Книга Передовой отряд смерти. Фронтовой дневник разведчика Вермахта 1942-1945 - Вилли Кубек
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь во что бы то ни стало прочь из этой станицы. Перебравшись за железнодорожную линию в степи, обнаруживаем взвод Хильски и пять бронетранспортеров. Устанавливаем связь и узнаем следующее: вчера обер-лейтенант Рот на двух мотоциклах сумел пробраться мимо русских танкистов и взорвать железнодорожное полотно.
Правда, сам он еле ноги унес — русские прострелили ему оба колеса.
С утра Хильски побывал в Николаевской, туда пожаловали 40 человек русских, по-видимому, в поддержку их танковому взводу, охранявшему этот участок.
Русские с двух сторон атаковали Хильски, и он вынужден был отойти, лишился одного колеса, и один боец из его взвода до сих пор считается пропавшим без вести.
Поступает радиодонесение из штаба батальона — нам предстоит связаться с артиллеристами, они расположились дальше в степи, и передать им приказ уничтожить бронепоезд русских.
Мы трогаемся с места, и вскоре позади загремели выстрелы. Не по нашу ли душу?
Вдали видим, как движется наша артиллерия, и едем прямо на них. В их распоряжении 2 орудия и 5 бронетранспортеров. Они направляются к своим прежним позициям — со стороны Терека им обеспечивается огневое прикрытие.
Едем дальше и встречаем телеги с женщинами, они угощают нас огромными гроздьями винограда.
Дальше приходится пробираться через колючки, мы уже были здесь однажды. Останавливаемся долить в баки бензин из запасных канистр.
Останавливаемся в небольшом селе, получаем там молоко, яйца и помидоры. Едем дальше. Местность приобретает холмистый характер. Перед нами станица Червонная, с двумя большими церквями, аза ней поднимаются горы Кавказа.
Прячась в балках, осторожно подбираемся к станице.
Когда въезжаем в село, нервы на пределе. Я неотрывно гляжу в прицел, ноги на педалях спуска орудия и пулемета.
В умеренном темпе минуем улицы. Время близится к полудню. Кое-где в садах замечаем русских солдат — они явно здесь на постое. Картина почти идиллическая. Сворачиваем на другую улицу.
Навстречу галопом проносятся несколько всадников.
Доезжаем почти до самой восточной окраины села и оказываемся почти вплотную к Тереку, разворачиваемся и возвращаемся. И снова приходится петлять по улицам. Слышу команду водителя: «Башню на 3 часа!» Нашу первую машину обстреляли справа.
Я пытаюсь перевести башню в нужное положение, но не успеваю — мой водитель резко сворачивает влево и, поддав газу, уносится прочь.
Вестфельд, высунувшись из башни, пару раз пальнул из пистолета. А нас, оказывается, обстреляли из танкового пулемета и еще огня добавили несколько солдат из своих карабинов.
Выезжаем из села и скрываемся из зоны досягаемости. Останавливаемся только в степи. В мою машину с левой стороны угодила пуля русского карабина. Ерунда, царапина, только краску чуть содрало, а на броне ни вмятинки.
Решаем малость передохнуть, потом возвращаемся. Снова следуем вдоль железной дороги, проезжаем, наверное, километра 4 и примерно в 800 метрах впереди замечаем четыре русских грузовика. Увы, но открывать огонь нам запрещено, и мы отправляемся восвояси, сбиваемся с дороги и прибываем к своим в батальон уже в 19 часов, когда почти стемнело. Там пока и остаемся.
На нашей машине едем 6 километров за довольствием. Тьма кромешная, приходится всецело полагаться на слух.
Один раз едва не сбили мотоциклиста.
В небе гудят бомбардировщики, время от времени совсем недалеко гремят разрывы бомб.
Но нам на это наплевать — вымотались за день достаточно, поэтому тут же заваливаемся спать.
Подъем сегодня аж в 2 часа ночи, нет времени даже как следует собрать вещи.
3-я танковая дивизия сменяет на данном участке нашу, а наша должна вот-вот подтянуться для создания плацдарма. Так нам, во всяком случае, говорят.
Едем в темноте, я то засыпаю, то снова пробуждаюсь.
Около 5 утра мы у цели, небольшого села — 35 хат и 20 деревьев.
Подтягиваем все наши восьмиколесные бронемашины к одной из хат, маскируем технику сплетенными из тростника матами.
Умываемся, завтракаем, потом за работу.
Солнце палит вовсю, натягиваю кусок брезента вместо тента, усаживаюсь под ним драить оружие.
В первой половине дня очищаю бронемашину от пыли и чищу боекомплект для 2-см пушки.
После обеда доставляют почту и товары из военторга. На разведгруппу можно приобрести за деньги бутылку ликера, бутылку шампанского и 20 сигарет на человека, упаковку табака и так далее.
В 15 часов отправляюсь к унтер-офицеру Герберу за боеприпасами.
В 17 часов общий ужин, мы испекли вкусный яичный бисквит.
Вечер проходит под музыку и со спиртным.
У канала обосновались зенитчики со своими 2-см и даже 8,8-см орудиями. Интересно смотреть, как они выпускают по русским самолетам трассирующие снаряды. Примерно в 21 час ложимся спать — прямо на соломе рядом с бронемашинами.
Сегодня день свободный, я решаю посвятить его писанине. Дождливо. С утра ставим палатку.
Наш командир роты в 16 часов решил пригласить наш 1-й взвод попить чайку. Мы охотно приняли приглашение.
Сооружаю подобие стола. Так и проходит время.
Для командира роты приготовили из соломы место для сидения по-турецки, нечто вроде соломенного тюфяка, вдобавок повесили позади две скрещенные сабли.
Потом мы соорудили на головах чалмы из полотенец. Каждый получает пиалу чаю и кусок дыни.
В общем, развлечение это целиком и полностью инициатива шефа, так что он оставил за собой право не слишком затягивать его — разошлись около 18 часов.
А вот в другом взводе он просидел аж до полуночи.
Вечером мне заступать в батальонное охранение. По-прежнему идет дождь.
Наш фельдфебель слишком уж рьяно взялся за нас: устраивает построения, проверяет солдатские книжки, смертные медальоны и т. д.
Я только хотел переодеться в рабочую одежду, как меня вызвал к себе фельдфебель.
К 9 часам мне и еще девятерым бойцам надлежит приготовиться к церемонии вручения нашему командиру «Рыцарского креста». Прибудет сам генерал.
После тщательнейшего утреннего осмотра маршируем в батальон. Остальные уже там — человек 200, никак не меньше. Мы занимаем место на правом фланге.
В 10 часов прибывает генерал, в краткой речи он нахваливает разведгруппы батальона.
В 10.30 перерыв, иду к передвижному хранилищу одежды, достаю свитер и надеваю его: заметно похолодало, да и погода ненастная.
