Книга Волки Аракана. Книга 4. Сын пирата - Юрий Волошин

Два дня спустя знакомый купец уговорил Пьера совершить небольшое плавание в соседний городок для доставки груза вина. Это давало небольшой доход и дополнительный заработок матросам. Тем более что судна Гардана все еще не было на рейде. А когда они вернулись, то увидели, что одновременно с ними в бухту входит незнакомый корабль. На нем, как оказалось, прибыл Гардан. Сблизившись, суда отсалютовали друг другу одиночными пушечными выстрелами и отшвартовались рядом. - Никак это твой сын, Пьер? - сразу же спросил Гардан при первой встрече. - Угадал, Гардан. Эжен - мой старший сын. Ему восемнадцать лет. А как твои?.. - Мои полностью во власти хана крымского. Воины. Их торговлей не заманишь, да и путешествий они уже достаточно увидели, но все больше на конях. - Ты имеешь в виду старших двоих? - Конечно, Пьер! Остальные еще малы для этого. Кстати, я ходил с ханом в поход на Москву. Здорово напугали мы царя Ивашку. - Глаза татарина радостно заблестели. - Сбежал он от нас подальше. А мы славно пожгли его города. Радуйся, Петька! - Да чему радоваться, басурман! Небось немало душ православных загубил, а? - Пьер криво улыбнулся. - Да бакшиш не забыл. Не чувствую радости, Гардан. Как-то это отдалилось от меня. Я и речь родную почти забыл. А ты? - А что я? Болтаю, как и прежде. Я ведь часто на Русь хаживаю с караванами. Торговля, брат. Обязательно раз в год да побываю там. Тебя всякий раз вспоминаю. Правда, до Новгорода не доходил, а думка побывать там была, не скрою. Но уж очень далеко.

– А зачем все-таки призывает нас капитан, ты не знаешь? - Пока нет, чувствую только, что в Гоа нас ждет письмо, в котором все будет сказано. Но я верю, что просто так он нас не позвал бы. Эжен с интересом смотрел на этого легендарного человека, о котором отец в свободные минуты любил порассказать сыну. Ему не терпелось расспросить Гардана о его способностях к колдовству и предсказаниям, но он не решался. Парню было удивительно наблюдать этих людей, уже немолодых, с проседью в волосах и так любовно глядевших друг на друга. Странно, что их юношеская дружба не ослабла и по-прежнему горит ясным огнем. Эжен почувствовал зависть, тем более что Гардан выглядел солидно, богато одетым и лицо казалось мужественным и красивым. Темные усы и бородка с редкой сединой очень шли ему, а подобие малой чалмы делало облик экзотическим и каким-то таинственным. Гардан сжал плечо юноши крепкими пальцами с богатыми перстнями: - Что, Эжен, думаешь, что мы с твоим отцом так хорошо дружим, и аж завидки тебя берут? Признавайся! Эжен покраснел, замешкался, удивляясь столь точному пониманию собственных мыслей. Потом ответил, несколько пораженный: - Сударь, вы совершенно точно определили ход моих мыслей. Это и есть ваши способности? Мне па говорил о них не раз. - Никаких «сударей», Эжен. Я для тебя дядя Гардан и больше никак! Ясно? - Хорошо, дядя Гардан. Мне очень приятно. Но как вы так можете? - Все от Аллаха, мой друг. Милостивый и милосердный все может. Это дар Божий, Эжен. - Гардан взглянул на небо, сложил молитвенно руки и едва склонил голову в поклоне. Затем неожиданно подмигнул Эжену, отчего тот слегка пришел в замешательство. В болтовне прошел весь день и часть ночи. А на следующий капитан «Мари» погрузил необходимый провиант, груз и отплыл на запад. Судно же Гардана по имени «Цветок Крыма» взяло курс на дельту Нила. Под флагом крымского хана можно было не опасаться ни турецких, ни арабских пиратов.

Старые друзья теперь проводили все время вместе. С ними был и португалец Фернан, которого Пьер разыскал и с большим трудом уговорил посетить места, где прошли годы их молодости. Этот португалец был старше их обоих. Ему было около пятидесяти, но выглядел он еще старше. Из разговоров друзей Эжен понял, что жизнь Фернана не сложилась. Он потерял почти все, что имел после приключений юности, и теперь вновь решил попытать счастья. Пьер выслал ему деньги на дорогу до Фамагусты, куда тот и прибыл из Португалии. Он был неразговорчив, сильно похудел и казался старым и больным, хотя на здоровье не жаловался. Седая борода и усы, закрученные кверху, придавали ему несколько горделивый вид, но глаза выдавали грусть и безразличие. У него было двое детей, но они жили отдельно, с матерью, и тоже влачили довольно жалкое существование. - Фернан, я не могу видеть, как ты себя изводишь, - говорил Пьер, глядя на хмурое лицо старого друга. - Я обязан что-то сделать для тебя. Мы же старые волки! Рассчитывай на меня в любом случае. Это мой долг, а я привык их платить. - Что мне надо, Пьер? Мне бы только детей обеспечить, а самому мне ничего не нужно. И спасибо за заботу. - Но я рад, что ты наконец-то согласился приехать ко мне, и теперь мы снова вместе. И это стоило мне немалых трудов. Теперь-то мы не позволим тебе зачахнуть в какой-то глуши, Фернан. Будь уверен. Так, Гардан? - Само собой, Петька. Друзей нельзя бросать. Плохо, что он не подавал о себе никаких вестей. - Я его несколько лет искал. Хорошо, что ко времени явился, - подытожил Пьер. - Вот доберемся до места, там развернемся, Фернан. Не отчаивайся, твои дети и жена будут обеспечены. - О жене не вспоминай, Пьер. Ее вроде и нет у меня. Ее родственники так со мной обошлись, что пусть это будет последнее упоминание о ней. Все переглянулись и молча согласились с требованием друга.

Короткое путешествие до Египта оказалось не столь приятным, как переход из Марселя до Кипра. Шторм накрыл судно, а ветры не давали войти в устье Нила. Три дня понадобилось капитану, чтобы, лавируя и постоянно меняя галсы, войти в гавань Дамьетты, что на восточном рукаве Нила. Здесь переждали непогоду, слегка поправили такелаж, истрепанный штормом. Гардан взял в свои руки все бразды правления. - Как только прибудем в Каир, - сказал он серьезно, - я тут же запрещу своим людям посещать берег. Иначе кто-то из них может проболтаться, что вы христиане. А тогда вас здесь ждет тюрьма или казнь. Мы же спешно выгружаемся и отпускаем судно домой. Груз уже должен нас ждать. - Придумано вполне хорошо, - согласился Пьер, выслушав доводы Гардана. - И сейчас никто из команды не сойдет на берег. К тому же мы тут задерживаться не будем. Как только позволит ветер, тут же отправляемся. - Гардан заговорщицки обвел друзей глазами. - Со всеми делами буду управляться сам. Я в этом имею уже немалый опыт, да еще и свои способности могу проявить, если потребуется. Ждать пришлось недолго. Уже на следующее утро ветер позволил поднять паруса, и судно вошло в Нил. Потянулись низкие берега, пестревшие пальмами и рисовыми полями вперемешку с садами и зарослями тростника. По берегам располагались частые селения и городки. Турецкие патрули и отряды часто просматривали реку, их суда бороздили воды, и Гардан постоянно был начеку. Османы недавно обосновались в Египте и вели себя настороженно. Но два дня прошли, и впереди открылась величественная панорама Каира. Город раскинулся на правом берегу реки. Дальше на восток поднимались невысокие горы Мукаттам, на одном из холмов которых возвышалась цитадель. При подходе к городу справа медленно проплыл низменный остров Варрак, а у самого центра Каира - остров Рода, заселенный рыбаками. - Я почти забыл этот город, - сказал Пьер, вглядываясь в очертания выступающих минаретов мечетей. - Ни одной мечети не помню. - Сколько лет прошло с тех пор, - буркнул Фернан. - Единственное, что осталось в памяти, так это цитадель. К ним подошел Гардан, облокотился о планширь и спросил: - Ну как, интересно побывать на старых местах? Я тут лет пять назад был. А вот там, видите, мечеть Кайтабая аль-Азхаре, смотрите левее. - Татарин протянул руку. - А вон минареты мечети Аль-Гури и Аль-Азхар. Несколько дней вам можно будет побродить по городу, друзья. Но предупреждаю, надо быть осторожными и ничем не выделяться. Турки могут принять вас за христианских шпионов. Тогда не избежать тюрьмы. А то и казнить могут. - Мрачноватые вещи ты нам рисуешь, - отозвался Фернан, а помолчав, добавил: - Уж лучше я останусь на судне. От греха подальше. - Советую посетить дом греха, раз ты, Фернан, заговорил о грехе. Это отвлечет тебя от унылого созерцания. - Что за дом греха? - встрепенулся тут же Арман, услышав наконец-то нечто вполне привлекательное. - Там ты, Арман, можешь позабавиться с женщиной, выбранной по своему вкусу, - ответил Гардан, улыбаясь в усы. - О, это мне подходит, и даже очень. - Арман радостно улыбнулся. Надо будет разузнать про этот дом подробнее. Зайдя в протоку между островом Рода и городом, судно пришвартовалось у причала. Тут же появились пронырливые люди, и Гардан стал торговаться о выгрузке товаров и погрузке новых. Насладившись криками, угрозами, обещаниями и заверениями в вечной дружбе, они пришли к какому-то согласию. И не прошло и получаса, как прибежала толпа полуголых тощих арабов, и они бросились в трюм выгружать его содержимое. Бичи надсмотрщиков щелкали в воздухе, настигая ленивых и не очень проворных. К вечеру все работы были закончены. А с рассветом началась погрузка, которая продолжалась до самого вечера. Наши путники, облачившись в местные одежды вроде джуббы с широкими рукавами или черную абу[1], похожую на плащ из шерсти, но слишком жаркую для европейцев, совершали короткие прогулки по ближайшим кварталам и торопились вернуться назад, боясь турок. Эжен попробовал проявить свои познания в арабском. На него смотрели с интересом, а один лавочник, продавец кунафа из сахара, муки и орехов, заявил, что он, видимо, из Магриба, ведь только там так говорят по-арабски. Эжен был доволен, дал лавочнику целый динар и набрал целую гору сладостей. - Эжен, должен тебе сделать предупреждение, - сказал Гардан. - Здесь такая щедрость может привести к неприятностям. Веди себя более естественно и сообразно с местными обычаями. - Хорошо, дядя Гардан. Я буду осмотрительней. Первые же прогулки показали, что осторожность нужно соблюдать всем, и лучше всего ничего не покупать, ни с кем не разговаривать, а просто незаметно поглядывать по сторонам и вертеть в руках четки, плотнее прикрываясь плащами и малыми чалмами со свисающими концами ткани по бокам. И пока Гардан утрясал свои дела с отправкой судна, набором каравана для перехода в Суэц, путники постепенно знакомились с городом. Один лишь Арман но интересовался им, а все силы тратил на дома греха, но и он был предельно осторожен, чему немало удивлялся Пьер. Эжена и Пьера больше всего удивили величие и красота мечети Аль-Азхар. Эта самая большая мечеть города поражала своими изысканными архитектурными формами и необыкновенными приемами постройки. - Па, но здесь резче видна разница между бедными и богатыми, чем у нас. Верно я говорю? - На всем Востоке так, сынок. Здесь больше жестокости, хотя мы им не уступаем в этом. Но среди своих у нас дела получше. Во многом виновата нетерпимость религий. В Индии такого нет. Там никто никому не мешает молиться так, как кому хочется. Здесь, как и у нас, такого нет. - Да, па, это верно. Сколько гугенотов у нас погибло, да и теперь их притесняют. Странно все это. - Пойдем лучше пройдемся от ворот аль-Хальк до садов Булака. Гардан говорил, что это очень красиво. - Зайдем сначала в дуккан и купим сладостей. Уж очень они здесь восхитительные, па. - Гардан не советовал этого делать, Эжен. Лучше пойдем дальше. Эжен вздохнул, но согласился. Затем они осмотрели золотой базар Хан-аль-Хадили. - Какие красивые здесь изделия из золота и камней! - тихо воскликнул Эжен. - Вот бы нашей матушке купить что-нибудь, а? Или моим сестрам. - Все это потом, когда будем возвращаться, Эжен. Пока нам нельзя ничем себя обременять. Так в тайных прогулках и мелких заботах прошло четыре дня. Затем судно ушло, и наши путники остались в городе. Гардан поселил их в пустующем доме на окраине и велел сидеть тихо и не высовываться. Небольшой сад служил им местом для прогулок, а разговаривать они должны только по-арабски и очень тихо. - Кругом достаточно соглядатаев, - поучал Гардан серьезно. - Легко можно попасть впросак. А это нам никак не улыбается, друзья. Еще три-четыре дня - и мы отправляемся дальше. Терпите.