Книга Новые цари - Лена Ленина

— Конечно, я бы тоже бросился ей вдогонку, если бы она позвала. Аппетитная телочка, не так ли?

Черт, его мобильный. Он, конечно, стер сообщение, которое она ему послала, но для французской полиции проще простого восстановить все следы переписки.

Рюфоль продолжал, словно читал его мысли:

— Полиция Франции экипирована суперсовременной техникой. Вы стерли все сообщения, а она — оп-ля — их нашла!

Он был собой доволен.

— И что из того? — не унимался Виталий.

Рюфоль продолжал:

— Не беспокойтесь, в ваших телефонах было много других сообщений, которые мы не смогли расшифровать. Список ваших контактов, господин Романов, впечатляет. У вас, как говорится, длинные руки…

— Может быть вы хотите прямой телефон нашего президента? Или вашего президента? Скоро адвокаты вытащат меня отсюда…

— Увидим. Итак, вы утверждаете, что не имели физического контакта с мадемуазель Оболенской после вчерашнего полудня, когда вы и ваши автомобили, так сказать, познакомились?

Виталий почувствовал ловушку, но чтобы понять, какую, надо было продвигаться вперед:

— Совершенно верно, инспектор.

— Капитан. Так-так. Я еще и записываю себе на листок, не только на диктофон. — Он указал на цифровой диктофон, лежащий на столе.

Неожиданно полицейский сдвинул брови, будто что-то вспоминая. Он порылся в карманах своей бесформенной грязной куртки и протянул Виталию фотографию:

— Смотрите, что мы нашли в фотоаппарате трагически упавшего в море журналиста.

Виталий вздрогнул. Мент протягивал ему фотографию, на которой они с Леной целовались. Их, ослепленных вспышкой, легко было узнать. Рюфоль ткнул жирным пальцем в низ фотографии:

— Это был современный фотограф. К счастью для нас. Пленка лучше цифры, но цифра позволяет знать точное время съемки. Здесь написано 23.04, не правда ли? Вам хорошо видно?

Теперь версия «я не встречал княжну больше никогда» была уже неактуальна. Виталий озаботился тем, чтобы мысли не читались у него на лице. Он посмотрел прямо в глаза Рюфолю и расхохотался:

— Это подделка! Ваша версия смехотворна! Я требую адвоката! Это же подделка!

Рюфоль, наклонив голову, мысленно оценил олигарха: «Хорошо играет, негодяй!»

— У меня их целая серия из двадцати двух штук. Все разные. С языком, без языка, с закрытым ртом, с открытым… Этот парень был профессионалом…. Господин Романов, подведем итоги: вы крепко влипли. В четыре утра полиция находит труп журналиста желтой прессы, плавающего, как дерьмо, в море. Три пули, извлеченные из трупа, находятся сейчас на экспертизе полиции, и прокурор открывает дело. В карте памяти аппарата мы находим голую тетку в невообразимых физиологических позах, а в самом конце, более физиологичные, ваши поцелуйчики с небезызвестной княжной Оболенской. Прибываем к ней в резиденцию за объяснениями и оказывается, что она исчезла. А персонал утверждает, что княжна уехала с тобой.

Виталий понял, что ситуация усложняется, и решил больше ничего не говорить, пока не появится Де ля Мено. Он уже собрался объявить об этом, как Рюфоль продолжил свою речь. Тем самым тоном, медленным и самоуверенным, каким изъясняются власть имущие. Сейчас власть была у этого хряка. Ничего, немного терпения, и он приползет лизать Виталию ботинки. Сейчас главное — что с Леной. Дурацкая головная боль опять усилилась.

— Теперь вы понимаете, почему вас пригласили провести некоторое время в этих роскошных хоромах? Чтобы вы прояснили нам ряд вопросов. И раз вы не хотите сотрудничать, боюсь, вы не появитесь на празднование вашего дня рождения. Дедушка будет недоволен…

Рюфолю хотелось выпить. Разглагольствование не было его сильной стороной. Он предпочитал сначала врезать, а уж потом болтать. Бить русского ему запретили, и он начал уставать от всего этого цирка. Хотелось пить. В зеркало на него смотрела физиономия старого опухшего алкоголика. Он ненавидел людей, которые ему заплатили и которые наблюдали сейчас за спектаклем, комфортно усевшись по ту сторону зеркала. Он ненавидел этого наглого богача и его проблемы с этой бабой. Он ненавидел всех представителей мира богатства и успеха. И ему было противно работать марионеткой им на потеху. Рюфолю становилось душнее и все больше хотелось выпить. И еще он заметил, что молодой человек тоже чувствовал себя плохо. Хотя его заверили в том, что тот не инсулинозависимый и не имеет кардиологических проблем. И он решил сократить пытку.

— Теперь у вас с княжной ровный счет, — вслух сказал он.

— Не понимаю, — удивился Виталий, позабыв, что он не собирался вступать в переговоры c этим кретином до прихода адвоката.

Кретин встал и, выходя из комнаты, бросил:

— Сегодня ее тоже не будет на празднике по случаю ее помолвки. Вас туда не пригласили, что ли?

И закрыл за собой дверь. Очень тихо.

Ее помолвка. Никогда еще Виталий Романов, самый молодой российский олигарх, пятьдесят четвертый в мировом списке Forbes с состоянием в восемь миллиардов, имеющий в подчинении 84 453 человек, находящийся под защитой службы безопасности из 248 профессионалов, никогда Виталий не чувствовал себя таким ничтожным.

Ее помолвка. Так вот, оказывается, по какому случаю готовился праздник у нее на вилле. И этот «бедненький дорогуша В. Р.», должно быть, счастливый избранник. Виталий снова прокрутил в голове знакомство с Леной и почувствовал себя глупо. Несчастный влюбленный, который пытался соблазнить женщину накануне ее помолвки! Какой идиот! Но почему она не сказала: «Господин Романов, вы теряете время, завтра я выхожу замуж». Виталий цеплялся за последние Ленины слова и не хотел верить, что она его обманула. Она же прямо сказала: «Мы увидимся, я этого хочу, я тебя хочу». И строчки из Шекспира. И их поцелуи, и вспышки смеха, и это единение, и «зонтик на колесах», Наталья Михайловна и «Гильотина»… Ему же это не приснилось. Ее помолвка…

Вернулся Рюфоль. В пластиковом пакете он держал «Walther P.22».

— Ах, да, Романов, вы в курсе, что в патроннике вашего пистолета не хватает четырех патронов? Если, случаем, вы их потеряли, то не беспокойтесь, мы нашли три из них в теле господина Патрика Сарра, фотографа. Заключение экспертов однозначно: стреляли из вашего пистолета. Надеюсь, четвертую пулю мы не обнаружим в теле княжны.

Похоже, мент только что принял на грудь, так от него разило алкоголем. Виталий хотел рассказать ему о звуках выстрелов АК 47, которые он слышал, но он сдержался. Иначе пришлось бы признаться в том, что он был в том кафе. Виталий начал думать, что стал жертвой какой-то махинации. У него по-прежнему болела голова, но он не хотел просить ничего у мента. Он должен быть сильнее. Рюфоль продолжал его провоцировать:

— Ты знаешь, у нас, во Франции, демократия: за убийство журналиста дают столько же, сколько и за убийство княжны. Что позволит тебе познакомиться с массой милого народца, которого ты имел счастье ранее не встречать. Хотя бандиты, которые служат у тебя в охране, ничем не лучше. Перед тем как отправить тебя в тюрьму, мы оставим тебя у нас в камере. Заодно попривыкнешь.