Книга О ком грустит Пьеро - Патриция Хорст

— Сомневаюсь. Если Дэвид тебе действительно не безразличен, то тебе придется когда-нибудь выбирать.

— Ну, мне еще пока никто не делал предложения. — Кэтрин, которая вдруг почувствовала себя легкой, как бабочка, чмокнула подругу в щеку. — Так что не стоит загадывать.

Элис вздохнула и развела руками: ее советы и предостережения не оказывали на Кэтрин никакого влияния. Но она действительно беспокоилась: когда-то давно Арчибальд и Кэролайн настойчиво отговаривали ее будущего мужа от вступления в брак с дочерью простых служащих. И если бы Том не проявил упорства, то неизвестно, кем бы сейчас была Элис. Им с Томом повезло: любовь оказалась сильней наговоров и хитро сплетенных интриг.

Но Кэтрин, которая никогда не принимала самостоятельных решений и жила, словно редкий цветок в теплице, не обладала силой и уверенностью Элис. Даже на разводе с Тимоти настояли ее родители, и не столько потому, что он начал превращаться в алкоголика, сколько из-за ухудшения его финансового положения.

И Элис не без оснований полагала, что ее подруга не найдет в себе смелости для противостояния Арчибальду. Дэвид нравился Элис, он принадлежал к тому миру, из которого вышла она сама. И она слишком хорошо помнила, каких трудов ей стоило расположить к себе знакомых Тома, которые сначала смотрели на нее сверху вниз. И только собственное обаяние и защита мужа помогли ей удержаться на вершине.

— Ладно, но не рассчитывай, что счастье падает в руки, как спелое яблоко, — сказала Элис на прощание. — За него иногда приходится сражаться.

Кэтрин очень тщательно готовилась к предстоящему ужину. Почему-то ей казалось, что этот вечер должен стать решающим в ее жизни. Она и сама не знала, чего ожидает, но приятное волнение охватило ее, заставляя сердце трепетать. Слова Элис нисколько не обеспокоили Кэтрин: подруга, по ее мнению, слишком мрачно представляла себе ситуацию.

Приняв прохладную ванну, Кэтрин присела за туалетный столик перед зеркалом и занялась макияжем. Немного туши для удлинения ресниц, пудра и нежно-розовые румяна, чтобы подчеркнуть очерк скул, алая помада, придающая губам сочность и блеск.

Кэтрин выбрала бледно-алое платье, открывающее плечи и спину, с низким декольте, короткое, с пышной юбкой. В нем она выглядела как юная девушка, идущая на первое свидание. Открытые туфли на высоком каблуке, красная кожаная сумочка и коралловое ожерелье, плотно облегающее шею. Золотистые волосы, после недолгого раздумья, Кэтрин заплела в две косы. Она уже собиралась выходить, когда Сандра позвала ее к телефону.

— Да?

— Вы, наверное, не помните меня, — раздался тихий женский голос. — Я Мэри Шон, мать Эрни…

Кэтрин задохнулась и прислонилась к стене, почувствовав слабость в ногах. Ее рука, сжимавшая трубку, дрожала, в голове проносились беспорядочные и бессвязные мысли.

— Что вы хотите? — хрипло спросила она.

— Не волнуйтесь, я не собираюсь вам докучать. Я умираю… Мне обязательно надо кое-что вам сказать. Вы не могли бы заехать ко мне в больницу? Это не отнимет много времени…

— Господи, что с вами? — испуганно воскликнула Кэтрин, ощущая одновременно и жалость и облегчение.

— Лейкемия, — ответила Мэри, ее голос звучал все слабее. — Вы заедете?

— Да, конечно, завтра днем я буду у вас. Где находится больница?

Записав адрес и повесив трубку, Кэтрин провела рукой по лицу. Она выпила холодной воды и, постепенно приходя в себя, медленно направилась к машине, на ходу пытаясь понять, что значил этот неожиданный звонок.

Она видела Мэри один раз, когда Эрни был еще совсем маленьким. Но Тимоти так резко с ней заговорил, что несчастная женщина поспешила уйти, не сказав ни слова. Она показалась Кэтрин красивой, но изможденной, сломленной: так сорванный цветок еще источает аромат и радует глаза яркостью, но постепенно начинает блекнуть и увядать.

Дэвид уже ждал ее за столиком, стоявшим в тени магнолии. Он встал, увидев Кэтрин, и улыбнулся так радостно, что все грустные мысли мгновенно улетучились. Осталось лишь ощущение праздника и предчувствие чего-то прекрасного. Она опустилась на стул и взяла из рук Дэвида меню.

— Я, пожалуй, возьму греческий салат и рыбу в винном соусе, — сказала она официанту, бесшумно возникшему за ее плечом.

Официант, приняв их заказ, исчез также бесшумно и незаметно. Дэвид разлил по бокалам белое вино и шутливо предложил выпить за понимание между поколениями.

— Не смейся, пожалуйста. — Кэтрин была немного задета его тоном. — Отец хороший человек, не у каждого свои недостатки. Он просто слишком переживает за меня.

— Давай сейчас не будем об этом. — Дэвид накрыл теплой ладонью пальцы Кэтрин. — Мне не хочется портить чудесный вечер спорами и выяснением отношений. Достаточно и того, что Арчибальд наговорил утром.

Кэтрин покорно кивнула и отпила вина. В конце концов, вряд ли отец всерьез станет привлекать своих знакомых для того, чтобы доставить Дэвиду неприятности. Несмотря на то, что родители иногда казались ей чересчур строгими, а порой и жестокими, Кэтрин была уверена, что сможет их переубедить. Она плохо знала жизнь, не ту, тепличную, где всегда есть кто-то заботливый, а настоящую, наполненную проблемами и горестями, которых почему-то больше, чем удовольствий и радостей.

И Дэвид, прекращая этот разговор, понимал, что ничем не докажет Кэтрин своей правоты. В двадцать девять лет она оставалась такой же наивной и беспечной, как и в пятнадцать. И стоило ли разочаровывать ее? Она была прелестной и соблазнительной, но их отношения, такие недолгие, уже зашли в тупик. Повернуть назад было невозможно, а вперед можно было пройти, лишь сломав стену из недомолвок и мелких обманов.

— Знаешь, из-за тебя я впервые за несколько лет пропускаю вечеринку у Элис, — сказала Кэтрин, надеясь, что Дэвид оценит этот намек.

— И ты сожалеешь? — насмешливо спросил он. — По-моему, там такая скука. Все эти беседы о машинах и чужих любовницах, пересказ слухов и сплетен… Неужели тебе это действительно нравится?

— Я никогда не задумывалась над этим, — растерянно произнесла Кэтрин. — Но… Наверное, я просто привыкла.

— А ты бы смогла отказаться от такой жизни? — Дэвид постарался, чтобы его голос звучал равнодушно, но весь замер, ожидая ответа.

— Не знаю… Возможно… Но зачем?

Он вздохнул и на мгновение прикрыл глаза. Зачем? Мысль о возможности женитьбы все чаще посещала Дэвида, как он ни пытался убедить себя в невозможности этого. Надежда прочно поселилась в душе помимо его воли. И какие бы доводы ни приводил разум, сердце шептало, что в жизни иногда случаются чудеса и не стоит прежде времени отчаиваться.

Пока официант расставлял блюда с закусками, оба молчали и, не в силах оторваться, смотрели друг другу в глаза. Что-то происходило между ними, тонкая ниточка, связавшая их, становилась все крепче. Но каждый боялся первым произнести заветные слова.

Солнце уже почти скрылось за линией горизонта, оставив на темнеющем небе лишь узкую розовую полосу. В саду начали загораться спрятанные в листве разноцветные фонарики, из зала доносились звуки музыки — это оркестр, настроив инструменты, заиграл какую-то грустную мелодию.