Книга Клинки свободы - Рональд Колд

С «Девы» метнули несколько канатов, и гвардейцы подтянули флагман к молу. С высокого борта на камни упал абордажный мостик, и по нему сбежал встревоженный барон Гайль.

— Где маркиз, жив он? — спросил он у ближайшего офицера.

— Да, но он изранен, потерял много крови.

Начальник службы безопасности короны ринулся внутрь бастиона и вынес маркиза на руках. По требованию Лучар, его поместили в королевскую каюту.

Командование над гвардией принял Гайль. Обращаясь к бойцам, он сказал:

— Король Даниэль на небесах аплодирует вам, не посрамившим честь лучшего полка Д'Алви! Врагу нанесен большой урон. Он встревожен и растерян. На каждого убитого гвардейца гарнизон потерял троих-четверых своих воинов. Но это лишь начало вашей славы! На нас возложена труднейшая задача — атаковать столицу с кораблей и по молу, оттягивая силы неприятеля от сухопутной части стены.

— А что делают му'аманы и флоридяне? — спросили из задних рядов плотного строя.

— Королева знает, что в ее гвардии не найдется предателя, который передаст неприятелю эти сведения. Поэтому она поручила мне сообщить вам, что сейчас основные силы нашей армии скрытно высаживаются на севере от столицы, в Крабьей Щели, чтобы атаковать город с суши.

Через некоторое время один отряд гвардейцев устремился по молу в сторону берега, а «Дева» и галеры вошли в бухту, расчищая стрелометами и баллистами путь лодочному десанту. В полдень гвардия закрепилась у бывших причалов и начала освобождать портовые трущобы от остатков береговой охраны.

Со стороны ратуши подошли резервные части гарнизона, командиры Файра бросили в бой также экипажи погибшего флота Объединенного Королевства.

Гвардия перешла к обороне в лабиринте лачуг.

Глава 8

Начало осады

С невысокого холма столица смотрелась праздничным пирогом на широком блюде. Хмуро глядели офицеры Д'Алви на приземистые башни с подъемными воротами, на выступы бастионов, сложенных из дикого тесаного камня, на темнеющую громаду городской ратуши, более всего напоминавшую замок сказочного людоеда, на крутой вал, зеленеющий сорной травой, черный провал рва, зубчатые стены, шпили устремляющихся в небо богатых домов, каждый из которых сам мог служить маленькой крепостью.

— Да уж, — протянул маршал, опуская от глаз руку, заслонявшую солнце. — Силен был старый Эфрем по части градостроительства! Это вам, господа, не деревянно-земляная Мертвая Балка. Первоклассное укрепление, ничем не хуже нашей старой столицы, разве что немного поменьше и без каналов.

— Нет, все-таки на море воевать приятнее, — заключил Гимп, отворачиваясь от столицы Объединенного Королевства и с тоской глядя на полки, разворачивающиеся для штурма.

«Сколько славных и верных му'аманов, флоридянских лесорубов и охотников, ветеранов гвардии лягут под стенами этого чудовища, заполнят своими телами ров, повиснут на стенах мертвыми куклами? Да сможем ли мы победить? Враг невероятно силен, а в провинциях еще много полностью снаряженных полков, готовых подойти на помощь молодому королю. А каменные замки дворян Чизпека? А старая столица Д'Алви, которая вряд ли сдастся без боя?»

Его невеселые мысли прервал Артив, который с громким ругательством вдруг бросился с холма к отряду своих телохранителей.

— Что такое, командор? — крикнул адмирал вдогонку, но маршал только отмахнулся.

Гимп пожал плечами и попытался понять, что могло встревожить Артива.

Со стороны западной дороги, петляющей между холмами и мелкими рощами, двигались десятка три всадников на хопперах.

«Как давно мы не видели этих славных скакунов, гордости старого королевства, — мечтательно подумал Гимп. — Они похожи на игривых дельфинов, взмывающих над волнами. Определенно, есть и на суше прекрасные творения природы…»

Тут он хлопнул себя по лбу:

— Кто может мчаться на хопперах в тыл нашей армии? Только враги! Ведь большинство дворян поддержали в свое время мятеж Черного Герцога, а потом примкнули к Объединению! Некоторые погибли на полях сражений или ушли на юг, во Флориду, и их кости белеют сейчас в далеких саваннах и на болотных кочках.

Находившиеся на марше полки флоридянского ополчения стали разворачиваться навстречу неожиданно появившемуся неприятелю. Сотни бойцов встали на одно колено, прикрываясь щитами, над их плечами в поле уставился частокол копий, поднялись над шлемами топоры глубинных рядов пехоты, вздернулись наконечники стрел, готовые сорваться с натянутых луков.

Войска Д'Алви прекрасно знали, что могут натворить несколько вертких всадников на прыгучих ушастых скакунах, обученных для боя. Выходцы с Лантического побережья боялись кавалеристов-земляков больше, чем лемутов, даже флоридяне помнили, как громили воинов Нечистого немногочисленные всадники на хопперах, пришедшие на юг с войсками Лучар.

— Налетят, смешают ряды, расстроят боевой порядок в штурмовых колоннах и отойдут, — бурчал Гимп. — Внезапного штурма не получится, да и не стал бы я приближаться к стенам, имея в тылу прыгунов. Кто знает, передовой ли это отряд и сколько кавалеристов прячется в этих лесах? Может, все лизоблюды королевства явились на защиту Файра. Приход Лучар — конец их привилегиям, купленным предательством.

Однако гарцующие на безопасном расстоянии от лучников хопперы не приближались к армии королевы, лишь один-единственный всадник, размахивая белой шкуркой горностая, устремился в ту сторону, где отдавал торопливые распоряжения маршал, окруженный телохранителями.

— Кавалерия кавалерией, но не собираются же они предложить нам сдаться? — проворчал Гимп. — Дворянство спесиво, но не совсем же они с ума посходили! А если нет, то о чем разговаривать? Им бы сейчас ударить, пока войска растянуты на марше, а не переговоры вести.

Некоторое время Артив о чем-то беседовал с подъехавшим всадником. На алом плаще у того сверкал вышитый серебряными нитями геральдический зверь, и Гимп упрекал себя за лень, не позволившую как следует изучить реестр дворянских родов.

Вскоре хоппер длинными завораживающими прыжками устремился через поляну к группе всадников, а командор поднялся на холм. На ходу он снял с головы свой шлем с крыльями летучей мыши и пригладил мокрые волосы.

— Представляешь, старый пират, нам везет, — сказал он, отдышавшись после быстрого подъема. — Это совсем не враги. Молодой маркграф, через земли которого прошел мой авангард, явился потребовать отчета за какую-то снесенную ограду и вытоптанное поле. Прознав, что вернулась королева, он потребовал, чтобы Лучар приняла его присягу верности! Его отец погиб во время штурма Черным Герцогом столицы Д'Алви, а юноша вырос в дальнем родовом имении.

— У него, что же, дружина на хопперах? — поинтересовался Гимп, весьма удивленный известием.

— Нет, только четверо всадников, да в усадьбе человек тридцать вооруженной чем попало челяди.