Книга Война на пороге твоем - Дмитрий Самохин

— Сейчас посмотрим.

Марк вызвал таблицу привязки к пространству и довольно сообщил:

— Мы в нескольких парсеках от системы Рииегов.

— Отлично… — оценил я. — Кстати, что у вас произошло, пока я гулял?

— Да практически ничего. Я восстанавливал навигацию. Рената отдыхала. Потом смотрю — посыпались с неба десантники. Затем боты появились. Ну и навалились на «Арго» со всей дури! — не скрывая эйфории, вспоминал Марк.

— Как называлось то захолустье, где мы были?

Я вспомнил невольно встречу с учителем на берегу живого голодного моря.

Марк бросил взгляд на свой экран, усмехнулся, нахмурился, затем произнес:

— Гильотина… Странное название для планеты. Шутник, однако, был ее открыватель.

— Гильотина… — Я улыбнулся.

— Тебе понравилось? Мечтаешь открыть там курорт для любителей доисторической экзотики? — поинтересовалась Рената

— Уверен, что нам еще предстоит вернуться в это местечко, — задумчиво произнес я.

— Что тебе там так приглянулось? — удивился Марк

— Море. Огромное живое море

Крысобой посмотрел на меня, как на полоумного.

— А что будем делать с десантниками? — сменил я тему.

— С какими десантниками?

Я ощутил, что б нашей рубке есть два человека, которые убеждены в полной моей неспособности адекватно оценивать ситуацию.

— У нас на борту целая толпа живого товара. Можем, конечно, попытаться продать его в какой-нибудь отсталой Галактике. Только боюсь, что торговля рабами запрещена практически везде!

Марк потянулся к пистолету. Его улыбка не предвещала ничего хорошего тем, кто имел глупость забраться в «Арго» без спросу.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Дипломатия — искусство поглаживать пса, пока не будет готов ошейник.

Ф. Кнебелъ

Наследная вотчина Рииегов представляла собой систему из огромного солнца, в два раза превосходящего светило Земли, и двенадцати планет, обросших спутниками. Одиннадцать из них были колонизованы рииегами. Прародиной и столицей их сообщества считалась восьмая от солнца планета — огромный красный шар, окруженный жидкой короной атмосферы. В таких условиях жизнь могла зародиться разве что в камне.

Крысобой просчитал маршрут, вложил его в «Полет-программу» бортового компьютера, и мы впервые за несколько последних дней получили возможность навестить свои каюты и вздремнуть. Рената осталась в капитанской рубке следить за полетом. Она погрузилась в виртуальную книгу, нацепив очки проектора.

Я забрался в релакс-кровать, закутался в одеяло и провалился в сон. Проснулся из-за того, что Крысобой отчаянно тряс меня за плечо.

— Просыпайся же, великий и ужасный! — бормотал он мне в ухо.

— Мы что, уже прибыли? — потягиваясь, осведомился я.

— Мы не просто прибыли, — присев на край кровати, произнес Марк. — От нас потребовали немедленно остановить полет корабля и в течение восьми галоминут покинуть систему Рииегов.

Я подскочил как ужаленный. Развернуться и уплыть восвояси несолоно хлебавши — это не входило в мои планы. Наспех одевшись, помчался за Крысобоем в капитанскую рубку.

Рената пыталась вести переговоры с рииегами — если это можно было назвать переговорами. Она усиленно взывала к немому космосу, а в ответ получала молчание.

— Ну что? — спросил Марк, падая в кресло первого пилота.

— Глухо. Вышли на связь, предупредили, с тех пор — ничего, — растерянно развела руками Рената.

— Сколько времени прошло? — уточнил я.

— Две галоминуты, — отозвалась Музыкантская.

— Пусти-ка меня…

Я опустился в кресло второго пилота, нацепил шлем даль-связи, дернул переключатель и растворился в космосе, окружавшем «Арго».

Бесконечность сразу дает почувствовать твою ограниченность…

Я услышал дыхание системы, висевшей прямо передо мной, увидел, что она стара — намного старше земной. Гигантский шар, ставший сердцем этого мира, был безумно древен — точно трухлявый лесной пень, который окружила молодая поросль. Я ощутил его старость и смерть, что подкрадывалась уже к этому уголку Вселенной. Знали ли о том рииеги? Наверное, догадывались, но ничего не предпринимали для спасения своей колонии…

Мой виртдвойник по команде вытянулся в полный рост и бросил зов, непохожий на тот, что использовала Рената. Музыкантская оперировала словами.. Я же прибег к мыслеобразам, перейдя на язык, близкий рииегам.

Я представил огромную космическую империю, где все живут в мире и благоденствии, где растут дети, всегда светит солнце и лишь изредка идут дожди, где распахиваются поля, растет хлеб и зреет виноград… Этот мир был прекрасен! Он процветал… Вдруг на горизонте империи появился враг. Я несколько секунд потратил на то, чтобы вообразить себе подходящий образ. Мне показалось, что лавина кораблей, несущих смерть и разрушение, хоть и неоригинальна, зато близка к истине.

Я наводнил пространство вымышленной Галактики бессчетным количеством кораблей, которые медленно продвигались в глубь империи, выжигая планету за планетой. Гибли люди… Заживо горели дети и женщины… Мужчины поднимали в космос свои корабли, но что могли сделать песчинки с морской волной? Армады неприятеля шаг за шагом захватывали пространство, уничтожая все живое, что встречалось им на пути.

Я задумался. Нарисованная картина выглядела правдоподобной, но как заставить рииегов вмешаться в войну?..

Я вообразил корабль-камень, построенный рииегами. Он двигался по направлению к лавине неприятеля. За ним, не отставая, следовали другие корабли. От них исходила угроза.

Я расплел от кораблей-камней сетку излучений, которая протянулась к войскам неприятеля, сжигая их. Захватчики ничего не могли противопоставить рииегам. Они медленно отступили…

Мыслеобраз повис шаром прямо передо мной. Он искрился и переливался красками и картинами, заключенными в нем. Я схватил шар незримой рукой, размахнулся и запустил его в сторону ближайшей планеты, откуда к «Арго» пришел сигнал-предупреждение. Шар, точно теннисный мячик, пролетел расстояние, разделявшее меня и планету, и погрузился в нее.

Несколько секунд ничего не происходило. Затем планета стала распухать, обретая черты человеческого лица. Оно было мужское, с густой бородой и пронзительными огненными глазами.

— Что нужно тебе, Первопришедший? — обратилась ко мне планета-голова.

Первопришедший?.. Сперва я удивился, а затем вспомнил: у разных народов и рас джантшун называли по-разному. «Первопришедшие» — так называли нас рииеги еще в пору господства джантшун в Галактике. Так они обозначили пришествие в мир разума новой расы — человекоподобных.