Книга Шум прибоя - Юкио Мисима

Когда от пристани отчалил рейсовый катер «Камикадзе», Тиёко осталась на палубе одна. Солнце припекало. Ощущение счастья, вдруг обретенного сегодня утром, переполняло ее. «Он сказал, что я красивая! Я ему нравлюсь!»

Она без устали повторяла: «Я не ослышалась, он действительно сказал, что я красивая! Мне этого вполне достаточно. На большее я не надеюсь. И вправду ведь сказал! Нет, не стоит мне надеяться на то, чтобы он еще и полюбил. Я счастлива только от одного его признания. Ведь у него уже есть любимая девушка. Что же я натворила, что же!.. Какое несчастье навлекла я на него из-за своей ревности! И это меня он назвал красивой, отблагодарил свою предательницу! Если не искупить своей вины, если у меня не хватит смелости ответить…»

Над волнами зазвучал красивый напев. Тиёко очнулась, огляделась. Из пролива Ирако навстречу им плыло множество лодок с поднятыми красными флагами. Это пели люди на лодках.

— Что это? — спросила она у молодого помощника капитана, наматывавшего швартов.

— Паломники. Плывут в Исэ, вон оттуда, из селений Энею и Якэцу, что на побережье залива Цуруга. В Тоба плывут. Рыбаки вместе с семьями вышли в море. Видишь флаги над макрельными лодками? На флагах названия лодок. Веселится народ, пьет да развлекается…

Вскоре быстроходные лодки паломников настигли «Камикадзе», стали отчетливо видны красные флаги над ними, все громче зазвучали подхваченные ветром песни.

Тиёко, как заведенная, повторяла про себя: «Он сказал, что я красивая…»

глава двенадцатая

Весна заканчивалась. Деревья зазеленели, остров запестрел цветами, однако для хамаю пора цветения еще не настала. Эти цветы растут кустиками на скалах восточного побережья. Дети пошли в школу, некоторые женщины уже вышли на промысел: ныряли в студеное море, собирали ламинарию. В деревне на целый день многие дома оставались без присмотра — окна были открыты настежь, двери не запирались на ключ. Только пчелы вольготно хозяйничали в опустевших помещениях; со звоном врезались в зеркала и рассерженно кружили в поисках выхода.

Ничего дельного на ум Синдзи не приходило. Он ломал себе голову, на кого бы положиться, как устроить встречу с Хацуэ. Их любовные свидания случались редко, а когда случались, он умел скрывать свои чувства от посторонних. Не имея возможности встречаться с девушкой часто, Синдзи стал дерганым, хотя поклялся бригадиру держать себя в руках.

Он вынужден был работать без выходных. Каждый вечер на обратном пути с моря выжидал, пока на улице не останется ни души, и просто слонялся вокруг дома старика Тэруёси — он не был изобретателен.

Иногда окно на втором этаже распахивалось, и голова девушки высовывалась в ночь, но ее лицо, как назло, скрывала тень, хотя светила луна. Впрочем, зрение у юноши было острым, он смог бы разглядеть ее даже сквозь слезы. Из боязни перед соседями Хацуэ не отваживалась позвать юношу, да и Синдзи робел, пялился на нее молча, притаившись за каменной оградой вокруг небольшого рисового поля за их садом. В этих бесплодных свиданиях было больше горечи; однако полученное на следующий день через Тацудзи подробное послание вмиг окрыляло девушку, еще накануне подавленную и молчаливую. Ее голос оживлялся, плечи распрямлялись.

Синдзи тоже было тяжело после этих свиданий. Ночами, избегая людей, он бродил в одиночестве по острову. Он исходил его вдоль и поперек, пытаясь развеять печаль. Порой ноги доносили юношу до древнего захоронения принца Дэки на юге острова. Время стерло границы кургана. На его вершине росло семь сосен, между ними стояли невысокие ворота и небольшая молельня.

Предание о принце Дэки весьма скудно. Неизвестно, какому языку принадлежит это редкое имя. Однажды на празднике старого Нового года одна пожилая супружеская пара лет шестидесяти заглянула под крышку старинного сундучка. В нем среди прочих вещей они заметили скипетр или нечто похожее на скипетр, но никто не может достоверно сказать, имеют ли эти таинственные сокровища какое-либо отношение к принцу. Исстари говорили, что рожденные на этом острове дети, обращаясь к своим матерям, называли их «эя» — словом, которое привилось в языке местных жителей с тех пор, как малолетний сын принца, повторяя за отцом, переиначил на свой лад имя матери, которую звали Хэя.

Правда это или сказки, но предание говорит, что принц приплыл на остров на золотом корабле в незапамятные времена из неведомой далекой страны. Он взял в жены местную девушку, а когда умер, его похоронили в императорской усыпальнице. Память людей не сохранила даже предания о жизни принца. Его имя не встречается ни в одной драме. Вероятно, принц прожил на острове счастливо, раз о его жизни не было сложено даже повести, если эта легенда и вправду родилась из подлинных событий.

Кто знает, быть может, принц был ангелом, спустившимся с небес на неизведанные земли? Земная жизнь принца прошла незаметно для потомков, но его не покидало счастье и благоволение небес. О нем напоминает только курган, где погребено его тело.

С печалью в сердце юноша бродил вокруг молельни, а когда уставал, присаживался на траву и, обхватив колени руками, смотрел задумчиво и рассеянно на освещенное лунным сиянием море. Луна была в короне, назавтра ожидался дождь.

На следующее утро Тацудзи пришел забрать письмо; чтобы спрятанная под деревянную крышку кувшина бумага не промокла, ее накрывали перевернутым вверх дном металлическим тазиком. В обеденный перерыв, укрывшись дождевиком, Синдзи развернул письмо. Он разбирал иероглифы кое-как. Это письмо девушка писала сегодня утром, в постели — без света, на ощупь. Если бы она включила электричество, то отец что-нибудь заподозрил бы. Как правило, она писала днем, между домашних дел, но сочиненное вчера письмо показалось ей слишком длинным, и она порвала его; взамен прежнего утром пришлось наспех написать коротенькую записку, чтобы успеть опустить ее в «почтовый ящик» до отплытия рыбаков в море. В записке Хацуэ рассказала о своем счастливом сне. Ей явился дух-прорицатель, который будто бы узнал в Синдзи перевоплощенного принца Дэки и предсказал, что тот с радостью женится на ней и у них родится чудесный ребенок.

Девушка не знала, что прошлой ночью Синдзи забрел на курган принца Дэки. Юношу потрясло удивительное совпадение. Кажется, его молитвы услышаны. Он решил сегодня же вечером написать обстоятельное письмо, чтобы рассказать о совпадениях и объяснить сон девушки.

Синдзи стал зарабатывать деньги, матери больше не нужно было заниматься подводным промыслом. Море оставалось еще довольно прохладным. Теперь мать собиралась промышлять только в июне. Однако с каждым днем погода становилась все теплей, и мать, непоседливая и влюбленная в море женщина, уже не могла заниматься одними домашними хлопотами. На себя она никогда не тратила времени, даже если выпадала небольшая передышка.

Мать с болью в сердце наблюдала, как ее сын переживает свое несчастье. Еще три месяца назад он выглядел совершенно другим человеком, хотя и тогда был немногословен; но если раньше его лицо светилось юношеской радостью, то теперь оно померкло.