Книга Сумерки в раю - София Герн

Он проводил ее в гостевую комнату, где она без сил, едва раздевшись, повалилась на покрытую ярким покрывалом кровать и закрыла глаза, не имея ни малейшего понятия, что будет делать завтра, первый раз в жизни спокойно положившись на мужчину. Он решит ее проблемы. Вот и все. Так просто и ясно было у нее на душе.

Он ушел ранним утром, оставив ей записку, что вернется вечером уже с ее вещами, потому что сам позвонил Вере и обо всем договорился.

Алена набросила его халат на голое тело и босиком спустилась на кухню. Приготовила себе кофе, отыскала в холодильнике сыр «бри» и подумала, как хороша жизнь. Был уже полдень, а она все наслаждалась бездельем, лежа в шезлонге в маленьком саду, заросшем какими-то яркими тропическими цветами. Мобильник молчал. И это тоже было замечательно. Но ее уединение прервало появление Веры. Подруга явилась стремительная, как вихрь, в развевающемся ярко-сиреневом платье, размахивая новенькой сумочкой «Louis Vuitton», за которую отдала львиную долю своего гонорара.

— Ну, подруга! Ты нас всех просто потрясла! Ребята до сих пор опомниться не могут! Смелый поступок, ничего не скажешь, — выпалила она без предисловий и приветствий, так была взволнована.

— Хочешь мартини? — лениво поднимаясь с места, спросила Алена.

— Хочу. Хотя так рано пить не слишком-то правильно.

— А когда мы с тобой отличались правильностью?

— Я — никогда, — с гордостью ответила Вера. — А вот ты меня удивляешь. Прежде за тобой не водилось необдуманных поступков.

— Ты считаешь, что я поступила необдуманно? — спросила Алена, возвращаясь с бокалом и пристально глядя на Веру, устроившуюся в старом плетеном кресле.

— Конечно. — Вера взяла бокал и тут же сделала добрый глоток. — Сегодня возвращается шеф, и я так поняла, что ему уже доложили о твоей капитуляции. Ты вообще-то представляешь себе последствия? Нет? Так я тебе скажу. Все делается очень быстро. Сегодня утром я узнала от Семена, что тебя уволили с телевидения. Этому гаду, Богородскому, было известно, что ты отправилась в свое сказочное путешествие в тот же день. Знаешь, что Федор был приставлен за нами следить? Нет? Так вот, теперь знаешь.

— А мне наплевать, — заявила Алена и сама поразилась своему безразличию к собственной карьере.

— Ты что, думаешь, все вот так просто решится? И ты… Алена! Ты что же, так наивна, что полагаешь, что этот замечательный, да, да, не спорю, просто замечательный доктор оставит тебя у себя с дальним прицелом?

— Не знаю. И знать не хочу. Просто я поняла одно — не желаю больше быть ничьей игрушкой.

— Но…

— Вера, знаешь, давай не будем гадать, что будет дальше. В конце концов, это еще не конец света.

— Ладно, но вот кончится у тебя виза, и все. Ваш роман с доктором закончится? Ведь вся твоя жизнь, все друзья, родные, знакомые, коллеги — все они там, в Москве. Неужели же это больше для тебя ничего не значит? Хотя, Алена, не слушай меня. Я тебе просто завидую. Я, наверное, всю свою жизнь жду чего-нибудь подобного, вот такого красивого романа, пусть он и продлился бы всего лишь пару недель или даже дней. Чтобы было потом что вспомнить, чтобы понять, что жизнь может быть прекрасна.

— Не знаю. Возможно, это даже тяжелее. Иметь все, и все потерять. Может быть, спокойная, размеренная жизнь, лишенная и очень хорошего, и очень плохого, пусть неяркая, пусть даже серая, лучше, чем это? Не знаю. Но сейчас я просто не в состоянии думать ни о чем другом, ни о ком другом, кроме Антона. Словно других мужчин вовсе не было в моей жизни.

— Ты была так влюблена в Алексея, я же помню. Мы с тобой потом мало общались, но начало ваших отношений я хорошо помню. Это был взрыв! Или мне это только казалось? Ты можешь сравнить те твои чувства с теперешними?

— Нет. Не могу. Мне никогда не было с Лешей спокойно, я никогда не была в нем уверена, не могла на него положиться, а сейчас я чувствую, этот мужчина — мой.

— Ну ладно… Кстати, Богородский велел переписать заново твой репортаж, он это Семену передал по телефону. Семен просто в шоке, ничего не понимает. Знаешь, мне кажется, он тебе жизни нормальной не даст, он очень, как я слышала, мстительный. Вот своей бывшей жене, знаешь ее? Жанна, модель. Тупая, как курица, но ума у нее хватило с ним не спорить, когда он ее выгнал, и не требовать лишнего. Смирилась. И за свое смирение была очень даже неплохо вознаграждена. А вот тебе другая история. Была у него в любовницах одна наша знакомая ведущая с музыкального канала, ты ее знаешь, Таточка Спесивцева. Так вот он ее продвигал вовсю, квартиру ей купил, по всему миру катал. Но Таточка девочка ветреная. Увлеклась каким-то мачо и изменила господину Богородскому. А он про это узнал. И где теперь Таточка? Квартира-то у нее осталась, обратно не отобрал, не стал мелочиться, а вот карьере ее наступил полный и окончательный триндец.

— Да? Я ее давно нигде не встречала, — нахмурила лоб Алена. — А где она? Что с ней?

— Ужас! Никто не хочет связываться с Богородским, и девочку нигде на работу не берут. Журналистика для нее теперь — запретная зона. Везде. Ну разве что напечатают рецензию на какой-нибудь альбом типа «калинка-малинка» в многотиражке «Округа» или «Даниловский вестник». И все. А ведь так хорошо начинала! И черт дернул польститься на этого мерзавца.

— А что же ты согласилась с ним работать?

— А мне-то что? Я, душа моя, не в его вкусе, да и старовата. Раз интереса он ко мне не испытывает, значит, я в полной безопасности. Даже обидно! — Вера сморщила носик и тут же рассмеялась: — Ладно. Я пойду. Меня к тебе этот мерзкий Федька привез. Хотела вещи захватить, чтобы не утруждать твоего Антона, но подумала, пусть лучше это он сделает. Извини, но мне лишние напряги не нужны. Я сказала, что поеду переговорить с тобой. Ну, может, ты одумаешься и все такое. Но кое-что захватила. Не знаю, то ли. Вот, возьми. — И Вера протянула Алене пакет, который та сначала даже не заметила. — Тут то, что тебе пригодится на первое время. Не ходить же в одних джинсах. Да и жарковато.

— Спасибо. О! У тебя мобильный звонит!

Вера выслушала то, что ей говорили, сказав в ответ только: «Да, конечно, в шесть часов. Я поняла».

— Кто это?

— Звонил твой Антон. Сказал, что заедет за вещами. Так что жди его после семи. Не раньше.

— Вот и хорошо! — беззаботно бросила Алена. — Как раз успею что-нибудь приготовить.

Вера вытаращила на нее глаза. Такого за Аленой, насколько она знала, не водилось. Она, конечно, умела готовить, но делала это редко и крайне неохотно, предпочитая есть в ресторанах.

Подруга ушла, и Алена кинулась изучать содержимое большого холодильника на кухне. Обнаружила, что запасов вполне хватит на пристойный обед и не нужно идти и искать в незнакомых ей, довольно пустынных окрестностях какой-нибудь мини-маркет, где наверняка не было ничего хорошего, кроме полуфабрикатов, которыми привыкли питаться местные жители. Может быть, это и не так, но Алена почему-то была абсолютно уверена, что гастрономические пристрастия американцев просто кошмарны, и была не так уж далека от истины. Но Антон не американец. В этом стоило лишний раз убедиться, осматривая полки с всевозможными пряностями, названия некоторых Алена даже не знала, не говоря об их назначении, но знакомые все-таки оказались — карри, кайенский перец, мускатный орех. В нижнем отделении холодильника лежала упаковка шампиньонов. Они немного завяли, как и овощи, но вполне годились для жюльена, который послужит хорошим гарниром к отменному мясу, лежащему в морозилке. Жалко, что не парное, но есть способы его хорошо приготовить. А вот травы она в изобилии видела в саду. Там была специальная грядка с поражающим воображение таким жирным, бархатистым и благоуханным лиловым базиликом, которого она никогда не имела счастье лицезреть в природе. Там же росли тугие соцветия кочанного салата, изумительно розово-зеленые, роскошный сельдерей, кудрявая петрушка. Неужели он сам все это посадил? Этот человек просто полон сюрпризов!