там возьму ключи от дома и кой-какие документы, а после этого отвезу тебя на Китай-город. По нынешним пробкам целое путешествие.

От столь странного предложения я растерялась. «Мы» мне понравилось, но все остальное… Было непонятно. Пока я озадаченно рассматривала Егора, он продолжил:

– Или ты сядешь где-нибудь в кафе, я тем временем съезжу на Таганку, а потом к тебе присоединюсь?

Никак он не хотел со мной расставаться. Я прикинула: час времени. Не так что б уж мало. Но и не очень-то много.

– Поехали, – я махнула рукой, – на Таганку. Все равно все рядом.

Дальше все было как раз по-гречески. До Таганки мы ехали полтора часа. Прямо перед въездом на офисную стоянку обнаружилось, что Егор забыл ключи от офиса на столе в своем кабинете, а ключи от дома лежат в верхнем ящике этого же стола. А в самом офисе уже никого нет, рабочий день закончился, люди ушли. Я удивилась: «А как же ты теперь?»

– А теперь надо ждать до завтра, когда придут мои работники и откроют офис, – вполне себе спокойно ответил он.

– А ночью сегодня ты что же, бездомный? – спросила я.

– Да. – Он посмотрел на меня странным долгим взглядом, как показалось, чуть печальным.

Никаких комментариев он больше не выдавал. Я пожала плечами:

Ну поехали тогда к моей подруге?!

– Па-ае-е-ехали, – ответил он на манер Гагарина и дернул с места свой бывалый «мерс».

Там, в гостях у моей школьной приятельницы, в компании напивающихся искусствоведов, мы и провели наш первый чудесный вечер. Свидание.

Иногда в компании пронырливых воробьев, суетливо клюющих что-то на сером летнем асфальте, вдруг появляется яркий волнистый попугай и тоже начинает клевать что-то вместе с ними – энергично, с заправским видом. Странное зрелище, останавливающее прохожих: детей и взрослых. Каждый из нас когда-нибудь что-то подобное видел. А что, если попугаев будет двое?

По-моему, именно так мы и смотрелись с Егором. Вместе мы были – «слишком». Я и потом не раз ловила на нас характерные взгляды прохожих, когда мы были в супермаркете или просто шли по улице. Люди притягиваются друг к другу либо похожие, либо разные. Мы с ним были похожи.

Поэтому сразу после застольных приветствий и первых тостов я нашла себе темненький уголок и села там, обложившись подушками. Жеманные девушки искусства, осмелев, окружили Егора и стали задавать ему вопросы. Он охотно отвечал, время от времени только ища меня глазами.

Деньги, которые ему давал небольшой бизнес, он вкладывал во впечатления и путешествия, считая их самой главной ценностью в мире, и поэтому к тридцати пяти годам ничего своего не нажил, кроме бэушной машины. Квартира, где он жил, была съемная. Зато сколько всего было рассказать ему!