Книга Сигнал сбора - Уильям Форстен

Деревья слева расступились, и он увидел реку. Впереди, рядом с дорогой, Винсент заметил наблюдавшую за ними группу всадников, к которым поскакал чернобородый воин.

Винсент не сводил взгляда с русских, проходя мимо них, и ему казалось, что все они тоже смотрят на него и что-то говорят друг другу. Бородач опять отделился от общей группы и двинулся прямо к нему.

Он остановился в шаге от Винсента и поднял своего битюга на дыбы, заставив напуганного юношу отступить. Остальные всадники разразились торжествующим хохотом и направили лошадей в сторону своего товарища. Внезапно из-за деревьев выскочили еще несколько десятков конных воинов, которые поскакали к колонне, также намереваясь присоединиться к бородачу.

Винсент заставил себя сделать шаг вперед, пытаясь унять дрожь в коленях.

— Ostanovis' pered svoim nachal'stvom, — проревел бородач, размахивая топором, и подъехал вплотную к Винсенту, который замер на месте и смотрел снизу вверх прямо на него. Вслед за Винсентом остановились и другие солдаты.

— Здесь кто-то хочет поохотиться? — раздался хриплый голос рядом с Винсентом.

Впервые с тех пор, как он записался в Тридцать пятый полк, Винсент был рад видеть сержанта Шудера, который вышел из колонны и встал перед строем своих солдат. Всадник в ответ не пошевелился, презрительно смотря на них с высоты своего коня. Винсент видел, что Кин, знаменосцы и музыканты тоже прекратили движение. Кин и доктор Вайс сохраняли ледяное спокойствие, даже не сочтя нужным повернуться, как будто то, что происходило у них за спиной, не стоило их внимания.

Четко, как на параде, Шудер сдернул с плеча свой карабин марки «Шарпе» и бросил в небо такой пристальный взгляд, что бородач не удержался и тоже уставился вверх.

Несколько ворон, хрипло каркая, пролетели у них над головой. Молниеносным движением Шудер приставил карабин к плечу. Ружье выстрелило.

Кувырнувшись два-три раза в воздухе, подбитая птица упала на край дороги в десятке ярдов от них. Чернобородый воин издал крик ужаса; его конь встал на дыбы. Секунду Винсенту казалось, что оба — и всадник, и конь — сейчас обрушатся на него. Воин развернул коня и галопом поскакал обратно к своим спутникам.

Шудер задумчиво проводил его взглядом, не забывая забить в ружье новый заряд и взвести курок.

— Лучший выстрел в моей жизни, — проворчал он, сплюнув табачную жвачку в сторону посрамленного всадника. — Чего встали, парни, ноги примерзли? Мы не можем торчать здесь весь день.

Калинка подошел к Шудеру и шепнул ему на ухо:

— Михаил твой враг.

— Ладно, буду рад случаю познакомиться с ним поближе, — отозвался Ганс и, не сводя глаз с Михаила, пустил еще одну струю табачной слюны в его направлении. Затем он повернулся к врагу спиной и пошел обратно на свое место.

— Спасибо, сержант, — поблагодарил его Винсент, когда сержант проходил мимо него.

Ганс обернулся и мгновение смотрел на молодого солдата.

— Ты прекрасно держался, парень, — похвалил его Шудер и бегом направился в начало колонны, чтобы отдать рапорт Кину, который все это время ни разу не обернулся.

Всадники следовали теперь на некотором удалении от колонны, но все еще продолжали скакать параллельным курсом. Винсент не удержался и украдкой посмотрел на Михаила, который ответил ему мрачным взглядом.

Винсент нервно сглотнул, но тут же взял себя в руки и вместе со всеми во второй раз затянул «По равнинам Джорджии».

Дорога петляла среди низких, покрытых деревьями холмов и темных долин, а иногда им попадалось широкое поле, заросшее цветущими подсолнухами в человеческий рост.

Еще один поворот — и дорога спустилась к реке, текущей вдоль хребта. Вдруг Кин остановил лошадь.

Винсент облегченно вздохнул. Они проделали тяжелый марш, и его ноги в мокрых от пота брюках подкашивались от усталости. Может, Кин опять устроит небольшой привал.

Спустя мгновение полковник тронул поводья, и Винсент, с трудом переставляя ноги, двинулся дальше и через несколько шагов понял, почему полковник остановился.

Позабыв о дисциплине, солдаты не могли сдержать восхищенных возгласов при виде сказочного зрелища, открывшегося их глазам.

Калинка выбежал вперед и закричал:

— Суздаль, Суздаль!

Город стоял на берегу широкой реки и был окружен деревянной стеной, которая проходила по вершинам холмов.

Огромные бревенчатые здания высотой в три-четыре этажа беспорядочно лепились друг к другу. Когда колонна подошла ближе к городу, Винсент был поражен изумительной резьбой, украшавшей городские стены и дома.

Извивающиеся драконы, вырезанные из цельного бревна и раскрашенные всеми цветами радуги, сражались с гигантскими медведями десяти футов высотой. Внизу взгляд Винсента постоянно натыкался на странные фигурки карликов, которые, казалось, вырастали из-под земли, как грибы. Вдоль дороги находились и другие вырезанные из дерева фигуры, которые выглядели, как гигантские идолы, и Винсент неожиданно испытал приступ страха. Идолы были от восьми до десяти футов высотой. Они изображали огромных волосатых существ, чьи рты скалились в злобной усмешке, и Винсенту показалось, что с их клыков капает кровь.

Он обратил внимание, что Калинка не спускает глаз с солдат и на его лице застыло печальное выражение. Что-то беспокоило Калинку. Винсенту удалось поймать взгляд толстяка. Заметив молодого квакера, Калинка улыбнулся и подошел к нему.

— Суздаль красивый, — произнес Винсент, широко улыбаясь.

— Da, da, красивый, да, — охотно согласился Калинка.

Винсент испытующе посмотрел на русского. Другие считали его глупым крестьянином, но Винсент был уверен, что тот куда умнее, чем хочет казаться.

По городу поплыл колокольный звон. Винсенту никогда в жизни не доводилось слышать ничего прекраснее. Это совсем не напоминало монотонные удары единственного колокола методистской церкви у него дома в Восточном Вассалборо. Похоже, диапазон звучания этих колоколов составлял несколько октав, так что воздух был наполнен настоящей симфонией.

Когда они подошли к городу, ворота перед ними раскрылись, и их взору предстала широкая улица, ведущая к площади. Улицы были забиты тысячами людей, и все они молчали.

Пройдя под каменной аркой ворот, Винсент испытал чувство тревоги при виде всех этих толп. Но он вскоре заметил, что его страх разделяли горожане. Суздальцы, хоть и смотрели на них с любопытством, тут же испуганно пятились, когда колонна синих проходила рядом с ними. Многие опускали взоры и делали жесты, несомненно призванные отвратить сглаз. Колонна вышла на широкую площадь диаметром в несколько сотен ярдов. Виксент зачарованно уставился на единственное каменное строение, которое встретилось ему в этом городе. Это явно была какая-то церковь, потому что ее пятидесятифутовые стены, выходящие на площадь, были покрыты иконописными изображениями вплоть до самой крыши. Слева от главного входа было изображено какое-то божество, облаченное в черные одежды.