Книга Дети Ангелов - Юрий Козловский

Делиться на две части человечество стало в доисторические времена, когда численность людей была еще очень мала и все они обладали непредставимой сейчас духовной мощью. Это были истинные титаны. Но постепенно многие из них стали утрачивать врожденные способности. Им пришлось приспосабливаться к новым условиям, и это положило начало развитию технической цивилизации, но одновременно послужило причиной сокращения срока человеческой жизни. А сумевшие сохранить исконный дар Создателя из хозяев земли превратились в исчезающее меньшинство.

Сергей мог теперь при необходимости проникать в потаенные мысли людей, но сразу решил для себя, что никогда, ни при каких обстоятельствах, не сделает этого ни с Верой, ни с Настей. Не будет делать этого и с другими людьми, если не вынудят самые крайние обстоятельства. Вот только не мог он, как ни пытался, закрыться от эмоций, это было примерно то же, что пытаться не услышать сирену, закрыв ладонями уши. Радость, горе, ненависть, любовь — все эти сильные чувства Сергей теперь определял на расстоянии, с закрытыми глазами. Особенно чистой и незамутненной оказалась радость маленьких детей, вызванная самыми незначительными причинами — найденным цветком или маминой похвалой…

И все эти знания и новоприобретенные свойства Сергей готов был отдать за то, чтобы его любимые жили долго-долго вместе с ним, но понимал, что это невозможно. В его силах было лишь оберегать их от болезней, но от старения уберечь их не мог никто. А жизнь без них была лишена смысла.

Орден же, как понимал Сергей, возлагал на него большие надежды, какие именно, он пока не знал, да и не пытался узнать, занятый другими мыслями и переживаниями. Какое ему придавалось значение, можно было понять по мощному кольцу охраны, которым окружили его после неудавшегося покушения. Руководил охранными мероприятиями Степан, одновременно исполняя обязанности наставника и чуть ли не няньки, а помогал ему, сопровождая Сергея повсюду, Андрей, сменивший Павла молодой, не старше двадцати пяти, парень с каштановыми волосами и необыкновенно голубыми глазами. Правда, теперь Сергей знал, что внешность миссионеров обманчива и на самом деле Андрей — его ровесник. А Степану пришлось в свое время поучаствовать в Крымской войне…

Щелкнул дверной замок — вернулась Настя. Сергей слышал, как она прошла в свою комнату, переоделась, как шумела вода в ванной, но никаких сильных эмоций не уловил. Значит, не настала еще ее пора, подумал он с теплой улыбкой. Ничего, вон какая красавица выросла!

Настя действительно не задумывалась еще о парнях, хоть, конечно, ей льстило внимание, которое оказывали многие ребята в институте. И конечно скрывала даже от самой себя, как часто думает о том голубоглазом красавце, которого случайно увидела недавно рядом с отцом около здания управления «Северовостокзолото». Слишком уж он отличался от всех ее знакомых. Чем — непонятно, но похоже, что взглядом.

Под утро у Сергея родилась сумасшедшая мысль — а что, если ему удастся найти способ продлить жизнь своим любимым? Вон сколько информации разлито вокруг, неужели нет такого способа? Ведь жили когда-то все люди по тысяче лет и больше, как библейский Мафусаил! А ведь в Библии нет ни единого слова неправды, об этом знают все миссионеры, и сам он уже убедился в том же. Нужно только научиться находить необходимые знания, и тогда может свершиться чудо! С этой слегка успокоившей его мыслью Сергей все-таки заснул.

12

Информация по Жуковскому уходила от Степана в Москву ежедневно, с того дня, как у Сергея началась неожиданная самоактивация. Это не слишком радовало Фотиева, который планировал пробуждение на более поздний срок. Дело было вовсе не в том, что Сергей не оправдывал его надежд, нет, возможности подопечного превосходили все ожидания, он быстро учился и уже теперь был способен на то, чего никогда не могли другие. Тревожило Ивана Матвеевича, что в Сергее оставалось слишком много от обычного человека. Он продолжил оставаться чересчур самостоятельным и мог взбрыкнуть в любой момент, не понимая еще всей грандиозности полученного дара и связанной с ним ответственности. По сути, он так и не стал человеком духа, думал Фотиев, а остался представителем толпы, по случайности наделенным нечеловеческими возможностями. Жалость, сентиментальность и другие подобные чувства не нужны настоящему миссионеру, а у Жуковского они доминируют, определяя стиль поведения.

Когда ты с ранней молодости знаешь, что впереди у тебя тысяча лет, то и мировоззрение приходит соответствующее этому знанию. Проблемы, стоящие во главе угла у короткоживущих людей, уходят для тебя на второй план, иногда вовсе становятся смешными. А проблемы, занимающие тебя, совершенно непредставимы для людей. К Жуковскому понимание этого еще не пришло, и неясно, придет ли вообще. Обладая колоссальной, неосознанной им самим силой, он мыслил категориями человека толпы, и это было опасно.

Руководя орденом не первый век, Фотиев привык к безоговорочному послушанию его членов, но в случае с Жуковским, похоже, придется ломать себя, идя обходными путями, потому что Сергей никогда не выполнит приказ, идущий вразрез с его убеждениями. Задуманное Иваном Матвеевичем дело было грандиозно, Жуковский должен сыграть в нем ведущую роль, и рисковать было нельзя. Конечно, пройдет время — обломается, поймет, что к чему, и если даже займет пост Фотиева, то сделает это по праву сильного. Как сам он когда-то перехватил власть у постаревшего, утратившего силу Гермогена. И тот передал власть беспрекословно, понимая, что главное — это судьба ордена.

О подлинном предназначении Жуковского, определенном ему Фотиевым, не догадывался никто из членов ордена, за исключением двух ближайших сподвижников Ивана Матвеевича, которые давно знали о его заветной мечте. Степан был уверен, что готовит Сергея для предстоящей схватки с набирающим силу мутантом. А на самом деле, по замыслу Фотиева, это испытание должно было только закалить Жуковского и укрепить его дух для главного, того, что переломит тысячелетнюю ситуацию и приведет наконец к выполнению замысла Создателя.

Фотиев написал сообщение для Степана и отправил по электронной почте в Магадан. Прочитав письмо, тот призадумался. Недавно он лично ездил на реку Уссури, где агенты миссионеров разыскали нашедшего себе убежище у дальневосточных казаков Никодима Волкова. Старик принял великана за колдуна, стоящего на ступень выше его самого, но перед этим Степану пришлось долго убеждать его в своей непричастности к демоническим силам, к которым тот безоговорочно отнес Сидорина. Старик хоть и хохорился при той встрече с Робертом, выгнал непрошеного гостя, но олигарх нагнал на него такого страха, что колдун сбежал на край земли.

С согласия Волкова Степан снял с его сознания образ Сидорина. Исследовав его, аналитики признали необычную для мутанта силу, а ведь, по последним сведениям, эта сила увеличилась в несколько раз и была четко организована и управляема. Просчитав все, Степан пришел к выводу, что сам он вряд ли справится с мутантом на ментальном уровне. Не под силу сейчас олигарх и Жуковскому, потому что его стихийная мощь хоть и очень велика, но управлять ей он пока не научился.

Пожалуй, совладать с мутантом могли бы Фотиев или Захар с их огромным многовековым опытом, но вряд ли они ввяжутся в схватку, рискуя в случае неудачи потерять лицо, а вместе с ним и положение. Похоже, они вступят в игру лишь в крайнем случае. Именно поэтому, как понял Степан, Фотиев приказывал форсировать подготовку Жуковского.?