Книга Клятва воина - Брайан Джейкс

Из зарослей папоротника вышли четыре горностая, все пятнистые, бело-рыжеватые по сезону. Каждый вооружен коротким луком и колчаном со стрелами. Один из них поднял убитую сороку и обратился к другому:

— Только ты остался пока без птицы, Грик. У нас на троих голубь, скворец и эта сорока. Лорд Гуло вряд ли будет доволен, если ты вернешься без добычи.

Трое удалились, волоча сумки с птицами, оставив неудачника Грика позади. Юфус издали следил за оставшимся охотником. Тому вскоре повезло: на ветку чуть ли не над горностаем уселся и затарахтел ничего не подозревающий дрозд. Грик сбил дрозда, свернул ему шею и, перекинув через плечо, отправился догонять товарищей. А Юфус Легкая Лапа отправился за Гриком.

Очень скоро Юфус устроился в густых зарослях барбариса и начал наблюдение за лагерем нечисти. Его не пугала сотня свирепых хищников, он видел в ней источник добычи. Почти все песцы и горностаи носили браслеты, налапные кольца, ожерелья из янтаря, кораллов, раковин. А какое у них оружие! Владеть мечом или саблей всегда было заветной мечтой Юфуса. Ну а уж без чего-нибудь для Диджети он отсюда не уйдет. Вот только дождется темноты — и за работу.

Гуло грыз недожаренного голубя. Рядом с ним дрались из-за объедков привязанные к шесту две оставленные в живых крысы, Косоглаз и Синерыл.

Гуло покосился в их сторону:

— Скоро наконец ваш Рэдволл?

— Скоро, уже скоро, господин, — мгновенно выпалил Косоглаз.

Гуло наклонился к крысам, и они испуганно отпрянули, натянув веревки.

— Скажи-ка еще раз, что за зверье там живет?

— Лесные зверюшки, господин, — заныл Синерыл, — никакие они не воины. Мыши, кроты да ежи, да и не много их там.

Гуло снова выпрямился на барабане, своем излюбленном сиденье.

— Мирные, стало быть, жители. Люблю мирных жителей. А ты, Шрад?

Песец-капитан ответил сдержанно:

— Приятно слышать, но правда ли это, мы не знаем, о могучий.

— Мудро молвил, как всегда. Возьми-ка ты десятка два бойцов да сгоняй в разведку. Гуло свирепо уставился на крыс. — Ох, если вы мне врете…

Косоглаз и Синерыл зарыдали от ужаса:

— Чистая правда, истинно говорим, господин!

— Пожалуйста, господин, не трогайте нас!

— Цыц, поганки. До возвращения моего капитана доживете. Шрад, отправляйся сразу, мы за тобой без спешки.

— Твое желание — закон для меня, о могучий.

Юфус наблюдал за лагерем из-за куста барбариса, а на лес опускалась ночь. Зверя, похожего на Гуло, он однажды уже видел. Тот зверь умер у него на глазах. Проследил Юфус и как Уолт Улепетун и Джем Туда-Сюда завалили того зверя, чем могли.

Юфус не слышал, о чем говорили Шрад, Гуло и две крысы. Но он ведь не грязный шпион, а благородный вор. До других ему дела нет, он интересуется только двумя существами: своею милой Диджети и самим собой.

Догорали костры, утихали споры, ссоры и сплетни, лагерь затихал. Капитаны выставили четверых часовых. Юфус выждал еще немного и неслышно, как привидение, прокрался в лагерь. Храпела нечисть, бормотали во сне крысы, которых короткие веревки вынуждали спать сидя. Легкая Лапа злорадно ухмыльнулся. Честный вор терпеть не мог речных крыс, этих мерзких грабителей и убийц. Скользя по лагерю, подобно лунной тени, Юфус оценивающим взглядом обшаривал спящее зверье, выбирая добычу. Вот он обратил внимание на четырех горностаев, растянувшихся возле угасающего костра. Над углями висит котел с остатками пищи. Любопытный Юсуф сунул нос и в котел. Он тут же сморщился и отвернулся: месиво из птичьих перьев и костей!

Первым делом Юфус ловко снял с хвоста ближнего горностая голубую ленту, украшенную кораллами. Следующий лишился кожаного пояса, расшитого янтарем. Далее — серебряное кольцо с жемчужиной. Неплохой вкус у этих белошкурых — но только не в отношении еды! И тут Юфус замер. Невдалеке храпел белый лис, накинув на себя какое-то странное одеяло. Диджети найдет применение для такого отличного одеяла… И скатерть прекрасная получится… А какое украшение для стены! Знамя короля Аральтума, под которым храпел песец, Гуло велел прикрепить к двум древкам на манер транспаранта. Вор вынул нож и перерезал четыре бечевки по углам этого одеяла-транспаранта. Потом слегка пощекотал нос спящего песца. Тот почесал оскорбленный нос, заворочался, позволив Юфусу легко и изящно сдернуть ткань. Тут возникло непредвиденное осложнение: песец чихнул и уселся.

— Т-ты что тут?.. — забормотал он, просыпаясь.

Не теряя времени, Юфус схватил древко и с силой опустил его на белый лоб. Глаза песца закатились, он обмяк и рухнул. Юфус осторожно положил древко, потряс онемевшими от удара лапами и пробормотал:

— Спи спокойно, дорогой товарищ. Извини за грубость, положение безвыходное. Ты бы мне весь лагерь перебудил.

Аккуратно складывая знамя, Юфус вдруг снова замер. Ну и везет ему сегодня! Вот он, его меч, прикреплен к поясу белого лиса! Юфус без особых предосторожностей освободил лиса от пояса, закрепил его на себе и принял позу, которую полагал преисполненной мужества и благородства.

— Чудо! Пред вами герой благородный!

И Юфус пустился в обратный путь, помахав лапой крепко спящим часовым.

* * *

На рассвете в теплом воздухе повис туман, смешанный с промозглой моросью. Капитан Урфик очнулся от раскалывающей череп головной боли. Он потрогал шишку на лбу и взвыл. В сознании возник какой-то коричневый недоросток, взмахнувший древком. Потом ослепительная вспышка, калейдоскоп звезд… и беспамятство. Урфик с трудом поднял голову, лапа сама собой потянулась к сабле… Где сабля? А где знамя? Урфик не то застонал, не то взвизгнул.

Вождь доверил ему, заслуженному капитану, охрану флага. Теперь он покойник. Гуло своими лапами размозжит ему череп. Если только… Что «если»? Думай, дубина, шевели мозгами, пока их не сожрали, — приказал себе капитан Урфик. Сказать правду? Да ни в жизнь! Какой-то плюгавый лесовичок сшибает лихого боевого капитана… Над его трупом будет весь лагерь хохотать. Мысли Урфика лихорадочно метались в поисках выхода, взгляд лихорадочно шарил вокруг… Вот! Следы от сабли, которую эта мелкая муха волочила по земле. Царапины конца сабли смазаны тканью флага. Чем не след росомахи? Ничтожный шанс, но единственный. Единственная соломинка, за которую может схватиться несчастный утопающий. Не теряя времени.

Хорошая погода избаловала росомаху. Мелкий дождичек Гуло воспринял как личное оскорбление.

Он мрачно сидел под накинутым на ветки брезентом, уставившись в нещадно дымящий костер. Из оцепенения его вырвал капитан Урфик, который, шатаясь и опираясь на древко, прихромал пред светлые очи предводителя. Урфик качнулся, ступил в угли костра, качнулся в другую сторону и схватился за навес.

— Аскор! — прохрипел он и рухнул. — Твой брат, повелитель!

Гуло вскочил, вздернул песца с земли и уставился на него горящими глазами: