Книга Невеста по контракту - Джулия Тиммон

— Прошу всех остальных не обижаться, но самым дорогим подарком, — говорит со сцены Мирабель, — стал для меня приезд внука и его очаровательной невесты Сиары.

Вокруг поднимается ликующий гвалт. Кто-то свистит, кто-то что-то надрывно выкрикивает. Прижимаюсь к Нейлу, боясь, что сейчас меня подхватят и начнут подбрасывать в воздух. Тогда прощайте прическа и платье! А вместе с ними и самообладание, благодаря которому мне плохо ли, хорошо ли удается ломать комедию.

Нейл уверенно и вместе с тем бережно обхватывает меня за плечи, и я вдруг чувствую себя защищенной и достойной заботы. Вспоминаю, что хотела с помощью этих ненастоящих отношений скорее забыть о прошлых, и ловлю себя на том, что, несмотря на непредвиденные осложнения, так оно и выходит. Вздыхаю с облегчением.

— Пусть же первый танец прозвучит для них! — провозглашает Мирабель, делая широкий жест рукой.

За ее спиной загорается еще несколько ламп, освещая дальнюю часть сцены, где уже стоят музыканты. Начинается медленная мелодия, и гости расступаются, освобождая место для нас с Нейлом.

Мне на миг делается не по себе. Слишком жестоко и бессовестно мы дурачим его несчастную родню. А имеем ли на это право? Не будем ли по заслугам наказаны?

Нейл берет меня за руку и ведет на середину танцпола. От него веет такой силой и твердостью, что в какое-то мгновение я начинаю чувствовать себя так, будто обязана ему подчиняться, и почти верю в то, что я его женщина. Сомнения отступают. Решаю жить сегодняшним днем, а с остальным разобраться после. Сегодня я невеста Нейла. Я! Не кто-нибудь из его бесчисленных красоток. И о том, что это неправда, знаем только мы вдвоем.

Наша маленькая тайна, вопреки нежеланию принимать друг друга, сближает. Мне вдруг ясно кажется, что Нейл это тоже чувствует. Во всяком случае, когда его руки ложатся на мою обнаженную спину и наши взгляды встречаются, мы как будто выпадаем из зала и из этого мира, уплываем из-под внимательных взоров бабушки и матери и отдаляемся от шепотков, улыбок, даже музыки.

— Потрясающее платье! — отвешивает мне комплимент дородная дама, на месте которой я бы в жизни не стала напяливать на себя столь облегающий наряд. Ей лучше бы скрыть складки жира на боках и массивный квадратной формы зад.

— Спасибо, — отвечаю я, еще пребывая под волнующим впечатлением танца.

— Очень-очень эротичное, — неприятно кривляясь, произносит ее подруга.

— Что? — не понимаю я, потому что слишком увлечена своими мыслями. Или, может, потому, что Нейл стоит так близко и я касаюсь плечом его рукава. Ну и ну! Танец совсем свел меня с ума. Надеюсь, это временно.

— Я про ваше платье, — объясняет кривляка.

Стефани, стоя между ними, с несколько виноватой улыбочкой похлопывает обеих по рукам.

— Я рассказала им о твоей работе, дорогая. Они тут же пришли к выводу, что в тебе все соответствует выбранному ремеслу: лицо, фигура и туалет. — Смеется. — Не каждая женщина осмелится показаться на людях в таком наряде.

Она что, пытается намекнуть, что я почти развратница? — думаю я, чуть сдвигая брови.

— Это Белинда, а это Джанетт, — знакомит меня Стефани с пышкой и кривлякой.

Ах вон оно что! Стало быть, они мои соперницы. Усмехаюсь про себя.

— Нейл, узнаешь девочек? — спрашивает Стефани.

Одноклассницы Нейла оголяют зубы в широких улыбках.

— А-а! — протягивает он. — Здравствуйте, здравствуйте! Мы не виделись, наверное, с самого выпуска?

— Верно! — с чрезмерным восторгом подтверждает Джанетт. Она приподнимает руки с намерением сердечно обняться с одноклассником, но тот искусно притворяется, что не замечает этого, и будто между прочим делает полшага назад, отдаляясь.

Неужели он был увлечен и одной и другой? — размышляю я. Впрочем, может, они и ничего, а я к ним всего лишь придираюсь. Неужели ревную? Смех!

Стефани берет меня за руку.

— Можно тебя на минутку, Сиара?

Растерянно смотрю на Нейла. Что ей от меня нужно? Хочет наставить меня на путь истинный? Даст понять, что нужно быть поскромнее, поменять работу и образ жизни? Я, хоть и никакая не танцовщица из эротического театра и в столь открытом платье явилась на праздник впервые в жизни, отчего и чувствую себя довольно неловко, вся напрягаюсь. По лицу Нейла ничего нельзя понять.

— А Нейл и девочки пока повспоминают о школьных днях, — добавляет Стефани.

Заставляю себя улыбнуться.

— Конечно.

Она ведет меня прочь из зала в одну из гостиных, где в этот час дня, хоть сегодня и воскресенье, не слишком людно. Садимся перед низким столиком на диван с толстыми подушками. У меня в голове проносится мысль: в обиду себя не дам. Настраиваюсь на боевой лад.

— Послушай… — не вполне уверенным голосом начинает Стефани.

Значит, я угадала! — звучит у меня в голове. Поднимаю руку.

— Я такая, какая есть, Стефани. Именно поэтому… Нейл меня и любит. Если вас с Гарри или Мирабель что-нибудь не устраивает, лучше попробуйте пересмотреть ко мне свое отношение. Изменить меня, как ни старайтесь, не сможете, так и знайте! — Какого черта я разошлась?! Зачем треплю себе нервы, порчу настроение, если в этом нет ни малейшего смысла?

Стефани смотрит на меня, испуганно моргая. Потом кладет руку поверх моей и наклоняется ко мне.

— О чем ты, дорогая?

Смущаюсь. Очевидно, я что-то не так поняла.

— О театре, о платье…

Стефани быстро качает головой и легонько сжимает мою руку.

— От твоего платья в восторге и я, и Мирабель. По ее мнению, ты девочка очень современная, редкой красоты и смелая. Я с ней полностью согласна. — Ее глаза вновь блестят от слез, и я сожалею, что, не разобравшись, в чем дело, толкнула свою враждебную речь. — Я хотела поговорить о другом, — взволнованно говорит она. — Подумала, что потом может не выдаться случая.

Сглатывает и какое-то время молчит, очевидно собираясь с духом. Боясь, что сейчас угожу в ловушку, и вместе с тем всем сердцем больше не желая обижать ее, я слабо улыбаюсь и жду.

— У вас с Нейлом, насколько я поняла, довольно близкие отношения, — произносит Стефани, глядя на наши руки. — И ты наверняка знаешь про Хелену. — Она поднимает на меня глаза. В них вопрос и страдание.

— Гм… Да, конечно. — Интересно, кто такая Хелена? — думаю я.

Стефани вздыхает с облегчением и часто кивает, будто, выяснив, что я все знаю, стала мне ближе и теперь может доверять.

— Я хочу всего лишь поблагодарить тебя, — говорит она, чуть не плача. — Ты спасла моего сына и всех нас.

Спасла? Из-за того, что мне приписывают достижения, каких у меня нет и не может быть, чувствую себя подлой обманщицей.

У Стефани слегка дрожат губы, поэтому, собираясь с силами, она опять молчит. До меня вдруг доходит, что ее болезни и слабость отнюдь не выдумка, а результат настоящих материнских страданий и пролитых слез.