Книга Роза пустыни - Сьюзен Симмонс

– Возможно, потому, что я очень много хожу пешком, милорд.

– Много ходите пешком?

– Дома. В Стенхоуп-Холле. Гуляю каждый день. Прохожу несколько миль и даже больше. Вверх и вниз по холмам.

Он был озадачен.

– Почему?

Она пожала плечами:

– Я очень люблю прогулки и обожаю сады, так что я гуляю по садам.

Джек решил, что, наверное, есть какая-то прелесть в пеших прогулках без всякой цели. Он уже давно забыл, что можно заниматься чем-то просто так, без цели, себе в удовольствие. Жизнь в пустыне требовала другого, здесь все сводилось к выживанию.

Вынув из кармана серебряную фляжку, он предложил Элизабет:

– Не желаете сделать глоток прохладной воды?

Она отрицательно покачала головой.

Он поднес фляжку к губам и смочил их, проглотив только чуть-чуть воды – ровно столько, сколько нужно было для того, чтобы прочистить горло от пыли. Еще одна привычка, порожденная пустыней, где вода была такой же ценной, как жизнь. Где вода и была жизнью.

А потом он, скрестив руки на груди, смотрел на профиль Элизабет – она в это время обозревала пустыню.

– Вы на меня уставились, милорд, – проговорила Элизабет, не поворачивая головы.

– Да, – признался он.

– Глазеть считается невежливо.

– Конечно, – подтвердил он, приблизившись к ней на шаг.

Джек заметил, что она замерла.

Он остановился.

– Вы избегали меня с той ночи, когда мы встретились на палубе, Элизабет.

Ее лицо залила краска.

– Мне бы не хотелось, чтобы вы говорили со мной о той ночи.

Это его озадачило.

– Почему?

– Это нехорошо.

– Нет, хорошо.

– Вы не должны…

– Я должен.

– Пожалуйста!..

Джек был вынужден признать, что порой леди Элизабет, несмотря на свою красоту и юность, чертовски раздражает его.

– Я просто высказываю вслух то, о чем мы оба подумали, – сказал он ей напрямик.

Она посмотрела на него и сразу же отвела взгляд в сторону.

– Можете говорить за себя, милорд, но не пытайтесь определить, какие мысли в моей голове.

Он чуть слышно чертыхнулся.

– Прошу прощения, сэр! – сказала она, не скрывая глубокого возмущения.

Джек протяжно выдохнул и пробормотал:

– Покажите мне мужчину, который понимает, что происходит в голове женщины, и я увижу чертова гения.

– Вы нарочно ведете себя вызывающе, милорд.

– Вовсе нет, миледи. – Все шло совсем не так, как он планировал. Больше того, Джек сейчас и не смог бы вспомнить, что именно он планировал. – Элизабет, Элизабет… – Он несколько раз повторил ее имя, тихо и многозначительно. – Неужели вы не наслаждались той ночью на палубе?

Она продолжала смотреть прямо перед собой.

Он не хотел сдаваться. Решительно не хотел.

– Я могу поклясться, что вам были приятны мои поцелуи, вкус моих губ, прикосновения моего языка… А как ваше тело прижалось тогда к моему… видит Бог, мы выглядели красиво!

Элизабет ужаснулась:

– Молчите, милорд! Не произносите таких слов. Вас могут услышать!

Джек замолчал и огляделся. Поблизости никого не было – только Али и Колетт, которые медленно поднимались по ступеням.

– Кто может меня услышать?

– Кто-нибудь.

Он не отступал:

– Кто именно?

– Кто угодно. – Казалось, она только теперь поняла, что рядом никого нет и некому услышать его слова. Тогда она добавила: – Я вас услышу.

– Значит, я сказал неправду?

– Да, милорд. – Элизабет немного подумала. – Нет, милорд. Но некоторые вещи мужчина не должен произносить в разговоре с женщиной. Это… неправильно.

– А вы всегда поступаете правильно?

– Стараюсь.

Его губы изогнулись в насмешливой улыбке:

– До чего же вам, должно быть, это надоедает, леди Элизабет!

Элизабет продолжала не мигая смотреть прямо вперед. Потом она провела кончиком языка по губам, сглотнула с явным трудом и призналась:

– Я была не совсем правдива с вами. Я не всегда поступаю правильно, лорд Джонатан.

– Джек, – тихо поправил он ее.

Это было для нее полной неожиданностью.

– Джек?

– Пожалуйста, называйте меня Джеком.

– Это… это кажется неправильным…

– Вы только что сказали мне, что не всегда поступаете правильно, – напомнил он ей.

Элизабет вздохнула:

– Это правда. Наверное, это мой самый серьезный недостаток.

– Или ваша самая сильная сторона, – проговорил он с обманчивой мягкостью. – Не беспокойтесь. Если кого-то и надо винить в том, что произошло той ночью на палубе, то только меня. Вы по-прежнему «чисты как снег, не тронутый лучами солнца».

– Лорд Теннисон? – спросила она, невольно заинтересовавшись.

– Шекспир, – ответил он, и глаза его блеснули от удовольствия. – Плоды классического образования. Или по крайней мере его части.

Элизабет мрачно заявила:

– Благодарю вас за доброту, милорд, но боюсь, что это не так.

– Что не так?

Ее затянутая в перчатку рука легла ему на грудь.

– Что я «чиста, как…»

– «…снег, не тронутый лучами солнца»?

Она кивнула и потупилась.

У Джека перехватило дыхание. Что она имела в виду, черт побери?!

Бедняжка смущенно прошептала:

– Мне это было приятно, милорд.

Красивое лицо Черного Джека озарила ленивая чувственная улыбка.

Он на это надеялся и теперь знал наверняка.

Джек с облегчением вздохнул:

– Вам совершенно нечего стыдиться, Элизабет. Что бы вам ни вбивали в голову ваши воспитательницы, очень хорошо, когда женщине приятны поцелуи и ласки мужчины.

Элизабет медленно подняла глаза.

– А мне будут приятны поцелуи любого мужчины, милорд, или только ваши?

Такой вопрос был для него полной неожиданностью.

– Простите, миледи?

– Значит ли это, что я распутница и мне будут приятны поцелуи любого джентльмена, а не только ваши? – Щеки у нее пылали. – Не бойтесь сказать мне правду, лорд Джонатан. Я хочу знать.