Книга Никому тебя не отдам - Дениза Хэмптон

— Мне кажется, нам нечего обсуждать, сэр Узрин, — г сказала она, высвобождая свою руку.

— Нечего обсуждать? — прошептал он, прищурившись. — Я хочу знать, о чем, черт побери, вы говорили сегодня днем с этим проклятым Годсолом и почему этот негодяй смотрел на вас так, словно вы принадлежите ему.

Кейт была крайне возмущена. Неужели перед ней тот, кого она избрала своим рыцарем?! В Уэрине не было ничего от Ланселота. Скрестив на груди руки, она проговорила:

— Сэр Уэрин, я не могу отвечать за то, как другие смотрят на меня. А что я делаю и с кем разговариваю — это вас не касается. По-видимому, вы ошибаетесь, если считаете своим долгом следить за мной. Насколько я знаю, вы всего лишь управитель моего отца.

Узрин был ошеломлен столь неожиданной отповедью. Даже в тусклом свете факелов Кейт заметила, что он изменился в лице. Управитель быстро отступил на шаг с глубоким поклоном. Когда же он выпрямился, перед Кэтрин снова возник благородный рыцарь, которого она любила.

— Прошу вас, миледи, простите меня, — проговорил Уэрйн с мольбой в голосе. — У меня есть лишь одно оправдание моего недостойного поведения: мой язык вступил в противоречие с сердцем.

Раздражение Кейт улеглось, когда она поняла, какие чувства владели Уэрином. Он явно ревновал ее к Рейфу, как тот ревновал ее к Уэрину. Она почувствовала необычайное упоение от этого открытия. Двое мужчин любили ее и ревновали друг к другу.

— Миледи… — Уэрин протянул ей руку, ожидая, что она предложит свою.

Кейт нахмурилась. Уэрин хорошо знал, что она обычно допускала только невинные беседы с ним, и то, что он просил ее руку на виду у всех — особенно после событий, произошедших на поляне, — вызвало у нее большую тревогу. Она посмотрела по сторонам, желая убедиться, что никто не наблюдает за ними.

Перед очагом, в нескольких шагах от них сидел на корточках мальчик-слуга, который без всякой необходимости подкладывал поленья в огонь. Судя по всему, он просто пытался таким образом скрыться от хозяина. Чуть поодаль стояла Эмис; подруга поглядывала на них, но она находилась все же слишком далеко и, конечно, не смогла бы услышать их разговор. Остальные гости направились в противоположный конец зала, так что они с Уэрином остались наедине. Впрочем, Кейт подозревала, что некоторые из гостей наблюдают за ней.

— Вы же знаете, что я не осмелюсь на это, сэр, — прошептала Кэтрин с упреком в голосе, как бы напоминая управителю, что их отношения должны выглядеть вполне пристойными. — Ведь за нами наблюдают…

Уэрин со вздохом опустил руку.

— Да, конечно, вы правы, — пробормотал он вполголоса. Затем, понизив голос до шепота, вновь заговорил: — Миледи, возлюбленная моя, простите. Простите и скажите, что любите меня, несмотря на мое недостойное поведение. Скажите, что любите меня, как я люблю вас.

Кейт была необычайно польщена. Сейчас перед ней стоял тот рыцарь, которого она обожала. Что же касается его странного появления сегодня днем — вернее, некоторого беспорядка в одежде сэра Уэрина, то этому вполне можно найти приемлемое объяснение. Ведь день действительно был жаркий, и он, сам того не заметив, мог распустить завязки на камзоле и тунике. Да-да, конечно, Уэрин вовсе не собирался злоупотреблять ее доверием.

Кэтрин улыбнулась управителю, как бы давая понять, что уже не сердится на него.

— Я уже простила вас, — сказала она. — Я тоже люблю вас и всегда буду любить.

Уэрин расплылся в улыбке:

— Вы, несомненно, святая, миледи. Через два дня я восстановлю свое достоинство в ваших глазах, завоевав на турнире приз в вашу честь.

Кейт охватило необычайно приятное волнение. Должно быть, именно такое чувство владело Джиневрой, считавшей Ланселота своим рыцарем.

Уэрин снова потянулся к ней, но вовремя спохватился и отвел руку за спину. Сердце Кейт сжалось — она с необыкновенной остротой осознала безнадежность их любви. Ведь Уэрин так хотел прикоснуться к ней, но не смел… Конечно, можно было бы ему позволить легкое прикосновение — но только не на виду у всех.

Кэтрин сделала глубокий реверанс.

— Благодарю вас за честь, благородный рыцарь, — проговорила она вполголоса.

— Если я являюсь вашим рыцарем, то вы должны дать мне ленту, которую я буду носить у сердца, — сказал Уэрин таким нежным и проникновенным голосом, какой Кейт представляла себе в своих мечтах.

Она дрожащей рукой прикоснулась к вплетенной в волосы ленте. Уэрин будет носить ее, даже несмотря на то что отец может увидеть у него эту ленту.

— Но я не могу вам ее дать, — прошептала Кейт с отчаянием в голосе. — Сейчас это невозможно, ведь на нас смотрят. И завтра едва ли будет подходящий момент.

Кэтрин знала, что на следующий день назначена охота в лесу, где можно было бы улучить минуту и тайком передать ленту Уэрину. Но ей не хотелось делать это впопыхах, без надлежащих речей, обычно сопровождавших вручение такого дара.

— Да, завтра тоже не удастся, — согласился Уэрин. — Потому что мне придется постоянно находиться возле вашего отца во время охоты. После сегодняшнего происшествия его нельзя оставлять без защиты, так как эти негодяи Годсолы могут напасть на него в лесу. Что, если сделать это утром того дня, когда состоится турнир? Ваш отец будет занят подготовкой боевого снаряжения, и вы освободитесь от его опеки на несколько часов. Я буду ждать вас у бокового выхода за стенами замка. Там нам никто не помешает.

Кейт колебалась. Всего несколько часов назад она дала себе клятву никогда больше не встречаться наедине ни с одним мужчиной. К тому же, несмотря на заверения Уэрина, отец ни за что не оставит ее без присмотра. А это значит, что ее возлюбленный, победив на турнире, не сможет посвятить ей свою победу. Нет, от подобной чести невозможно отказаться. Против такого искушения ее клятва не могла устоять.

Собравшись с духом, Кейт сказала:

— Хорошо, если мой отец действительно не будет следить за мной, мы встретимся в условленном месте.

Уэрин радостно улыбнулся:

— Мы встретимся, обязательно встретимся, миледи. Когда он отошел, к Кэтрин подошла Эмис. Брови молодой вдовы были насуплены.

— Управитель Бэгота сообщил тебе новости о переговорах твоего отца с сэром Гилбертом? — спросила она.

— Нет, — ответила Кейт. — Сэр Уэрин только хотел извиниться за свое поведение сегодня днем.

— Ах вот что… — протянула Эмис. Она была явно разочарована, очевидно, ожидала, что узнает гораздо больше.

Кэтрин переполняло желание рассказать подруге о своей любви к Уэрину, но она сдержалась. Достаточно было того, что Эмис знала о привязанности к ней Рейфа, любовь которого была безнадежной, потому что он принадлежал к роду Годсолов. Впрочем, положение Уэрина было не лучше, так как он являлся управителем ее отца.

Кейт пожала плечами.

— Но почему он должен был извиняться? — спросила Эмис.