Книга Привет, красотка! - Патрик Санчес

Наглая стерва, безусловно, заслуживала взбучки, но выяснения отношений не были коньком нашей героини. Всю жизнь, когда она пыталась за себя постоять, выходило только хуже: собеседники не упускали случая пройтись насчет ее полноты, особенно в школе. Стоило Руби заспорить, оппонент за словом в карман не лез и, не желая обсуждать оценки за контрольную или школьную постановку, заявлял: «А жиртрест не спрашивали!» или «Иди трескай шоколад и не суй свою толстую физиономию в наши дела!» Дети отлично умеют бить по больному, и Руби привыкла не открывать рта, направляя энергию в мирное русло в кружке резьбы по дереву.

Припарковав «сатурн» в шести кварталах от дома, Руби поспешила домой, намереваясь прибраться до прихода Ванды, но, едва она схватилась за пылесос, в дверь позвонили.

— Здравствуй, — сказала Руби, увидев на крыльце Ванду.

Та улыбнулась, показывая, что жует и не может ответить, но тут же справилась с куском:

— Привет, рада видеть. Извини, я как раз доедаю ужин.

— Никаких проблем, — отозвалась Руби, опытным взглядом узнав шедевр итальянской кухни из «Сабвея»[33]. — Входи, пожалуйста.

— Спасибо, — сказала Ванда, откусывая от сандвича, вернее, целой булки с мясом, сыром и помидорами.

— А где же гипс? — поинтересовалась Руби.

— О, я ношу повязку только на работе.

— А-а… Отлично, — отозвалась Руби, не зная, что, собственно, отлично. — Показать квартиру?

— Конечно, — согласилась Ванда, на ходу уписывая сандвич и запивая его содовой. — Ты уже держала квартирантов?

— Разве что бывшего мужа. После развода дом достался мне, к сожалению, вместе с выплатами в рассрочку. С деньгами стало туговато, и я надумала пустить жильцов.

— Девочка, как я тебя понимаю! У меня отдельная квартира, правда, в Вулбридже, иначе накладно, но, веришь или нет, порой я скучаю по соседкам, — говорила Ванда, поднимаясь за Руби на второй этаж. — Моя подруга Киша считает проживание нескольких женщин под одной крышей источником скандалов. Ерунда, конечно, но в чем-то она права.

— Да? — смутилась Руби.

— Доказательство — срок жизни музыкальных девчачьих групп. Иное дело парни: посмотри, как долго играют вместе «Роллинг Стоунз», «Кисс» и «Аэросмит». А где теперь «Гоу-Гоуз», «Бэнглз», «Спайс гёрлз»? Звездные девицы не в силах прижать собственное эго даже на время совместного тура, хотя могли бы заработать миллионы долларов!

— Я как-то не задумывалась об этом, — ответила хозяйка, признав, что в словах Киши есть рациональное зерно. Иначе почему в лучших подругах у Руби ходит парень-гей?

Когда они поднялись на второй этаж, в сумочке Ванды запищал телефон.

— Алло, — сказала Ванда в трубку. — Нет, сегодня вечером я не работаю. — Пауза. — Вы не поверите, я надевала контактные линзы над тарелкой с едой… с пончиками… Линза выскользнула и упала в тарелку. Не успела я опомниться, как Пиперс сожрал пончик и пришлось везти его к ветеринару. Все еще сидим у доктора.

Некоторое время Ванда слушала невидимого собеседника, затем ответила:

— Хорошо, завтра буду. В прошлый раз я говорила Бинки? Нет, пса зовут… — Ванда выразительно посмотрела на Руби — она уже успела забыть кличку собаки, придуманную несколько секунд назад.

— Пиперс, — подсказала Руби.

— Пиперс, — повторила Ванда в трубку. — До завтра.

Нажав отбой, она искренне поблагодарила Руби.

— У вас собака? — спросила та.

— Нет, слава Богу. Терпеть не могу собак.

— Но вы же только что…

— А, это потому, что сейчас я очень занята. Трудно совмещать магазин и работу модели. Надоело ссылаться на болезнь, поэтому я придумала собаку. А в бутике хожу с повязкой — знакомая медсестра наложила гипс. Придется носить еще несколько дней, чтобы оправдать больничный. Через неделю, наверное, придумаю ребенка, а то и двух. Дети — золотое дно уважительных причин отсутствия на работе.

Руби засмеялась.

— Вот эта комната. — Она открыла дверь в спальню на втором этаже. — В коридоре отдельный туалет и ванная.

— Прекрасно, — похвалила Ванда, подходя к окну и выглядывая через жалюзи. — А здесь безопасно?

— Вполне, — рассмеялась Руби. — Расслабляться, как и везде, не стоит, но я никогда не чувствовала себя в опасности.

— Я слышала, Логан-сёркл стал престижным, — сказала Ванда, приканчивая сандвич и допивая газировку.

— Да, цены на жилье взлетели, — отозвалась Руби, которая не могла надивиться откровенному обжорству гостьи. Ванда ела «саб», без стеснения держа его перед собой. Руби тоже обожала итальянские сандвичи, но лакомилась украдкой, скрываясь в машине, дома и даже в кабинке туалета в офисе, чтобы сотрудники не видели, как она ест третий раз за день.

— Знаешь почему?

— Ну, район развивается, многие дома отремонтированы…

— И селятся белые вроде тебя, — закончила за нее Ванда. — В этом кроется истинная причина, и это хорошо. Не то чтобы я в восторге оттого, что для облагораживания Логан-сёркл понадобилось присутствие белых, зато открылись новые магазины, район стал респектабельным…

— Думаешь?

— Ода! Жить в густонаселенном «черном» квартале может только фанат жареных цыплят «Попейс»[34]или какого-нибудь дерьма из занюханной «Си-ви-эс»[35]. Когда я переехала в Колумбию, то поселилась в Принс-Джордже в Мэриленде. Тебе известно, что в Пи-Джи один из самых высоких уровней доходов на душу населения в стране? Это самый богатый округ в США с преобладанием афроамериканского населения! Но инвесторы все равно боятся связываться, поэтому инфраструктуры никакой. Во всем Принс-Джордже гамбургера не купишь, не говоря уже о чем-то существенном.

— Вот это да! — искренне удивилась Руби, никогда прежде не смотревшая на жизнь глазами этнических меньшинств — не из расистских соображений, просто ей хватало своих проблем, чтобы не забивать голову обидами афроамериканцев и латиносов. Руби и сама принадлежала к угнетаемому меньшинству — племени толстых.

— Позор, конечно. Хорошо тебе в Логан-сёркл — на каждом шагу кафе и магазины.

— Да, — отозвалась Руби. — Хочешь посмотреть дом?

— С удовольствием, — ответила Ванда, на ходу извлекая из сумочки «Сникерс» и расправляясь с ним в мгновение ока. — Будешь? — предложила она, перехватив взгляд Руби. — У меня много.

Руби невольно посмотрела в подставленную сумочку на пеструю смесь батончиков «Марс», «Три мушкетера» и «Милки-уэй» и не успела ответить, как голоса в голове привычно активизировались: «Ох, батончик «Марс», съешь его, съешь!», «Руби, с твоим весом только «Марсы» у других стрелять», «Шоколадка «Три мушкетера», ой, как вкусно… Бери, пока предлагают!»