Книга С корабля на бал - Марина Серова

* * *

Два мальчика подошли друг к другу и поздоровались со взрослой серьезностью. Они встретились на одной из аллей старого парка. Рядом тускло блестел пруд, чуть поодаль во все густеющих сумерках плыла громада моста. Нет, этот мост через мутный ручей вовсе не был большим… но просто слишком маленькими казались эти две фигурки, встретившиеся под большим раскидистым деревом.

— Что звал? — угрюмо спросил Сережа, вертя в руках мобильный телефон, принадлежавший покойному Борису Евгеньевичу Гроссману.

Пашка кашлянул и, положив скрипку на лавку, проговорил:

— Я больше не хочу… не буду. Все. Лучше быть таким, как мой этот… папаша. Не хочу. Не буду.

Говоря это, он совершенно по-детски кривил губы и хмурил брови.

— Да ты что? — с жаром воскликнул Сережа. — Ты же сам говорил, что это интересная игра! Ты же сам говорил, что пора сделать так, чтобы над нами перестали смеяться… считать нас маленькими. — И он затеребил в тонких пальцах мобильник.

— Ты ничего не понимаешь, — угрюмо сказал Пашка. — Ничего. Я сегодня… я сегодня кончил Шикина. Вот так, Серый.

Сережа открыл рот и изумленно уставился на Пашку. Когда же он наконец обрел дар речи — прошло не меньше минуты, — Пашка с методичностью роющего самому себе могилу уже извлек из скрипки части снайперской винтовки и теперь кидал их в пруд. Потом туда же последовал и скрипичный футляр.

Только «беретту» Пашка оставил себе.

Сережа следил за манипуляциями друга широко открытыми глазами.

— Вот что, — сказал Павел, — мне нужен адрес той тетки, которая сидела в комнате с твоей сестрой. Я узнал ее. Она сейчас работает у нас в гимназии. Шифрованно работает, конечно.

— А, Юля? Да, тут должен быть ее телефон, — и Сережа начал нажимать на кнопки мобильного. — Но тебе-то она зачем, а?

— Не твое дело. На твоем месте я бы вообще не высовывался, — грубо ответил Пашка. — Вот что… давай телефон сюда.

— Папин?

— Папин, папин! Что, он тебе дорог как память? — Пашка употребил этот оборот, который он часто слышал от Шикина, совершенно с его интонациями. — Ты же сам…

— Не дам!

— Да ты че, Серый, оборзел?

— Не дам тебе, сказал!

— Ах ты, козел! — рявкнул Пашка и с силой ударил Сережу между ног.

Тот закричал и, скорчившись, упал на землю. Пашка подскочил, выхватил из рук Сергея телефон, деловито ударил еще несколько раз, затем отошел, как будто полюбоваться работой, а потом — с разбегу — ударил Сережу Гроссмана так, что тот, застонав, упал в пруд. Всплеск воды был тотчас заглушен возмущенным воплем какой-то бабы, которая несла три сумки и бодро переругивалась с идущей чуть позади товаркой:

— Ах ты, безобразник такой! Да что же это ты делаешь? Что за дети пошли, мать твою? Ни стыда, ни совести! Ты что его ногами… еще молоко на губах не обсохло, а туда же!

— Наверно, фильмов насмотрелся про всяких там Терманатеров и теперь выдрюкивается! — предположила вторая. — Видела бы твоя мать, что ты тут вытворяешь!

Пашка повернулся к ним с серым лицом. Выхватил пистолет и шагнул из тени дерева под свет фонаря. Вставил в рукоятку полную обойму.

На толстом лице первой бабы смертельной бледностью проступил ужас. Вероятно, она с первого взгляда поняла: в руках этого маленького мальчика не игрушка, а настоящее боевое оружие.

Она уронила сумки на дорогу, в сумках, что-то звякнуло, а вслед за сумками на дорогу осела и сама баба.

— Господи Иисусе Христе… Господи Иисусе Хри…

Под ногой Пашки щелкнула сломанная ветка. Звук был точно такой же, как тогда, когда он уложил Шикина. По крайней мере, так показалось ему самому.

— У меня нет мамы, — звенящим от напряжения голосом сказал он. — У меня нет мамы, слышишь, ты, корова…

И с этими словами он несколько раз выстрелил в сумку женщины, отчего оттуда немедленно хлынула какая-то красная жидкость — наверное, кетчуп или томатный сок — и потекла на дорогу.

Вторая женщина тихо, приглушенно повизгивала, как придавленная дверью собака.

Паша повернулся и пошел по аллее.

Глава 9 «Киндеркиллер»

— Что за проект «Киндеркиллер»? — спросила я.

Василий отправил в рот наскоро состряпанный мной бутерброд с сыром, ветчиной и укропом — на что-то более основательное просто не хватило сил, а готовых блюд, как выяснилось, в холодильнике не было — и заговорил:

— Да, собственно, про это мало что известно. Дело в том, что месяц назад в Москве был пойман на месте преступления одиннадцатилетний пацан. При задержании он оказал ожесточенное сопротивление, кусался, царапался, бил ногами и руками — довольно профессионально, между прочим, — повредил сотруднику милиции глаз, да так, что тому едва его сохранили.

— На месте… преступления? Что же он совершил?

— Убийство. Тебя это не удивляет? Нет ведь? Паренек отработал жирного бизнесмена как профессиональный киллер. Вплоть до контрольного выстрела в голову. Двух охранников положил на месте из «ТТ». Потом — грамотно уходил с места убийства. Задержали его по чистой случайности, а так — никогда бы не заподозрили.

— Фу ты! — выдохнула я.

— В этом, конечно, ничего особо удивительного нет, — жестко сказал Василий, и глаза его сверкнули. — Чеченцы, например, поставили на поток производство таких малолетних киллеров.

— Это я знаю. Но тут совсем другое дело.

Василий кивнул:

— Вот-вот! Допрос того парня — киллера — мало что дал. По всей видимости, он просто ничего не знал. Навели справки, выяснили личность. Оказался из неблагополучной семьи — это мягко говоря. Родителей навестили, те валялись в невменяемом состоянии. Не помнят не только о том, когда они в последний раз видели сына, но и вообще удивились, узнав, что у них есть сын.

С этими словами перед моими глазами метнулось лицо алкаша Иванова и грубое восклицание мента по его адресу: «Этот не то что сына — голову уже давно потерял и никак разыскать не может…»

— И что дальше? — с живостью спросила я.

— Что — дальше? Мальчишка рассказал: сидел он как-то на берегу пруда, кидался камнями в помойных крыс… там, где он живет, ими кишмя кишит. Подошел к нему дядя, спросил: хочешь, мальчик, вкусно кушать, заниматься спортом и научиться стрелять? Тот говорит: вы меня убьете, да, дядя? И на эти… трансплантанты продадите… за границу: сердце отдельно, почки отдельно, ну и все остальное — тоже отдельно. Грамотная нынче детвора, правда? Дядя же засмеялся и сказал: да ты, мальчик, посмотри, какая у тебя жизнь? Какие от тебя органы, ты тощий, как заморенная крыса. В общем, уговорил он мальчишку.

— И куда же пацана потом?

— А он не знает. Спал, говорит. Тепло было, хорошо. Во времени не ориентировался. Говорит, что смутно помнит: не один он был. Потом мы выяснили, что их везли в вагоне товарного поезда. Вероятно, накачали какой-то наркотой и провезли.