Книга Афганский дневник - Юрий Лапшин

29.08.1987, Баграм. Суббота

Остался за командира. Полк ушел 26-го на Файзабад. Сейчас в Кундузе. Готовятся к войне. В расположении полка тихо и пустынно. Осиротели. Осталось чуть больше трех сотен человек, но жизнь течет. Провожу совещания, подписываю бумаги, разобрались, наконец, с людьми и оружием. И уже искали одного солдата. Нашли. Подписал первое свое согласие о возбуждении уголовного дела. В общем, текучка. Людмила с Михаилом 27.08 должны были приехать домой в Псков. Когда еще получу от них письмо? Зато получил письмо от В. Грихонина из Каунаса с сообщением, что магнитофон у него.

30.08.1987, Баграм. Воскресенье

Если бы не посмотрел с утра «Утреннюю почту», так бы и не знал, что сегодня выходной. Связался с нашими. Они до сих пор в Кундузе. Ни у меня, ни у них ничего криминального. К вечеру заела тоска. Пошли с Николаем Чудаковым в клуб, а там фильм еще тоскливее. Получил сегодня письмо из прошлого. Нашлось письмо, датированное 12 июня. Забавно читать. Все уже решилось, все устроилось, а в нем Алька сдал в школе только четыре экзамена и боится пятого — физики. В письме: собираются из Пскова в Куйбышев, а на деле — только что вернулись обратно, и т. д.

Сейчас показывают по телевизору день за днем «Войну и мир». К событию рассказали анекдот: «Если бы у Кутузова было столько войск, сколько у Бондарчука, то он бы Москву не сдал. А если бы у Наполеона было столько денег, сколько у Бондарчука, он бы на Москву и не пошел». Жаль, что мы, будучи в Москве, так и не съездили в Бородино в первое воскресенье сентября, как собирались. В этом году 175 лет сражению. Грандиозное будет зрелище. Но без нас.

7.09.1987, Баграм. Понедельник

Подведем итог недели, которую я провел, работая командиром. Скоро бразды правления сдавать. Честно признаться, вкус командный есть. Хотелось бы получить самостоятельную работу. Без хвастовства, есть силы, есть голова и есть свое представление, как делать дело. По характеру — юла, то есть чем больше кручусь, тем устойчивее себя чувствую. И не люблю быть на подхвате: и своего не внесешь, и за короткое время не освоишься. Давно и не только мною замечено, что смена требований, по крайней мере в первое время, вносит разнобой. За прошедшие дни, может, выразилось это во вспышке неуставщины. Скорее даже в изобличении. Два дня одного за другим искали двух солдат. А 31.08 обнаружилась кража в военторге. Сумма в принципе пустяковая, чуть больше 300 рублей, но трое пойдут под суд. Самое для меня неприятное: доклады командующим, в Армию и в Москву в штаб ВДВ, по понедельникам. Приходится взвешивать каждое слово.

Полк до сих пор на «боевых». Потери: один человек ранен на подрыве. Вчера пришло сообщение о том, что сбита «вертушка», но связь прервалась, мы так и не узнали, зацепило кого-нибудь из наших или нет. И нам сегодня ночью «душки» устроили «спокойную ночь». Положили с часу до двух с два десятка РСов по аэродрому. Из них четыре упали рядом с позицией нашей артиллерии, а один метрах в 15 от автопарка. Никого не зацепило. Меня затерроризировали телефонными звонками с докладами. Успокоились только под утро. Меры все приняты: пожарная команда, врачи, водовозка. На позициях у забора развернули танки. Резервная группа БТРов стояла «под парами» в парке, самоходки были готовы к стрельбе прямо из парка. Вот и весь наш жалкий кулак. Самим бы отбиться при случае, а тут приглашает второй день подряд на взаимодействие командир108-й мсд В. Барынькин. Они там утрясают разведданные, определяют цели для авиации и артиллерии, а я со своим жалким войском только сижу и слушаю, куда и сколько чего «духи» подвезли, откуда готовы стрелять, где и с кем между собой дерутся, где какая банда появилась. Хорошо, что мы уже прогнали на днях свою колонну через Саланг. Это первое, о чем я подумал, когда услышал, что Ахмад Шах направил на южный Саланг группу боевиков во главе со своим первым заместителем по террору. Два американских оператора с ними. Цель — разбить советскую колонну и запечатлеть это на пленке. Давыдову с его штурмовиками будет в эти дни много работы. Хотя за ними тоже охотятся. Радиоперехват прослушал просьбу кого-то к кому-то скорее «свалить» два самолета. Сволочи, планируют событие, как мы сдачу домов, раньше срока, к празднику. За неделю дважды обстреляли Анаву из минометов, правда, безрезультатно.

Были на этой неделе и события, о которых приятно вспомнить. Встретили комиссию Центрального Военно-медицинского управления. Шуму она по всему Афганистану наделала много. Пока побывала в Шинданде, Кандагаре и Джелалабаде. Прилетела из-за вспышки инфекционных заболеваний. Выводы делала весомые, и головы после проверок летели, как переспелые груши. Пришлось повозиться, чтобы все закрутилось, и все привести к уму. Но и результат — нас отметили в лучшую сторону среди частей Баграмского гарнизона. Естественно, все себе не приписываю, но и мой вклад был.

Долго и терпеливо ждал писем из дома. Наконец получил. Людмила с Михаилом уже в Пскове. Алька остался в Куйбышеве и уже уехал трудиться в составе своей первой студенческой команды. Самое приятное, что они получили от меня посылку. Пишут, что были несказанно рады, и я кожей до дрожи чувствовал, как им было приятно. Зримо представлял, как Михаил прыгает от радости при словах: «Миша, от папы подарки!» Собрал им перед «боевыми» в спешке две банки чая индийского, Люде — парфюмерию, Мише — часы, авторучку и спальный мешок. Оставил деньги на «Си-Си» и конфеты, которые потом вложил в портфель Геннадия Крамского и, кроме того, кассету с записью «афганских» песен. Люда пишет, что и Нина получила от Сергея Яркова передачу, и пишет, что мы, видимо, объяты одним стремлением купить все побыстрее. Может и так. Но все время ловлю себя на мысли, что тороплюсь, чтобы им осталась обо мне какая-то память, как будто завтра получу пулю. Глупо, очень глупо, но это есть.

Сегодня в Женеве начинаются переговоры по Афганистану. Решается наша судьба: когда вернемся домой, в Россию, в семьи, к повседневной работе. Скорей бы. Нам, судя по всему, придется покидать страну замыкающими. Будем держать аэродром до последнего. Так что, далеко загадывать не стоит, буду с нетерпением ждать октябрьской поездки в Союз. К квартире буду, наверное, взбегать по лесенке и этажам одним махом. Иногда по вечерам долго разглядываю наши фотографии, которые висят у меня на стене. Вот трое, в Кузьминках (эта мне особенно нравится), вот мы вдвоем в «Красной поляне» у водопада, вот я и мальчишки, в «наполеонках» и трусах, ремонтируем нашу комнату на Садовой-Спасской в августе 1986 года. Вот наши мальчишки при значках и в школьной форме серьезно смотрят в объектив. А вот вы с Александром перед школой в день выпуска. И не иногда, а довольно часто, один улыбаюсь, вспоминая многое из нашей жизни. И до сих пор ни на миг нет сомнения, что ты у меня самая красивая, самая умная, спокойная, обаятельная и веселая. Скорей бы обнять тебя и поцеловать твои ласковые губы. Но, чур, не так, как в мае в Псковском аэропорту, обреченно и со слезами. Скорее, скорее, скорее!

Сделал вырезку из «Правды» от 3.09. Интересно читать в центральной прессе о событиях, к которым ты, пусть и косвенно, но причастен. Позавчера сидели у меня в кабинете летчики, разговорились. Они мне рассказали, как сбили самолет Ан-26 над Хостом. А потом оказалось, что буквально через несколько минут один из них взлетел и получил «Стингер» в хвост. Парень рассказал о своих ощущениях. Самое интересное, что шли они уже на высоте 9200 и были спокойны (горы там 2600). Потом все удивлялись, как так вышло, что их достали, и как с такой дырой в стабилизаторе они сели. Упоминается в статье и фамилия Арбузов, а это командир нашего Баграмского авиаотряда Ан-12. Бывает у нас в гостях, мы ему помогаем, он при случае нам: подвозит, когда надо куда-нибудь слетать. Вот так поговорили, а буквально на следующий день о том же самом читаю в «Правде». Когда сам к чему-то причастен, то читается с большим интересом.