Книга Легенды Зоны. В петле - Ежи Тумановский

– Не боюсь, – с превосходством усмехнулся Хантер. – Нас здесь не двое и не трое. Сейчас увидите, как раз время поднимать отряд. Колыч, буди людей. А вы, господа журналисты, пока откушайте нашей походной еды.

Костя послушно отложил камеру и взялся за тарелку. Немного помедлив, его примеру последовала и Марина.

Тем временем, разбуженные громкими криками Колыча, из хижин наружу стали выбираться люди. Судя по всему, часть домиков находилась дальше в лесу, поскольку вскоре по полянке сонно бродило не меньше трех десятков людей. Они с любопытством таращились на репортеров, но не подходили и разговоров не завязывали.

Оценив число противников, Костя приуныл. По всему выходило, что силовая поддержка, которая должна была подойти с минуты на минуту, была менее многочисленной, чем отряд, который ей предстояло перебить. Внезапно весь план по освобождению Топора оказался на грани срыва.

Судя по всему, те же мысли терзали и Марину. Она посмотрела на Костю тревожным взглядом и уткнулась в тарелку с кашей.

15

Как только состав миновал злополучную стрелку, Ломакин спустился в вагон и решительно потребовал допуска к установке, которую последние полчаса готовили к работе сотрудники лаборатории.

– Как и вам, полковник, мне не хочется задерживаться в Зоне дольше необходимого, – сказал он, потрясая для убедительности рукой, точно оратор на многолюдном митинге. – Те научные сотрудники и лаборанты, которые сейчас готовят установку к пуску, могут сделать все идеально, но допустить мельчайшую ошибку, элементарный недочет, и вместо предотвращения катастрофы регионального масштаба мы получим его усиление и ускорение.

– Я вам почти верю, профессор, – спокойно ответил Кудыкин, поворачиваясь к собеседнику вместе с креслом, – но хочу также напомнить: далеко не все ваши коллеги склонны драматизировать ситуацию и считать происходящее чем-то изрядно вон выходящим. Эта экспедиция начата по моему настоянию, и у меня нет причин принимать на веру каждое ваше слово. Не говоря уже о том, чтобы выполнять каждое ваше требование.

– Это какие коллеги? – насмешливо уточнил Ломакин. – Расторопко? Или, может быть, даже сам великий Горпье? – Голос Феоктиста Борисовича буквально сочился ядом. – Кого вы слушаете, полковник? Этих болванов? Этих недоумков, недостойных пробирки протирать в школьной лаборатории юннатов? Я всю жизнь занимаюсь физикой Зоны и, помимо научных знаний, имею за плечами богатый опыт наблюдений. И говорю вам предельно отчетливо, артикулируя каждое слово: если в течение недели моя установка не будет запущена строго в том же месте, где я ее активировал год назад, и не отработает все положенные циклы под моим наблюдением, через две недели у вас появится шанс увидеть в этих лесах что угодно: от трилобитов и динозавров до монгольской конницы и солдат Наполеона. Аутентичных, замечу, солдат. Что в переводе на доступный вам язык означает «настоящих».

– Хотите правду, Феоктист Борисович? – резко спросил Кудыкин, поднимаясь из кресла и сразу оказываясь выше Ломакина на голову. – Мне иногда кажется, что вы просто бредите. И если бы не то дичайшее путешествие, никогда бы не допустил вашего присутствия на этом бронепоезде. Мы едем проверить вашу гипотезу и не более того. И не надо меня пугать динозаврами. В этот раз у меня два артиллерийских орудия под бронеколпаками и осколочно-фугасные снаряды к ним. А также вдвое больше солдат и тяжелых пулеметов. На всех трилобитов свинца и стали хватит.

– Вы решительно не понимаете, что я хочу вам сказать, полковник! – рассердился Ломакин. – Я вас не пугаю монстрами из другого времени, а объясняю механизм распада пространственного континуума…

– Так, хватит, – оборвал его Кудыкин. – Идите в свою лабораторию и занимайтесь, чем посчитаете нужным. Но мое условие остается в силе – все действия с установкой будут выполнять только ваши сотрудники, опираясь на ваши устные указания. И только после того, как сами оценят их правильность. Ложкин!

С дивана поднялся молодой сержант, которого Ломакин в пылу спора даже не заметил.

– Сопровождаешь профессора и соблюдаешь тщательно каждый пункт инструкции. Если Феоктист Борисович не будет слушаться, разрешаю применить силу. Все понятно?

– Так точно! – звонко ответил сержант.

– Силу! – всплеснул руками Феоктист Борисович, с умилением глядя на почти мальчишеское лицо молодого сержанта. – Вот чему вы учите юное поколение! Стариков обижать!

– Ох, и правда. Об этом-то забыл сказать. Спасибо, профессор, за напоминание. Смотри, сержант Ложкин, и запоминай. Вот этот милый старичок прекрасно стреляет из пистолета и при этом совершенно не мучается угрызениями совести по убиенным. Так что постарайся, чтобы в руки вверенного тебе божьего одуванчика ни в коем разе и ни по какому случаю не попал пистолет. Да и вообще любое огнестрельное оружие. А лучше – и от холодного держи своего подопечного подальше. А то неровен час попробует он тебя обидеть.

Ложкин с любопытством посмотрел на Ломакина.

– Вы забыли добавить важную деталь, полковник, – сердито сказал профессор. – Я прекрасно стреляю из пистолета по движущимся мишеням. А вот по тем, кто не двигается, сохраняет рассудок трезвым и готов со мной договариваться, не стрелял никогда.

– Вопросы есть? – спросил Кудыкин у Ложкина.

– Никак нет!

– Тогда забирай профессора и веди на выгул в лабораторию.

16

Костя растерянно озирался по сторонам, пытаясь найти выход, но ничего осмысленного в голову не приходило. Оставалось ждать начала атаки силовой группы, а потом уже действовать по обстоятельствам. Видимо, к той же мысли пришла и Марина.

– Ну что ж, ваши мотивы ясны и достаточно прозрачны, – сказала она, отставляя в сторону тарелку. – Но не пора ли уже показать нам пленника? Хотелось бы удостовериться, что он действительно в ваших руках.

– Вижу, вижу, как вам не терпится увидеть эту тварь, – вполне добродушно и явно красуясь отозвался Хантер. – Ну что ж, пойдемте. А то ведь скоро так спокойно посмотреть на него уже может и не получится. Это же Зона. Здесь никогда ничего не бывает стабильного надолго.

«Ты и сам не знаешь, как близок к истине, – злорадно подумал Костя, поднимаясь на ноги и кладя камеру на плечо. – Еще полчаса, максимум час, и все здесь очень сильно изменится».

Хантер направился в сторону хижины, обмотанной колючей проволокой. Марина и Костя двинулись за ним. Замыкал процессию Колыч. А вокруг костра тут же начали рассаживаться бандиты, и, судя по их тихим репликам, готовились они после завтрака к какому-то переходу.

Это показалось Косте странным, но додумать эту мысль он не успел – ему вдруг пришло в голову, что Топор может невольно выдать их с головой раньше времени. Одного возгласа будет достаточно, чтобы Хантер сообразил, что перед ним не настоящие журналисты. И почему-то раньше эта мысль ни Косте, ни Марине в голову не пришла.