Книга Город влюбленных - Кэтрин Манн

Черт. При виде ее страданий он словно получил нокаут. Малколм хотел растопить ее сердце, а не причинить ей страдания.

В тени кулис он потянулся к ней:

— Селия…

Она выставила перед собой руки, не подпуская его ближе:

— Отличный концерт. Твоим поклонникам очень понравилась эта новая песня про любовь. Я готова отправиться спать. У меня теперь, кажется, полно охранников, так что ты официально отпущен со службы, — хрипло произнесла она.

Ядовито улыбнувшись, Селия развернулась и, расталкивая толпу, быстро пошла прочь.

Хилари осуждающе посмотрела на Малколма, затем подтолкнула локтем Джейн, и они вместе поспешили за Селией. Из темноты возникли телохранители, окружив женщин надежным кольцом.

Малколм прислонился к ящикам с запасной аудиоаппаратурой. Ему удается подчинять себе целые стадионы, и в то же время он не в состоянии выстроить отношения с одной-единственной женщиной.

Кто-то хлопнул его по плечу, и от неожиданности он вздрогнул. По левую руку от него стоял Трой, по правую — Конрад. В последнее время, помирившись со своей супругой, владелец казино был гораздо веселее.

Трой снова хлопнул Малколма по спине:

— Женщины?

— Как всегда, — только и ответил Малколм.

— Хочешь совет? Не дави на нее… — предложил Трой.

— Но и не отступай надолго, чтобы она не думала, что ты избегаешь ее, — встрял Конрад.

— Дай ей время остыть по поводу той глупости, что ты сделал, — продолжал Трой.

— Все верно, за исключением того факта, что я не могу не быть рядом с ней, когда…

— Кто-то преследует ее, — закончил Трой его фразу. — Правильно. У нее есть охранники. Мы будем играть в карты в соседней комнате. А пока поехали в отель, и не забывай улыбаться по дороге.

Пока они добирались до отеля по ночным улицам Парижа, со сверкающей вдали Эйфелевой башней, в лимузине царило неловкое молчание.

Наконец — слава богу, наконец! — они приехали. Дамы улыбались репортерам, поднимаясь по ступенькам, украшенным по бокам каменными львами. Малколм опомниться не успел, как Селия захлопнула у него перед носом дверь в свою комнату.

Он вернулся в просторную гостиную, соединяющую все спальни. Антиквариат и резная мебель сейчас не производили на него никакого впечатления. Друзья еле сдерживали улыбки.

— Господа, — Малколм почесал трехдневную щетину, — вам нет смысла оставаться со мной в этой конуре. Хотя, конечно, это роскошная конура. Так что наслаждайтесь карточной игрой и закажите за мой счет любые напитки. Я на сегодня все.

Трой расположился в обеденном зале номера.

— Черта с два. Мы не позволим тебе уйти, так же как ты не позволишь это сделать нам. Сейчас уже придут остальные.

Раздался сигнал персонального лифта, возвестивший о прибытии этих остальных.

Двери распахнулись, и появились три человека, выпускники школы второй ступени в Северной Каролине. Товарищи по «Альфа-братству», рекрутированные Сальваторе на службу в Интерпол.

Концерты Малколма были прекрасным поводом для встреч. Первым из лифта шагнул Эллиот Старк, гонщик. Его недавно бросила невеста за слишком лихое поведение. За ним появился доктор Роуэн Бут. В интернате он подавал большие надежды; теперь он занимался спасением сирот из Африки. И наконец, импресарио Малколма, Адам Логан, по прозвищу Акула, готовый на все ради сомнительной славы клиента.

Отойдя от окна, Малколм снял пиджак, на котором еще оставались следы пота после концерта.

— Нам понадобится стол побольше, — заметил он.

Импресарио ухмыльнулся.

— Сейчас уже подадут еду и напитки. — Он придвинул стул. — Ты разобьешь немало сердец своих поклонников, когда они узнают, что Селия не просто твое новое мимолетное увлечение.

От друзей ничего не скроешь. Они знали его слишком хорошо.

— Логан, я не понимаю, о чем ты.

Конрад спокойно тасовал колоду.

— Дружище, ты так и будешь продолжать? — поинтересовался он.

Доктор плюхнулся в свое кресло:

— Я думал, между вами все кончено.

— Очевидно, что нет, — ответил Малколм.

Эллиот выбрал себе напиток из бара:

— Что же тогда ты делал все эти восемнадцать лет? Это я теперь свободен, после того как Джианна отправила меня восвояси.

Когда это они все сговорились наброситься на него?

— Так хотела Селия. Сейчас у нас совсем другая жизнь. Прошлого не вернешь.

Импресарио почесал затылок:

— Два музыканта, которых тянет друг к другу. Хм… не вижу логики, чем вы не подходите друг другу.

— Для нее было лучше, чтобы мы расстались, — ответил Малколм, начиная раздражаться. — Я однажды уже испортил ей жизнь и больше не имею права повторять эту ошибку.

Логан продолжал настаивать:

— Ты отпустил ее, но заработал миллионы, чтобы перещеголять ее отца.

— Может, я просто люблю дорогие игрушки.

Трой покачивался на стуле, поглаживая свой дизайнерский галстук.

— Ну, на одежду ты точно не тратишься.

— Ты что, из полиции моды? — Малколм расстегнул манжеты и завернул рукава. — Начинай сдавать. Я сейчас.

Он подошел к окну из пуленепробиваемого стекла, чтобы сигнал был сильнее, и проверил, нет ли сообщений от Сальваторе. Он видел, что на концерте его наставник сидел в ложе, рядом с роскошной женщиной. Но даже во время светских мероприятий Сальваторе всегда держал руку на пульсе.

Малколм отправил Сальваторе сообщение и отключил телефон. Он обернулся и увидел рядом «святого» доктора.

— Черт, Роуэн, — рявкнул Малколм, — ты мог бы издать хотя бы звук, чтобы предупредить о своем присутствии!

— У тебя какой-то хрипловатый голос, дружище. Концерты уже стали сказываться на твоих связках? Давай проверю, если что не так.

— Все в порядке. — Он повесил мобильник на ремень, но Роуэн не сдвинулся с места. — Что еще?

— Есть еще дело, — упорствовал «золотой» мальчик. Он всегда хотел исправить мир. — Зачем ты так разрываешь себе душу, снова думая о ней?

— Ты хороший человек. Ты поймешь. Однажды я очень подвел ее. — Малколм направился к своей спальне, чтобы сбросить мокрый пиджак и попытаться собраться с мыслями. — Я должен реабилитировать себя. Довести начатое до конца.

— И ты просто уйдешь, когда выяснишь, кто преследует ее? — саркастически спросил он.

— Ей не нужна такая жизнь, как у меня, а мне никак не подойдет ее образ жизни. — Меньше всего Малколм хотел вернуться обратно в Азалею, штат Миссисипи. — Я обещал себе, что не буду потом вмешиваться в ее дела. У нас была просто детская влюбленность.