Книга Ангел в моей постели - Мелоди Томас

С нарочитой неторопливостью Неллис натянул перчатки.

– Передайте мои наилучшие пожелания леди Манро, сэр Генри. Скажите ей также, что я достаточно терпелив. А вы не будете жить вечно. Вряд ли протянете еще год.

– Как вы можете так говорить? – воскликнула Бетани.

– Убирайся! – Сэр Генри опрокинул миску с супом, и горячая жидкость брызнула ему на брюки.

Дэвид пришел на помощь сэру Генри:

– Вас попросили уйти, Неллис.

– А вам, Чедвик, – Неллис надел шляпу, – потребуется нечто большее, чем воля и деньги, чтобы пользоваться землей вокруг Роуз-Брайера. Ваши арендаторы уходили толпами. Они не вернутся, чтобы работать на ваших полях. Страх поселился в их душах.

Неллис хлопнул дверью. Бетани фыркнула. Спустя несколько минут снаружи донесся стук колес кареты. Неллис уехал.

– Может быть, кто-нибудь объяснит мне, что все это значит? – спросил Дэвид. Сэр Генри оперся ладонями о стол. Руки у него дрожали, когда он пытался вытереть забрызганные супом брюки.

– Мне следовало предупредить вас, – произнес он. Сэр Генри пытался встать, и Дэвид, обойдя стол, подставил ему плечо.

– Да, – проворчал он. – Понимаю, почему вы этого не сделали, – не слишком любезным тоном заметил он. – Я отведу вас в вашу комнату. – Он посмотрел на Эсму: – Принесите еще супу и чаю, миссис Шелби.

– Леди Манро велела мне сделать ему ванну с солями для его ноги. Но его невозможно уговорить, милорд.

В комнате сэра Генри Дэвид усадил его на стул, помог снять брюки и стянул шерстяной носок с его распухшей левой ноги. На большом пальце образовалась язва.

– Как давно эта нога находится в таком состоянии? – Дэвид с тревогой смотрел на сэра Генри.

–Достаточно давно. Я делал все, что мог, только бы Виктория не беспокоилась. Ей хватает хлопот с детьми, и она пытается сохранить нам крышу над головой. Я не мог допустить, чтобы она видела это.

– Леди Манро права. Вы должны делать эти ванны. Иногда такие язвы заживают. Но вы должны остерегаться заражения.

Сэр Генри испытующе посмотрел на него:

– Вы доктор?

Дэвид узнал о практической медицине вполне достаточно, работая в Ирландии, чтобы иметь диплом врача в большинстве стран мира. Он также знал, что болезнь сэра Генри через несколько недель станет неизлечимой, если тот не приложит максимум усилий, чтобы победить ее.

– Последние десять лет я учился накладывать шины и принимать роды, – объяснил он сэру Генри.

Эсма с Бетани принесли горшок с горячей водой и соль.

– С ним все хорошо? – Бетани пристроилась возле дедушки.

Дэвид перевел взгляд со старика на потолок. Не больна ли Мэг, если в своей комнате не слышит эту суету? Он не имел ни малейшего желания брать на себя ответственность за этих людей.

Дэвид встал.

– Миссис Шелби, проследите, чтобы он подержал ногу в воде.

Дэвид вернулся в кухню и вымыл руки. Затем подошел к окну.

– Спасибо вам. – Бетани вошла следом за ним. На ней было желтое платье, такого же цвета, как яркие занавески на окне. – За то, что вы сделали для нас...

– Я ничего не сделал, мисс Манро.

– Нет, сделали. Спасибо не только за сэра Генри, но и за то, что одернули Неллиса. Боюсь, это плохо обернется для вас. Вы не хотите сделать его врагом. Но, думаю, теперь уже слишком поздно.

Он снял с деревянного крючка полотенце и, вытирая руки, посмотрел на молодую девушку.

– Что произошло с арендаторами на этой земле? – спросил он.

– Большинство уехали искать работу, – ответила она, глядя на носок своей туфли. – Здесь река и совсем недалеко пролив, и эта местность стала раем для контрабандистов. Если Томми Стиллингз и не вселил смертельный страх в наши души, то это сделали собаки, свободно бегающие по окрестностям. Арендаторы подвергались опасности.

Подавив вспыхнувший гнев, Дэвид напомнил себе, что это чужие для него люди. Он уедет и никогда больше их не увидит.

– А вы все еще здесь, – заметил он.

– Обычно шериф Стиллингз нас не трогает, – сказала Бетани. – Когда-то Виктория спасла ему жизнь, и он относится к нам не так, как к другим. Но она слишком часто выступает против него.

Дэвид вспомнил ту ночь, когда впервые приехал в эту деревню, и то, что шериф Стиллингз явился сюда с той серьгой.

– Таможенники ничего об этом не знают?

– Иногда приезжают солдаты и таможенники. Тогда контрабанда прекращается. Неллис совсем ничего не делает. – Бетани отвела взгляд. – Вам не следовало покупать Роуз-Брайер.

– Вы полагаете?

Он подошел к окну и отодвинул занавеску. В небе угасали последние отблески света, холодный дождь стучал по стеклу.

– Сегодня утром я слышал лай собак.

Эсма шмыгнула носом, прошла мимо него с горшком воды и вылила ее в таз.

– Да, они бегали по округе. Поэтому после полудня леди Манро отправилась проведать мистера Дойла. – Она вытерла о передник руки. – Это кладбищенский сторож при церкви. Она должна была вернуться еще несколько часов назад. Мы не сказали об этом Неллису.

– Леди Манро ушла? Почему никто не сказал мне об этом раньше? – спросил Дэвид.

– Мистер Рокуэлл отправился на ее поиски как раз перед приездом Неллиса, – ответила Эсма.

Дэвид, выйдя из кухни, помчался к конюшне.

Полковник Фаради на свободе. Дэвид проклинал Мэг за ее глупость. В то же время в глубине души он опасался, что она сбежала.

Та, прежняя, часть его души знала прежнюю Мэг не хуже, чем он знал самого себя. Возможно, в глазах сэра Генри Виктория Манро была почти святой, но Мэг Фаради могла с презрением смотреть на нацеленный на нее пистолет и сама, не моргнув глазом, убила бы человека. Рано или поздно она снова сбежит. Но не хотелось верить, что это случится так скоро.

– Я задумал жениться на вас, миссис, – хрипло прошептал мистер Дойл, обращаясь к склонившейся над ним Виктории.

Устраивая его на постели, Виктория улыбнулась. Старик все еще страдал от переохлаждения. Она нашла его в сгоревшем доме священника, он прятался под столом, прижимая к себе дорогую его сердцу курицу. И дрожал от холода под тяжелым шерстяным одеялом.

– Я подумаю над вашим предложением... через несколько лет. – Она подложила ему под спину подушку. – Мистер Рокуэлл разжег очаг в большой комнате. Я приготовлю чай. Только не вылезайте из-под одеял, прошу вас. Вы чуть не замерзли.

Он сжал ее руку.

– Уже год, как ее нет, миледи.

– Я знаю. – Виктория согрела его руки в своих ладонях. Паутинка красноватых жилок покрывала его щеки и нос, и он щурился, глядя на нее одним глазом, второй был затянут белой пленкой. Уже пять лет он не видел этим глазом.