Книга Последний разбойник - Кэтрин О'Нил

– Вам помочь, сэр? – спросил кассир, протягивая билеты и сдачу.

– Это было бы очень кстати, – ответил Капитан, удивив этим Кристину.

Кассир молча кивнул стоявшему поодаль пареньку. Тот немедленно подбежал к ним.

– Обопритесь на мою руку, сэр, – сказал он.

– Спасибо, сынок, – ответил Капитан. – Да хранит тебя бог.

Наконец они дошли до вагона, и паренек помог им устроиться. Старик покопался в кармане и дал ему шиллинг.

– Купи что-нибудь для своей матери, сынок, – сказал он.

Вагон постепенно заполнялся пассажирами. Они рассаживались, переговаривались между собой и не обращали никакого внимания на пожилую пару.

Наконец поезд отправился в путь. Уплыл за окном перрон с оставшимися на нем полицейскими.

Капитан раскрыл газету, поправил на носу очки и принялся читать статью про себя самого.

– Господи, что творится на свете!

Кристина чуть не расхохоталась.

Она тоже прочитала статью. Бойкий репортер красочно описывал переживания ее родителей. Принц Уэльский обещал казнить Брайтонского Бандита как бешеную собаку. Оскар предполагал, что бандит недолго продержит герцогиню в заточении и будет даже рад избавиться от нее из-за нетерпимого характера и острого язычка. Одним словом, весь Лондон был занят похищением Кристины.

Поезд нырнул в туннель. За окнами стало темно, колеса загремели громче. Капитан прижался губами к уху Кристины:

– А я так и не познакомился поближе с вашим острым язычком.

Оба они прекрасно поняли скрытый смысл сказанного. Поезд вынырнул из туннеля. Капитан успел поймать взгляд Кристины. В нем было желание…

Состав набирал скорость, гремел на стыках рельсов, отсчитывая мили. Капитан развернул газетный лист дрожащей рукой.

– А ты знаешь, дорогая, что миссис Алленби получила приз на выставке роз? Мы тоже могли бы получить его, если бы не смерть нашей дорогой Гарриет.

– Ничего, милый. Быть может, в будущем году…

Он опять погрузился в чтение. Кристина сидела рядом, молча рассматривая его лицо. Боже, какие же крепкие у него нервы!

В эту минуту к ним подошел проводник. Капитан вручил ему билеты и проводил взглядом.

В вагоне сидели женщины в ярких легких платьях, мужчины в плащах или твидовых костюмах. Судя по их виду, они спешили за город, на уик-энд.

Поезд миновал еще несколько станций. Волнение Кристины достигло предела. Ей казалось, что каждую минуту в вагон могут нагрянуть полицейские. Капитан успокаивающе погладил руку своей «жены». Со стороны это, наверное, и выглядело именно так – жест супружеского участия.

Наступил решительный момент.

Капитан медленно поднялся, с трудом разгибая свои «ревматические» колени.

– Я ненадолго, дорогая, – прохрипел он и, захватив саквояж и зонт, направился к туалетной комнате.

Неожиданно из своего закутка выглянул проводник и бросился ему навстречу. Сердце Кристины ушло в пятки.

– Позвольте, сэр! – воскликнул проводник.

Он подхватил под руку старика и осторожно повел его в нужном направлении.

– Спасибо, – бормотал он на ходу. – Вы так добры ко мне…

Проводник повел его дальше, в конец вагона.

Кристина перевела дыхание.

Они с Капитаном умышленно сели в первый вагон, чтобы оказаться рядом с локомотивом. Если все будет идти по плану, Капитан сможет пройти в будку машиниста незамеченным.

Теперь Кристина не сводила глаз с двери, ведущей в тамбур. Возле нее в уголке лежал саквояж с прислоненным к нему зонтом. Кристина глубоко вздохнула и выпрямилась на своем сиденье.

Поезд неожиданно дернулся и начал сбавлять ход. Она услышала за окном цокот копыт и увидела Тоби. Еще секунда – и он был уже в вагоне.

В эту самую минуту другие люди Капитана – в масках, с пистолетами в руках – должны были брать штурмом другие вагоны.

Только сейчас она поняла, насколько опасной оказалась их затея.

В этот момент появился Капитан. Он был одет в свой прежний черный костюм и маску. Весь грим с лица был тщательно смыт, а искусственную седину волос скрывала низко надвинутая на глаза шляпа. Перед собой Капитан вел бледного как полотно машиниста, приставив пистолет к его затылку. Яркие зеленые глаза Капитана светились в прорезях маски. Никто не заподозрил бы в этом человеке немощного старика, недавно ехавшего в этом вагоне.

Появление Тоби, а затем и Капитана вызвало среди пассажиров настоящую панику. Кто-то вскочил, кто-то закричал, кто-то безуспешно пытался открыть намертво закрытые оконные рамы.

Наконец паника немного утихла, уступив место напряженному ожиданию. Только одна юная дама все плакала и плакала, и муж успокаивал ее, нежно обнимая за плечи.

– Прошу внимания, – громко сказал Капитан, и голос его мощным эхом пронесся по вагону. – Если вы добровольно отдадите нам деньги и драгоценности, то сможете спокойно продолжать ваше путешествие и вернуться домой в целости и сохранности. В противном случае, – он выразительно пожал плечами, – я не отвечаю за последствия.

Капитан кивком головы послал Тоби в соседний вагон, а сам раскрыл кожаный мешок.

– Будьте любезны сложить сюда драгоценности, часы, портсигары и, разумеется, деньги. Не пытайтесь меня обмануть и утаить что-либо.

Он двинулся вдоль прохода. В мешок посыпались деньги и ценные вещи.

Молодой джентльмен, к которому подошел Капитан, быстро бросил в мешок обычный набор – кошелек, часы, портсигар – и снова сел на свое место.

– Не торопитесь, приятель, – остановил его Капитан. – У вас красивая молодая жена. Неужели вы не везете ничего ей в подарок?

Глаза пассажира невольно скользнули по саквояжу, лежащему на полке. Для Капитана было достаточно этого беглого взгляда. Он снял саквояж, проворно открыл его одной рукой и вытащил небольшую коробочку, перевязанную оранжевой лентой. В ней оказалась маленькая фарфоровая фигурка – женщина с распущенными светлыми волосами, чем-то похожая на юную жену молодого человека.

– Это к ее дню рождения, – прошептал несчастный.

После недолгого раздумья Капитан осторожно, почти нежно передал фигурку женщине.

– Возьмите ваш подарок и примите мои извинения.

При виде этой сцены Кристина готова была заплакать. Впервые за много лет.

Бо́льшая часть пассажиров была испугана настолько, что и не помышляла о каком-либо сопротивлении.

Тем временем Капитан обошел всех пассажиров и обернулся к Кристине.

– Теперь вы, миледи, – сказал он, обращаясь к Кристине. – Неужели у вас нет для меня совсем ничего?