Книга Королевский пурпур - Сьюзен Барри

Когда они подъезжали к Лондону, мысли Люси переключились на графиню, и к чувству разочарования и некоторого замешательства добавились опасения, не сердится ли ее госпожа — ведь уже без четверти семь. Пол взглянул на часы и сказал, что до дома они доедут не раньше семи, отчего у Люси сразу вспотели ладони. Что она скажет графине? Чем объяснит такое бессовестное пренебрежение ее просьбой?

Но Пол положил руку на колено Люси и велел ей перестать волноваться.

— Старая леди вас не съест, — как-то загадочно проговорил он. — Я сам с ней поговорю, и часть ее гнева минует вас и падет на меня.

Люси взглянула на него, и в душе у нее внезапно зажглась надежда. Если он вместе с ней войдет в дом, может быть, — может быть! — графиня попросит его задержаться, предложит выпить, а то и пригласит поужинать. Сейчас у них гораздо лучше с едой, и Августина вполне сможет накормить неожиданного гостя. Особенно если это нужно сделать ради Люси.

В последнее время Августина очень привязалась к Люси, а с тех пор как дом наполнился цветами, Августина ни минуты не сомневалась, что это дары серьезного воздыхателя. Несомненно, она проявит неподдельный интерес к молодому человеку, даже если саму Люси это будет смущать.

Как только автомобиль остановился возле дома, дверь отворилась, и на пороге появилась испуганная Августина. Она приложила палец к губам, словно призывая Люси к осторожности, и зашептала:

— Ее высочество вне себя, мадемуазель, и лучше вам иметь наготове какую-нибудь убедительную историю, чтобы объяснить, почему вы опоздали. — Августина быстро окинула взглядом высокую фигуру Эйвори и сделала нечто похожее на книксен. — Добрый вечер, мсье. Уверена, мадемуазель очень приятно провела день.

Ее прервал раздавшийся из холла хриплый голос:

— Августина! Если это мисс Грей, передай ей, что я хочу поговорить с ней немедленно! А если она не одна, скажи молодому человеку, взявшему на себя труд наконец доставить ее домой, что я намерена поговорить и с ним!

Люси испуганно взглянула на Августину, а старая служанка пожала плечами, словно давая понять, что она тут ничего сделать не сможет и уж во всяком случае никакой ответственности не несет. Однако Пол Эйвори мягко отстранил Люси и направился через холл, обставленный жалкой мебелью, чтобы принести свои извинения графине.

Она стояла, опираясь на тонкую трость черного дерева с красивым золотым набалдашником, и, хотя она была небрежно одета, а рыжий парик, как обычно, съехал набок, в ней чувствовалось такое поразительное достоинство, что Эйвори невольно замедлил шаг. Остановившись перед ней, он отвесил церемонный поклон, выпрямился и щелкнул каблуками так, словно был не просто молодым человеком в повседневном, хотя и прекрасно сшитом костюме, а вышколенным придворным, отлично знающим, перед кем он стоит; он откинул назад голову и смотрел прямо в глаза графини.

Стоя сзади, Люси упиралась взглядом в его широкие плечи и не могла видеть его подбородок, но почему-то уверилась, что в этот момент челюсть у него выглядит квадратной. Она услышала, как Эйвори мягко сказал:

— Я очень сожалею, мадам, что задержал мисс Грей дольше назначенного вами времени. Это всецело моя вина…

— В этом я нисколько не сомневаюсь, — язвительно оборвала его графиня Ардратская. — Мисс Грей — прекрасная девушка, и за шесть месяцев, что я ее знаю, она ни разу не нарушила данное мне обещание. Ни разу до сегодняшнего дня. А так как именно вы пригласили ее развлекаться где-то, на вас я и возлагаю вину за ее невежливость.

Эйвори снова несколько униженно склонил голову:

— У вас есть все основания быть недовольной, мадам, и я искренно сожалею…

— Сожалеть — это еще недостаточно, — проговорила графиня. — Пройдите-ка сюда… — Она показала на открытую дверь гостиной. — Я хочу вам кое-что сказать, мистер Эйвори, и кое о чем спросить. Надеюсь, сегодня вы свободны от своих обязанностей в качестве служащего ресторана и я могу вас ненадолго задержать?

Эйвори посторонился, чтобы графиня могла пройти первой, но она отказалась и не двинулась с места; пришлось ему войти в гостиную перед ней. Но он успел оглянуться и взглянул на Люси, и та с огорчением поняла, что ей пора попрощаться с ним. А ведь они даже не договорились о следующем свидании! Она провела несколько чудесных часов в его обществе, а теперь даже не знала, когда увидит его снова!

Пол протянул ей руку и слегка улыбнулся.

— До свидания, Люси, — сказал он, не остерегаясь назвать ее по имени при графине. — Я получил огромное удовольствие от сегодняшнего дня, и спасибо за то, что вы уделили мне столько времени.

— Вот именно, — хмыкнула графиня. — Надеюсь, что вы хотя бы достаточно хорошо узнали друг друга. — Это было сказано таким сухим тоном, что Люси даже подумала, уж не шутит ли ее госпожа. Но тут же заметила враждебность в ее глазах. — Надеюсь, правда, что не слишком хорошо!

Глава 10

Всю следующую неделю у Люси не было возможности думать ни о чем другом, как о графине и о своих обязанностях по отношению к ней, выполнения которых от нее ждали, как от получающей жалованье компаньонки. Дело в том, что графиня простудилась, несколько дней пролежала в постели, а потом еще какое-то время капризничала и была такой несносной, что жизнь в этой и без того мрачной квартирке, казалось, обернулась к Люси своей темной стороной.

Похоже, графиня получала удовольствие, придумывая все новые и новые поручения для двух своих помощниц, которым платила за то, чтобы они о ней заботились. Августина с трудом поднималась по узкой лестнице, доставляя в спальню бесконечные бутылки с горячей водой, а Люси вменялось постоянно поддерживать огонь в камине и следить, чтобы не угасли голубые огоньки, которые, по мнению графини, придавали комнате уют. Графиня требовала, чтобы в камине постоянно горел уголь, что при забитых сажей трубах было опасно; но даже по ночам огонь приходилось все время поддерживать, чтобы он не погас. Люси радовалась, что погода решительно испортилась и теплые, солнечные, весенние дни с ласковым ветерком сменились штормовым ветром, прилетевшим с ледяных просторов Арктики и бушевавшим на улицах города.

Март кончался, но не желал сдаваться. Мимо окон сновали посиневшие от холода прохожие, женщины забросили свои весенние шляпки подальше в шкаф, вытащив оттуда им на смену шарфы.

Графиня сидела в постели, укрытая бесчисленными шалями, призванными защитить ее от любых сквозняков, и поздравляла себя с тем, что так ловко выбрала затяжную непогоду для своего вынужденного заточения в спальне. Она отказывалась от врача, хотя сильно кашляла, и Августине приходилось беспрерывно заваривать чай из трав, который ее госпожа выпивала с таким же наслаждением, как пила шампанское; а Люси доверялось каждые несколько часов натирать графине грудь смесью камфарного масла с каким-то снадобьем, обладавшим отвратительным запахом. Кроме того, в комнату больной регулярно доставлялись подносы со всевозможными питательными блюдами, и у местного зеленщика округлялись глаза от несметного количества винограда и апельсинов, закупавшихся для заболевшей.