Книга Свадьба на Рождество - Валери Кинг

Беатриса неожиданно сменила тему:

— А вы умеете подниматься сразу через две ступеньки? Джудит и Констанция так всегда делают, если Хью или миссис Певистон их не видят.

— Пожалуй, я смогла бы, если бы захотела.

— А разве вам не хочется? По-моему, это здорово!

Беатриса оглянулась по сторонам, убедилась, что поблизости нет никого, кто мог бы видеть ее проделку, и, приподняв юбки розового бархатного платья, помчалась вверх по ступенькам.

Кто бы мог устоять перед таким примером?

Ни минуты не колеблясь, Мэри приподняла собственные темно-синие юбки и побежала вслед за Беатрисой. Когда она догнала ее, девочка засмеялась.

— Джудит говорила, что вы молодец. Так оно и есть!

Подняться таким образом на второй этаж было задачей не из легких: потолки на первом этаже были очень высокие. Добравшись до верхней площадки, Мэри совсем запыхалась.

Беатрису эти усилия, казалось, утомили меньше. Когда они пошли по коридору, она снова взяла Мэри за руку и вернулась к прежней теме разговора:

— Я надеюсь, что будет бал, потому что мне нравится смотреть, как танцует Гонория. Она лучше всех, кого я знаю! Даже лучше Констанции. А Джудит, по-моему, совсем не умеет танцевать и на балах выглядит далеко не лучшим образом.

Мэри отметила, что манера выражаться у девочки была не по годам взрослой, как это всегда бывает у детей, выросших в окружении старших.

— Разве? — спросила она. Беатриса утвердительно кивнула.

— У нее слишком резкие движения. Констанция и Гонория даже самые сложные па проделывают плавно. Хью обещал, что, когда я вырасту, у меня будет свой учитель танцев. Когда я поеду в Лондон, я хочу там танцевать лучше всех!

— Я уверена, что тебе это удастся, — улыбнулась Мэри.

Когда они открыли дверь в библиотеку, на них повеяло холодом. При всем своем великолепии Хэверседж был слишком велик, чтобы можно было обеспечить во всех его комнатах удобства и комфорт. И все-таки Мэри никак не могла понять, почему Хьюго не прикажет развести огонь в каминах.

Несмотря ни на что, один вид библиотеки — продолговатой комнаты с высоким потолком — доставлял ей истинное удовольствие. На трех высоких окнах напротив двери висели на бронзовых прутьях зеленые бархатные портьеры, перевязанные золочеными шнурами с кистями. Все остальное пространство вдоль высоких стен, до самого лепного потолка было занято книгами. К полкам вели три приставные лесенки, пол был покрыт роскошным ковром с цветочным рисунком в зеленых и золотистых тонах. Вокруг незажженного камина стояло несколько кресел и две небольшие софы, обитые зеленым бархатом с вышивкой в виде букетов роз.

Книжные полки из отлично выделанного дуба, несомненно, смастерил когда-то искусный мастер. Запах кожаных переплетов тысяч книг и воска, которым натирали полированное дерево, неизменно вызывал у Мэри ощущение удовольствия. Он напоминал о скрытой под этими переплетами бездне человеческого знания и… по меньшей мере об одном украденном поцелуе.

Как все-таки странно! До своего возвращения в Хэверседж Мэри и не думала о том, как часто Хью целовал ее. Теперь она вспомнила, как однажды убежала от него и спряталась здесь, в библиотеке. А он нашел ее, поймал под одной из лесенок и крепко поцеловал. Это был их первый поцелуй… Как он ее тогда удивил! А больше всего Мэри изумило ее собственное поведение. Потому что, когда Хью забормотал какие-то невнятные извинения, она сама внезапно обняла его и поцеловала в губы, а потом бросилась бежать из дома и спряталась, в одном закоулке лабиринта.

Весь их юный роман был полон такой радости и восторга! Стоит ли удивляться, что после Хьюго ни один молодой человек не сумел привлечь ее внимания?..

У Мэри были десятки поклонников. Некоторых, разумеется, привлекало ее солидное состояние и усадьба, которые должны были стать собственностью ее будущего мужа. Однако некоторые были искренне влюблены в нее — в этом она нисколько не сомневалась. Тем не менее Мэри ни разу не испытала ни малейшего искушения увлечься кем-либо из них.

Нет! Много лет назад ее сердцем навсегда завладел Хьюго Лейтон. И вот теперь она смотрела на это место под лестницей, где он впервые ее поцеловал, и мечтала о том, чтобы все повторилось вновь…

Беатриса потянула за край белой шерстяной шали, в которой Мэри спасалась от холода, царящего в Хэверседже. Очнувшись от своих воспоминаний, она повернулась к девочке.

— Почитайте мне, пожалуйста, — попросила Беатриса. — Гонория учила меня читать, и я уже знаю все буквы, но вы все-таки лучше мне сами почитайте.

Ее выбор книги вызвал у Мэри улыбку.

— О, «Тысяча и одна ночь!» Это моя любимая. Садись ко мне на колени, и мы будем вместе смотреть картинки. Ты рисовать умеешь? Когда я была маленькая, я любила срисовывать картинки из книг.

— Бот это здорово! — воскликнула Беатриса. — Может быть, мы с вами займемся рисованием, когда Хьюго кончит читать вам нотацию?

Мэри засмеялась. Усевшись в кресло, она посадила Беатрису к себе на колени.

— Почему ты думаешь, что твой брат собирается читать мне нотацию?

— Потому что он говорил с вами таким тоном, каким всегда говорит со мной, когда недоволен и собирается сделать мне выговор. А теперь читайте!

Мэри повиновалась и целую четверть часа находилась под обаянием книги, которая уже начинала распадаться на отдельные страницы. Впрочем, причина этого была самой достойной из причин — книгой слишком часто пользовались.

Когда Мэри закончила первую сказку, они обе с Беатрисой удовлетворенно вздохнули. Она уже хотела было начать обсуждать с девочкой прочитанное, когда раздался голос Хьюго.

— Как мило, что ты взялась почитать моей сестре, — сказал он.

Подняв голову, Мэри с удивлением увидела, что он сидит напротив нее.

— Ты здесь давно? — спросила она. — Я и не слышала, как ты вошел.

— Я прослушал половину сказки. Твой голос и смех Беатрисы слышен в коридоре. Я понял, что ты ей читаешь, и вошел потихоньку со всей возможной осторожностью. И мне повезло! Ты всегда умела прекрасно читать вслух. Даже мой отец любил после ужина тебя послушать. Он не раз забирал со стола свой стакан портвейна и табакерку и являлся в гостиную, где ты сидела с мамой и сестрами. Мы с Китом тоже приходили, разумеется, и старались ни одного словечка не пропустить.

— Я и не знала, что так развлекала всю семью! — воскликнула довольная Мэри. — Но я очень этому рада.

Она взглянула ему в глаза, вновь недоумевая, как могло случиться, что он сделал предложение другой. От ужаса перед потерей, которую ей предстояло пережить на Рождество, когда он женится на Гонории, у нее мучительно сжалось сердце.

Поскольку Хьюго продолжал смотреть на нее отсутствующим взглядом и мысли его явно блуждали где-то далеко, Мэри шепотом попросила Беатрису уйти.