Книга Певец из Кастагвардии - Джейн Уэлч

Каспар совсем уже стал падать духом.

– Великая Матерь, – взмолился он, – помоги мне ее найти.

В голове закружились мысли: надо воспользоваться Некрондом и отправить на поиски Май тварей из Иномирья. Но он удержался от этой затеи. В конце концов, он ведь обещал матери не спускаться в подземелье.

Внезапно вновь появился Папоротник. Распихивая плакальщиков локтями и не замечая, что весьма их этим злит, лёсик в ужасе кричал:

– Волк! Волк!

Лицо у него раскраснелось, а ноздри дергались. Каспар не понимал, в чем дело. Не мог же волк оказаться среди такой толпы!

– Успокойся. Нет тут никаких волков. Подумай как следует и расскажи, что ты увидел, – потребовал он, стараясь не подать виду, что Папоротник его раздражает.

– Я всех спрашивал про Май, как ты велел, и вдруг слышу – еще кто-то тоже спрашивает, – принялся растолковывать лёсик. – А вонял он волком. Высокий, в одежде из волчьих шкур, а человеческого запаха вовсе нет – только волчий. Это волк на двух ногах!

Сердце у Каспара тревожно забилось. После нападения, случившегося в Троллесье, Кеовульф тоже утверждал, будто видел странного волка, ходившего на задних лапах. Но что это значит? И зачем еще кому-то искать Май? Он стал прокладывать себе путь наперерез идущим. В какой-то миг среди плакальщиков мелькнул высокий мужчина в плаще из волчьей шкуры, но тут Каспара затерли. Чтобы видеть поверх голов, ему не хватало роста, а когда он выбрался на обочину тропы и влез на большой валун, незнакомец уже пропал.

– Вы не видели человека в волчьей шкуре? – принялся спрашивать Каспар.

Люди смотрели на него непонимающим взглядом. Одна только пятилетняя девочка, сидевшая на руках у матери и плакавшая, проговорила сквозь слезы, что какой-то дядя с большими зубами на нее оскалился.

– Не обращайте внимания, сир, – объяснила женщина. – Устала она, вот и все. Никого ты, милая, не видела.

– Нет, видела! – ныла перепуганная малышка. Дальнейшие расспросы прервал стук копыт и резкая трель горна. «Поберегись!» – крикнул кто-то. Через толпу, злобно ругая и расшвыривая людей, неслись всадники.

– Эй, прекратите немедленно! – воскликнул Каспар, узнав красно-синие овиссийские котты.

Вот уж кого, а дворян из Овиссии он никак не ожидал увидеть среди скорбящих по Морригвэн.

Юноша кинулся следом, но нагнал их лишь во внутреннем дворе Торра-Альты. Лошади овиссийцев были все в пене, а сами они продолжали ругаться.

– Как смеете вы нарушать покой нашего траура! – прогремел Бранвульф. – Неужто ваше дело столь неотложно?

– Именно так! – рявкнул в ответ овиссиец, глядя с высокого седла на барона. – Вы хороните одну старуху, а мы – сотни людей, которых погубили ваши волки. Вы даже в крепости их держите! – Он гневно указал на Рунку, спрятавшуюся за ногами Керидвэн.

Каспар разглядел на его яркой одежде дорогую брошь – знак благородного происхождения. Впалый подбородок, круглое лицо и оттопыренные уши сразу выдавали семейное сходство. Тут и Бранвульф, узнав второго сына барона Годафрида Овиссийского, приветствовал его улыбкой:

– Вижу, ты изменился, Ирвин. Всякий раз, как мы тебя видим, ты делаешься все больше похож на своего брата Тапвелла. Добро пожаловать в Торра-Альту в сей горестный день.

Тот фыркнул и остался сидеть на коне – редкая грубость.

– Я прибыл не затем, чтобы обмениваться любезностями. Сначала вы натравили на наш скот волков, потом бросили троих людей моего отца в темницу, где их пытали и мучили демоны. Но больше мы не потерпим подобного! Мой отец отправился к королю, и будет искать у него управу на Торра-Альту.

Прищурившись, Ирвин наклонился вперед и грозно навис над бароном.

– В Фароне только и говорят о ваших подлых делишках. Нам стало известно о том, как принцесса Кимбелин, принц Ренауд, мой брат и прочие дворяне были захвачены в плен. Король полагает, что в центре заговора против его невесты стоишь ты, Бранвульф! Поэтому, чтобы ты не замедлил предстать перед ним, Его величество удерживает у себя твоего брата Халя.

В руки – хорошо хоть не в лицо – барону полетел пергаментный свиток. Каспар чуть не задохнулся от гнева, однако его отец едва моргнул и спокойно взломал королевскую печать.

– Его величество требует, чтобы я прибыл ко двору, – объявил он. – Разумеется, я подчинюсь, хотя это и весьма неудобно для меня в настоящее время.

Остальное Каспар прочел сам, едва ли не на каждом слове стискивая кулаки. Король угрожал, если до конца месяца Торра-Альта не уничтожит всех волков на своей земле, выступить против баронства с армией. Присев рядом с Рункой, юноша ласково потрепал ее по бокам.

– Я лично прибыл, чтобы доставить это письмо, – провозгласил Ирвин, – и сообщить, что пастухи Овиссии собираются в ополчение. Отец отправит их на помощь королевскому войску, чтобы обеспечить твое подчинение воле Его величества. Если же приказ короля не будет выполнен, мы удостоверимся, что волки порождены вашими колдовскими чарами, а твоя цель – низвергнуть трон и силой насадить по всей Бельбидии свою гнусную веру.

Солдаты гарнизона шагнули ближе к овиссийцу.

– Оставьте его, – холодно и жестко приказал барон. Люди неохотно отступили. Ирвин со свитой развернули коней и поскакали, оскальзываясь на голом камне, вниз по тропе.

– Мы будем сражаться! – крикнул им вслед со стены кто-то из молодых лучников.

Каспара окружали юные лица, так и пылавшие восторгом: каждому хотелось покрыть себя славой. Он и сам был молод, но уже не так простодушен. Видев множество смертей во время осады, Каспар знал, что отец не очень-то хочет бросать этих мальчишек в бой.

– Нет славы в войне против собственного короля, – громко произнес Бранвульф. – Спар, капитан, за мной в залу. Спар!

Он зашагал прочь, оставив у тела Морригвэн только женщин. Каспар трусцой побежал следом.

– Я должен ехать немедленно, – сказал барон, как только они остались наедине.

– Но ведь овиссийцы готовы напасть в любую минуту! Во рту у Каспара пересохло. В крови кипела ненависть к соседям, он старался, чтобы голос не дрожал.

– Не спорь! Они думают, что тут замешано колдовство. Считают, будто я – Черный Волк и плету заговор ради уничтожения Бельбидии. Я должен лично отправиться в Фарону и убедить короля в своих благих намерениях.

– Позволь мне воспользоваться Некрондом, – попросил Каспар. Голос его стал вдруг глухим и шипящим. – Я могу это все прекратить.

Скрипнула дверь, и в залу скользнула Керидвэн. Глаза у нее были красные от слез, а волосы, обычно блестящие, висели, как пакля.

– Ни за что! Из-за того, что ты трогал талисман, начались все наши беды. Худшее, что можно выдумать, – дать свободу его силам. Некронд должен оставаться на месте, и как только дела наладятся, мы с Брид измыслим способ, как навеки сокрыть его от людей.