Книга Граф - Василий Горъ
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Жар девичьих бедер и лона мигом вышиб из головы Гогнара все мысли до единой и пробудил в нем зверя: вывернувшись из-под Шании, он вбил ее податливое тело в шкуры, развел в стороны колени и, нависнув над ней, вдруг почувствовал, что она подается навстречу!
Замер. Недоверчиво оглядел обе ладошки, в ожидании вспышки боли вцепившиеся в шкуры, затем покосился на нож, все еще лежащий на айнуре и криво усмехнулся:
— Ты что, не будешь стараться меня убить?
Девушка непонимающе захлопала ресницами:
— Зачем?
— Ну как же: я — грязный степняк, а ты — чистая и непорочная дворянка, честь которой тре-…
Губы дю Клайд изогнулись в горькой улыбке:
— Пара недель, проведенных в юрте для пленниц, здорово меняют и взгляды на жизнь, и планы на будущее…
Словосочетание 'планы на будущее' заставило его еще на некоторое время сдержать свои желания:
— А чуть поподробнее можно?
— Графиня Орфания Эйсс, подаренная какому-то шири из Эртаров…
— …Эрдаров…
— …сказала, что скорее умрет, чем позволит над собой надругаться. Она умерла. Но не в юрте хозяина, а… э-э-э… среди солдатских костров! Причем не сразу, а дня через три или четыре… Баронесса Карина Логвурд, тоже кому-то подаренная и поэтому решившая вскрыть себе вены, все еще жива. Правда, лишилась обеих рук и до сих пор проводит дни и ночи с солдатами… Меня такое будущее не устраивает!
— А как же дворянская честь?
— Глупо биться головой, уперевшись в стену… — усмехнулась девушка. — Возможно, в паре шагов справа или слева есть калитка… Или даже целые ворота…
Ее мысли настолько точно повторяли то, к чему пришел он сам, что Подкова приподнялся, вытянул левую ногу дю Клайд вниз и улегся на бок:
— А разве ты уперлась в стену?
Девушка, удивленная тем, что он не стал ее насиловать, ответила не сразу:
— Говорят, что ты — лучший мечник во всей армии ерзидов и при этом хитроумнее, чем десяток их алугов. Значит, бросаться на тебя что с ножом, что с мечом — глупо…
— Меня не было больше двух часов… — напомнил Гогнар. — А в моей юрте хватает оружия, чтобы вскрыть себе вены сотне таких пленниц, как ты…
— Ага, оружия тут достаточно. Но во-он за той шкурой дежурят твои телохранители. Значит, как только я потянусь к ножу, мои планы на будущее треснут, как глиняная тарелка под молотом кузнеца!
— И что у тебя за планы? — развеселившись, поинтересовался он.
— Понравиться… Тебе… — взяв его руку и положив ее себе на грудь, сказала дю Клайд. — Потом стать нужной. И жить, как за каменной стеной…
— А если не получится? Ну, понравиться, там, или стать нужной…
— Я хочу жить… — сжимая его пальцы, твердо сказала она. — И жить хорошо…
'Я тоже хочу жить ХОРОШО…' — удовлетворенно подумал Гогнар. Затем подтянул Шанию поближе, провел пальцем по ее по-девичьи плоскому животу, коснулся полоски рыжих волос и неожиданно для самого себя пообещал: — Будешь! Если, конечно, понравишься…
…Марух, сын Нардара, стоял в центре Круга, расслабленно опустив руку с мечом, и, полуприкрыв глаза, спокойно ждал следующего противника: предыдущий, пропустив девять смертельных касаний менее, чем за пятьдесят ударов сердца, признал свое поражение и уже затерялся среди зрителей.
'А он хорош…' — невесть в который раз за последние месяцы подумал Алван, оглядывая широченные плечи, сильные руки и длинные, но мощные ноги лайши. — 'Быстр, как веретенка, хитер, как лис, и опасен, как степной пожар…'.
Потом увидел шевеление среди Вайзаров и приподнялся на цыпочки, чтобы пораньше увидеть нового поединщика.
Воин, выбравшийся к границе Круга, был незнаком, поэтому Алван с интересом оглядел его с ног до головы и мысленно хмыкнул, почувствовав, что ощущает излишнее напряжение в руке, сжимающей саблю, в мышцах плеч и шеи.
'Не напрягайся!' — вспомнилось в то же мгновение. — 'Пока ты расслаблен — ты быстр, как ветер; напрягся зря — бревно, а, точнее, труп…'
Увы, этих слов Гогнара, сына Алоя Вайзар явно не слышал. Поэтому в первой атаке понадеялся на свою силу, немалый рост и длину рук. Пара обманных движений, стремительный прыжок вперед, мощнейший удар наискосок — и сабля, свистнув, разорвала воздух в том месте, где мгновение назад была шея Маруха. Сделать что-либо еще воин уже не успел — багатур-лайши, с грацией прирожденной танцовщицы сместившийся чуть в сторону, легким и каким-то несерьезным движением ткнул кончиком своего меча в ничем не защищенную правую подмышку!
— Алла-а-а!!! — восторженно заревели Надзиры, а большая часть Вайзаров мрачно нахмурилась.
Следующая атака здоровяка отличалась от предыдущей только количеством обманных движений и точкой приложения удара: несколько раз начав, но не закончив удар, он 'поймал' сына Нардара на встречном движении и попытался рубануть по предплечью. Увы, предплечье ушло в сторону и заставило его провалиться, а через мгновение клинок Маруха обозначил удар в левую глазницу 'бревна', сразу сделав его 'трупом'.
Третью атаку Вайзар готовил аж три с лишним десятка сердца. И, кажется, собирался устроить что-то уж очень хитрое, но в момент, когда он только-только начал плести кружева своей саблей, Марух вдруг сократил дистанцию и, оказавшись вплотную к противнику, без особых изысков ударил его лбом в нос.
Сила удара руками, ногами или другими частями тела правилами поединков в Круге не оговаривалась, поэтому, увидев, что соперник лайши начинает оседать на землю, Надзиры разразились восторженными криками. И практически сразу же начали подзуживать Вайзаров, предлагая тем испытать свои силы в бою с таким достойным противником.
К искреннему возмущению Деррана, сына Идриза, его сородичи в Круг не рвались. Еще бы — даже Тенгер, сын Шаффата, лучший поединщик Вайзаров, не продержался против Маруха и трех сотен ударов сердца, а худший из желающих, Атвар, сын Калама, потерял сознание от удара локтем в голову в первой же атаке!
— Ну чего, девятый противник будет? — устав ждать соперника, насмешливо поинтересовался сын Нардара, и Дерран, скрипнув зубами, вышел в круг сам…
…Смотреть, как дерется лайши, было не менее интересно, чем тренироваться под его руководством: атаки северянина были стремительны и непредсказуемы, а его чувство дистанции — воистину невероятным. Правда, увидеть это было дано далеко не каждому: даже с Тенгером Марух работал не в полную силу. Используя сравнительно небольшое количество боевых связок и побеждая противников исключительно за счет скорости.
'А со мной он рубится иначе: показывает все, что умеет, и учит от этого защищаться…' — не без самодовольства отметил Алван после первого проигрыша вождя Вайзаров. — 'Потому, что я — вождь вождей и очень неплохой боец…'
