Книга Дракон и жемчужина - Джинни Лин

Бамбуковое море скрывало войско, которое он собирал и обучал в течение многих лет. Наличие тайной армии можно было легко приравнять к измене, хотя другие цзедуши поступали точно так же. Они тонко чувствовали общий упадок и беспорядки, ставшие уделом некогда великой империи после смерти могущественного императора. Люди, подобные Гао Шимину, спешили нажиться на нестабильности политической обстановки и прибрать к рукам власть, тогда как Ли Тао стремился поддерживать порядок, даже если это и означало прямое неподчинение Чанъаню.

Мысли наместника плавно перешли от раздумий об укреплениях и армиях к его знаменитой гостье. Неосознанно он пустил лошадь галопом.

Наместник постоянно был обеспокоен. По ночам, лежа на циновке в давящей темноте военного барака, Ли Тао представлял себе едва слышный шелест одежд Лин Суинь. И в звенящей предрассветной тишине он вспоминал звуки ее голоса, едва уловимый аромат духов. С рассветом мысли о ней исчезали, уступая место заботам о размещении войск и выдаче приказов и распоряжений. А потом снова наступала ночь.

Ему необходимо было избавиться от нее. Искушение слишком велико.

Ему необходимо быть с нею рядом.

Подъехав к дому, он выпрыгнул из седла и быстрым шагом направился к боковому входу. Царившая вокруг тишина обеспокоила его. Не было слышно ни шума шагов, ни гула людских голосов. Никто не вышел, чтобы встретить его. Даже в самые спокойные дни наместник привык к шуму, производимому слугами, занятыми своими повседневными делами и обязанностями.

Сердце на мгновение замерло, напряжение сменилось ледяным спокойствием. Ли Тао вытащил из широкого рукава кинжал и беззвучно вошел в залу. Он обвел ее глазами, пристально всмотрелся в темные углы простиравшегося перед ним коридора. Вдруг с галереи до него донесся звук знакомого голоса.

— Я слышала топот копыт?

Облегченно вздохнув, Ли Тао убрал оружие в ножны и резким движением расправил рукава, прежде чем выйти во двор. Двери центральных покоев были распахнуты, открывая вид в сад. Последние сомнения исчезли, когда он заметил фигурку в желтых шелках и с розовой накидкой. Суинь сияла, подобно трепетному огоньку пламени, среди суровых стражников, выстроившихся у входа в сад.

— Наместник Ли. — Блеснула швейная игла, зажатая между ее большим и указательным пальцами.

Ее голос просто не мог звучать так весело и радостно.

— Где Цзиньмэй? — спросил Ли Тао.

— Тетушка отправилась на весенний праздник[15]в Жунчжоу. Все остальные — вместе с ней, за исключением садовника, который слишком слеп, чтобы видеть сияние фонариков, и повара, вынужденного остаться здесь, чтобы приготовить еду.

Ли Тао едва не спросил Суинь, почему она не отправилась вместе со всеми, на мгновение позабыв свой строгий приказ держать ее во дворце и охранять постоянно.

Он прошел через ведущие в сад двери и приблизился к своей гостье.

— Что вы делаете?

— Штопаю, помогаю тетушке. Стараюсь воспользоваться последними лучами солнца.

Она склонилась над своей работой. Серебряная иголка, управляемая ее ловкими пальцами, легко касалась зажатой у нее в руках длинной рубахи. Ли Тао с удивлением узнал; в ней одну из своих рубах. Работая, Лин Суинь продолжала приветливо щебетать.

— Тетушка сказала мне, что раньше она была швеей. Теперь руки ее стали менее проворны. Суставы скрючены, и глаза уже не столь остры, как раньше.

— Вам вовсе не стоит этим заниматься. Элегантная Лин-гуйфэй не должна проводить время за такими ничтожными работами.

— Я почти закончила, — возразила она. — Не так уж и сильно это отличается от вышивки… Вот.

Лин Суинь натянула нитку и быстро перекусила ее. Его внутренности словно стянуло в узел при виде этого беззаботного жеста. Ли Тао опустился подле нее на скамейку.

Взгляд Лин Суинь неодобрительно коснулся его пыльной одежды.

— На этот раз вас не было три дня.

— Неотложные дела настоятельно требуют моего присутствия.

— Неотложные дела требуют вашего присутствия все больше и больше.

Она задавала ему вопросы с видом хозяйки дома, и это, похоже, доставляло ей удовольствие. Лин Суинь облокотилась на ручку кресла и замерла в ожидании ответа. Она чувствовала себя все более комфортно в его присутствии, и то время как он все чаще превращался в натянутую струну при одном только ее виде.

— Таким образом, вы выпытывали все тайны Божественного императора? — спросил Ли Тао.

— Да, — порывисто бросила она. Лин Суинь провела пальцем по гладкой, полированной древесине подлокотники. — Откройте мне ваши беды, и я буду вздыхать да охать, пока они не разлетятся прочь.

И она продемонстрировала свои намерения нежным, исковым шепотом, шедшим, казалось, откуда-то из глубины ее горла. Этот низкий, чувственный звук подействовал на наместника как самая искусная ласка. Ли Тао улыбнулся и покачал головой, наблюдая ее игру.

Все это притворство, напомнил себе он. Прекрасная, изящная ложь и, тем не менее, чарующая.

— Армия Гао движется на юг, — начал рассказ Ли Тао.

Наместник взглянул на ее лицо, прежде чем продолжить. Перед ним была приветливая маска, не отражающая никаких эмоций.

— Так же, как и армия императора, — добавил Ли Тао.

Вся ее беззаботность померкла.

— Вы так спокойно говорите об этом.

— Это было неизбежно.

— Вы хотели этого?

— Нет. — Одно это слово стало самым большим признанием, которое он доверял кому-либо, признанием, раскрывающим его истинное отношение к неминуемой битве. Ли Тао потер пальцами виски, и усталость накрыла его стремительным потоком, будто где-то прорвалась плотина. — Мне хочется рассказывать вам вещи, которые следует скрывать.

— Тогда сохраните при себе ваши тайны, — промолвила она мягко, — и откройте все остальное.

Хитрость, уловка. Скорее всего, ложь, однако звучит как доброта и милосердие, подумал он.

— Император Шэнь хочет контролировать власть цзедуши, опасаясь восстания, — начал Ли Тао. Его грудь словно стягивал железный обруч. — Однако без наших армий границы падут под натиском кочевников.

— Оспаривая власть Шэня, вы ослабляете империю.

— Значит, приказы правителя нельзя оспорить?

Лин Суинь некоторое время помолчала, обдумывая ответ, но так ничего и не сказала.

— Было время, когда Шэнь мог бы послушать меня, но сейчас… — Ли Тао закрыл глаза и откинул назад голову.