Книга Этап - Константин Бояндин

– Что с ним стало?

– Исчез, – удивилась Дарья. – Если пытаетесь кого-то из своих убить, из нас, вас выбрасывает в очень неприятное место. Федя говорил с человеком, который сумел оттуда выбраться – где-то за границей. Он случайно выжил. Говорил, это и есть настоящий ад. Ой, простите! – она соскочила со стула и взяла его за руку. – Простите, вам еще тяжело об этом говорить. Я не буду больше! Честно! А вы, если хотите, спрашивайте. Я расскажу.

– Мы с Марией собирались заводить второго ребенка, – произнести эту фразу тоже стоило некоторых усилий. – Через год примерно. Почему-то были уверены, что будет именно дочь. Я даже представлял себе, как она будет выглядеть. Может, поэтому и кажется, что я тебя давно знаю.

– Думаете, я пришла из будущего? – улыбнулась Дарья.

– Мне все равно, откуда.

Она бросилась к нему, и обняла, и долго-долго не отпускала.

– Дядя Сережа, – шепнула она. – Вам нравится Маша?

– Да, – Николаев погладил Дарью по голове. – Я как будто давно знаю ее. Просто я не могу... так сразу. Извини.

– Ничего, – Дарья улыбнулась. – Вы ей очень нравитесь. Но она тоже сказала, прямо как вы, что не может так сразу. Давайте кино посмотрим! – попросила она. – Я пока поставлю, а вы сделаете кофе, ладно? Мне можно. Два раза в день по чашечке можно.

– Хорошо, – Николаев поднялся, потрепал ее по голове, и повернулся к плитке. Кофе варился долго, как назло, а отвлекаться нельзя – сразу же уплывет. Он разлил кофе по чашкам, а когда повернулся – в дверях стояла Мария. Она молча поманила его за собой, в гостиную. Дарья лежала там на диване, свернувшись в клубочек, сжимая в руке пульт – спала.

– Перенервничала, – вздохнула Мария. – Отнесешь ее ко мне? Пусть спит. Нет, только отнеси, остальное я сама.

* * *

– У Феди была невеста там, я знаю, – Мария посмотрела в окно. – Он сказал – только мне, и не спрашивай его об этом – что она ждала ребенка. Он сильно переживал. Может, поэтому ушел в эту свою науку. Никогда не жаловался, на моей памяти. Чуть что – или в библиотеку, или еще куда, или летит встречаться с теми, которые за рубежом. Валерка и Степка, да и Жора – им все равно, с кем спать, хоть с открытой форточкой. Вон, вышел на улицу, и нашел. Им семья не нужна, у них все еще дурь в голове. Тетя Надя была замужем, я знаю, тоже очень переживала. Дядя Миша ее встретил, когда был ее пятый раз. Ты бы видел, как она с зонтиком обращается! Страшнее ядерной войны! Боевая такая тетя оказалась! А когда они Дашу встретили, все сразу поняли – это ее внучка. Ну, про дядю Сашу ты уже знаешь. Его гаечный ключ я тоже в деле видела. А такой стеснительный, даже не подумаешь! Вот такая у нас тут личная жизнь.

– А ты?

– А я не могу с кем попало. Мне не нужен парень на пару недель, ясно? Раза три влюблялась, или больше. А потом поняла, что свихнусь. Так и сказала дяде Гоше: дайте мне столько работы, чтобы ни на что больше времени не оставалось.

Николаев налил им обоим чая.

– Курить я уже бросила, – заметила Мария. – Осталось бросить пить. Я последнее время часто Дашу к себе забирала. В гости к лучшей подруге. Ей же не с кем поговорить. Что ей, с тетей Надей, что ли, свои девичьи глупости обсуждать? Вот так сидели и думали, сколько нам куковать – пока не свихнемся. Ладно, я опять что-то разболталась. Что у нас сегодня? Что у меня, я знаю.

– В одиннадцать меня Жора вызовет, – Николаев посмотрел на часы. Половина седьмого. Ну и куда девать все это время? – Оформить документы на машину. Потом планов пока нет. Не посоветуешь, чем полезным заняться?

– Прочитай, наконец, – Мария протянула ему брошюру. – А я пока завтрак сделаю, на одном чае далеко не уедешь.

* * *

– Лейтенант, – Николаев позвал его – казалось, что участковый спит. Сидит за столом, упершись локтями, пряча лицо в ладонях. – Михаил Алексеевич! Через пять минут Новый Год.

– Ого, – и лейтенант разлил остаток водки. – Скажите честно, Николаев – что сделаете, если наручники сниму?

– Ничего, – развел тот руками (развел бы, кабы не наручники). – Если за мной приедут ваши товарищи – поеду с ними. Не приедут – сам поеду, в ближайший город, жизнь устраивать. Как только метель кончится.

– Ладно, – Смирнов поманил его, и Николаев протянул руки. Было несколько неприятных секунд, когда Николаев разминал ладони, и казалось – сейчас бросится. Но не бросился. – Ваш рюкзак там, в подсобке. Я его сразу взял. Покопался в нем, извините, – и Смирнов проводил Николаева к подсобке.

– Вот, – Николаев поставил на стол банку красной икры, пачку галет, бутылку «Посольской» и несколько сортов сыра. Пошарился в глубине рюкзака, но, похоже, больше там ничего подходящего не нашлось. – Масла нет, извините. Для одного праздника взял – для другого праздника сгодилось. Ну, включайте радио!

Они чокнулись под последний удар курантов, и выпили.

– Кажется, что я полный псих, да? – поинтересовался Николаев, сооружая из галет и икры бутерброды. – Скажите уж прямо.

– Не кажется, – возразил лейтенант. – Я все время в глаза смотрел. Иногда малость привирали, видел. Интересная история. Только поверить все равно не могу.

– Где ваши родственники, лейтенант? Ничего, что спрашиваю?

– В городе, – махнул рукой Смирнов. – У тещи. Захотели девочке настоящую елку показать, с гирляндами, фейерверком и остальным.

– А вы почему здесь остались?

Смирнов улыбнулся.

– Работа, почему же еще. У нас тихо, но, как видите, тоже бывает весело, – и они оба рассмеялись.

– Мне продолжить? – поинтересовался Николаев, посмотрев на свои часы. Время там стояло неправильное, это Смирнов успел заметить. – Это по Гринвичу, – пояснил Николаев, заметив взгляд лейтенанта.

– Продолжайте, – и Смирнов пошел в угол комнаты, где сейчас была импровизированная кухня. Водка хороша в меру – и меру, похоже, они уже выпили. Лучше уж чай, все равно сидеть тут невесть сколько.

* * *

– Тридцать шесть, – прочитал Николаев. – Слушай, тут написано: как только окончился перенос, осмотритесь. Если с того места, где вы находитесь, видно число тридцать шесть, сделайте запись об этом. Что это значит?

– Федя говорит, что все места, откуда потом вся эта пакость прет, всегда помечены числом тридцать шесть. Или цифры, или надпись. Это у нас тут тридцать шесть или тридцать три. В Штатах, он говорил, другие числа. Причем там тоже бывает и тридцать шесть, и тридцать три, но реже. Я, помнится, ржала тогда, когда прочитала в первый раз. А потом я увидела, как в такой комнатке те милые комарики появляются. И уже не смеюсь.

– Какие комарики?

– Помнишь последний конец света? Откуда, по-твоему, зомби берутся? Все время или комарики людей кусают, или блохи. Потом все и начинается. Так вот, я в тот раз появилась в какой-то конторе. Ну, в офисном здании. И там полно было этого числа тридцать шесть. А в предпоследний день я туда пробралась, с Валерой и дядей Мишей, и выжигали эту пакость, комариков. Похоже, они еще откуда-то взялись, не всех выжгли.