Книга Живой щит - Дмитрий Воронин

— И ты не трогал камень? — В голосе Алии прозвучала дрожь.

— Нешто я не понимаю?.. Туманный камень трогать нельзя, если не хочешь к себе приучить, это ж всем известно. Что вы, леди, он целехонький, ждет своего хозяина. Вам в самый раз будет, взамен того осколка. — Жан кивнул на висевшую на шее маркизы крошечную подвеску с небольшим кусочком плохо обработанного кристалла. — Вы уж не откажите, леди, примите…

— Спасибо… — прошептала маркиза. Чутье подсказывало ей, что нельзя предлагать парню награду, обидится. Он не ради выгоды принес ей это бесценное произведение искусства, не ради денег или иных благ, а истинно от чистого сердца. И принимать дар надо было именно так. — Спасибо. Я… поверь, Жан, нет слов, чтобы выразить то, как я тебе признательна. И… и знай, что я никогда этого не забуду.

Она обеими руками крепко прижала камень к груди, чувствуя легкие покалывания — кристалл привязывался к новому владельцу, привязывался на всю жизнь. Теперь ее силы возрастут, теперь то, что раньше давалось с превеликим трудом, будет легким и простым, а вовсе ранее невозможное станет доступным и посильным.

Внезапно она сделала полшага вперед, коснулась губами щеки парня, а уже через секунду ее торопливые шаги замерли вдали. Жан, опершись на глефу, долго смотрел вслед прекрасной маркизе. Его сердце переполняла радость — та, хранить которую от всех бед мира он мечтал, будет носить на груди его дар и никогда не забудет своего самого верного и самого преданного слугу. И может, именно этот его дар убережет ее от многих напастей, от которых не спасет острый меч и прочный щит.

Жан задумчиво уставился в свою кружку, в которой плескались остатки пива, затем одним махом опрокинул ее в себя и свистнул, подзывая мальчишку, чтобы тот получил возможность в очередной раз наполнить сей благословенный сосуд.

— И долго мы будем здесь торчать? — задал он риторический вопрос.

Никто из присутствующих не счел нужным отвечать. Клад с хрустом грыз сморщенное яблоко, последние остатки прошлогоднего урожая. Сван дремал, откинувшись назад и слегка похрапывая, — Жан отметил, что правая рука десятника, по многолетней привычке, лежит совсем близко от рукояти висящего на поясе меча. Кирк, ловко орудуя кинжалом, один за другим отпиливал ломти мяса от здоровенного лосиного окорока и отправлял их в рот, время от времени прикладываясь к пивной кружке. Баз, чуть ли не облизываясь, разглядывал филейную часть хорошенькой служанки, которая в настоящий момент склонилась над корытом, выставив на обозрение эту выдающуюся во всех смыслах этого слова достопримечательность.

Ответ на свой вопрос Жан знал и так, только этот ответ никак не помогал убить скуку, которая душила его десяток уже который день.

Маркиз счел нужным, чтобы караван старого Зеннора, который не раз привозил для лорда диковинки из дальних мест, по территории Брекланда перемещался с почетной охраной в виде десятка мечников. Ему-то что, решил, отдал приказ, и все. А Зеннор запаздывал, и солдаты торчали в этой дыре уже шестой день, ожидая подход обоза, и зверели от скуки.

К еще большему их раздражению, местные жители относились к мечникам маркиза с такой почтительностью, что с ними было просто невозможно поссориться. Кирк разок даже учинил разгром в таверне в надежде, что кто-нибудь попытается его утихомирить и можно будет подраться, однако хозяин лишь мирно улыбался, подсчитывая убытки, — не подлежало сомнению, что он непременно выставит лорду счет. Причем лорд скорее всего этот счет оплатит он был скор на расправу, но в делах финансовых обычно был честен.

Девок здесь тоже было мало — то есть сколько-то, конечно, было, но все они держались своих парней и совершенно не хотели идти на сеновал с бравыми воинами, а те, вынужденные подчиняться приказу маркиза не чинить обид местному населению, не могли найти повод, чтобы избавиться от конкурентов и впоследствии помочь страдалицам пережить потерю их возлюбленных. Будь они не здесь, в Брекланде, а где-нибудь подальше, то сальные взгляды База и его не менее сальные шутки рано или поздно привели бы к поножовщине, здесь же народ привык к тому, что кто-кто, а дружинники маркиза первыми не нападут, а посему на неприятности никто не нарывался, проявляя к мечником максимум уважения и, по возможности, стараясь не попадаться под ноги.

С первого взгляда казалось, что этот своего рода отдых должен был порадовать солдат, по всеобщему мнению, измученных каждодневной муштрой, но это только с первого взгляда. Хорошо было только сначала, пару-тройку дней. Потом Баз выяснил, что пустить его под одеяло готовы лишь несколько вдовушек, ни одна из которых не вызывала у него восторга, Кладу опротивела местная ветчина — не настолько, чтобы перестать ее потреблять, но достаточно, чтобы об этом заговорить вслух, а Жан с удивлением отметил, что дуть безостановочно пиво — это не так уж здорово, как казалось ранее, тем более что пиво не выставляется на стол в трапезной замка Форш, а за него — с ума сойти — надо платить, да еще из собственного кармана. Рассмотрев вопрос под этим углом, он понял, что Пиво здесь не такое уж и хорошее, и вообще, пить его в таких количествах вредно… если не для желудка, то уж для кошелька — точно. Хотя по такому случаю каждый солдат перед отправлением в путь получил по тридцать грошей — деньги немалые, что и говорить, однако обидно же столь бездарно пропить и прожрать их в этой богом забытой деревеньке.

Уже на четвертый день Сван отправил гонца в замок с вестью, что купец задерживается и неизвестно, когда будет. Поступить так он был должен, так что уменьшение отряда на одного бойца было вполне оправданно, но надеялся десятник больше на то, что маркиз отзовет отряд обратно в Форш. Зря надеялся, кстати, маркиз редко менял свои решения, по крайней мере вот так сразу. Так в общем-то и получилось — вестник привез категорический приказ дожидаться каравана.

— Слышь, Сван, может, пойдем, мечами помашем? — поинтересовался без особой веры в успех Жан, который всегда с удовольствием уделял время тренировкам. В последнее время синяков на его руках стало меньше, а его противникам перепадало куда чаще.

— Не-а… — приоткрыл один глаз десятник, продемонстрировав чуткость сна. — Вон, Кирка возьми. Я спать хочу.

Его глаз закрылся, и храп возобновился с прежней силой.

— Ты ж и так, почитай, и весь день, и всю ночь дрыхнешь! — возмутился Жан. Устраивать сражение с Кирком, бычья сила которого давно вошла в поговорку среди солдат гарнизона замка Форш, ему не хотелось. Искусства в этом поединке не было бы ни малейшего.

Здоровяк напирал, размахивая мечом, как дубиной, и соваться под его удары было просто опасно.

— Угу, — хмыкнул Сван, не поднимая на этот раз век. — И тебе того ж желаю. В замок вернемся, там особо не поспишь. А тут — благодать, никто тебя не трогает… кроме не в меру ретивых пацанов, у которых руки чешутся.

Жан с тоской оглядел товарищей, затем толкнул Клада. — А ты?

— Что? А-а-а… ну, пойдем. И не лень же тебе. Ладно дома, там тебя и так Корт всем в пример ставит, аж тошно, а здесь-то ты для кого стараешься?