Книга Место средь павших - Адриан Коул

Их заметил мальчик, который удил рыбу в дальнем конце гавани, где под водой копошились крабы. Узкая тропа (вряд ли кто назвал бы ее дорогой) вела вдоль обрывистого берега от деревни на юг. Ею редко пользовались, и летом она обычно зарастала травой. По ней-то и пробирались, осторожно ступая, несколько десятков лошадей; на них, прямые как палки, сидели всадники, закутанные в потрепанные серые плащи. Низко опущенные капюшоны защищали их лица от ветра. Испуганный и завороженный непривычным зрелищем, мальчик не мог двинуться с места; удочка его упала в воду.

Когда копыта передней лошади зацокали по набережной, мальчика охватил ужас. Он не видел лица всадника, но чувствовал цепкий взгляд, который обшаривал каждый дюйм его тела. Другой верховой скинул капюшон и обратился к нему с вопросом:

— Как называется эта деревня, дитя?

У него было худое, угловатое лицо, с выражением жестким и неумолимым, выдававшим человека, который привык повелевать и наказывать. Взглянув на него, мальчик почувствовал, что уже признан виновным и осужден; ему захотелось спрятаться. Язык его словно прилип к нёбу. Тот, что ехал впереди, по-прежнему смотрел на него, не снимая капюшона. Мальчик почувствовал себя полевой мышью, на которую упала тень ястреба.

— Зундхевн, — выдавил он наконец дрожащим голосом.

— Беги, кролик, — прогудел голос первого всадника. Он был густым и низким, как звон большого колокола, но в нем не чувствовалось угрозы. Беги к своим и скажи, что Избавители прибыли. Теперь вам не грозит никакая опасность.

— Благодарю вас, господин, — пискнул мальчонка и помчался так, что только пятки засверкали, словно он и впрямь был испуганным кроликом.

Второй всадник проводил его угрюмым взглядом, как будто столь поспешное бегство ребенка оскорбило его лучшие чувства.

— Думаешь, они здесь слышали о нас?

— Сомневаюсь. Но тем меньше будет у них причин оказывать нам сопротивление.

— Найдем ли мы отступников?

Человек в капюшоне отрывисто рассмеялся:

— Ты слишком нетерпелив, Джемута. Путь наш дальний, но задача не столь уж трудна. Так что учись владеть собой. Мне хорошо известно твое желание служить нашему делу. Не старайся доказать мне это еще раз. — С этими словами он, не оглядываясь, направил свою лошадь вперед, к примостившимся между бухтой и горой домишкам Зундхевна.

Он уже заметил, что лодок в гавани не было. Где же им еще и быть в такой погожий день, как не в море. Перемена погоды его удивила: совсем недавно он и его люди вынуждены были три дня прятаться в горной пещере от обезумевшего ветра. А сегодня было подозрительно тихо. Тут он остановился и пригляделся к водам бухты. Там что-то плавало. Он указал на предмет рукой. Джемута немедленно спешился и спустился к воде.

— Обломки какие-то, — сообщил он без особого интереса в голосе. Неудивительно, что лодка разбилась в такой шторм.

— Принеси сюда, что сможешь поймать, — приказал командир.

Джемута закатал рукав своего одеяния, обнажив не руку, а серповидной формы клешню, которой и зацепил ближайший обломок. Потом, сверкнув стальной конечностью, протянул находку своему начальнику.

Тот не взял поданный ему кусок дерева и не снял капюшон.

— Это фрагмент лодки, — только и сказал он. Джемута не замедлил напомнить ему о шторме.

— Из какого дерева эта лодка? — спросил старший. Лицо подчиненного омрачилось.

— Я не силен в таких вопросах, господин.

— Конечно. Извини. Я узнал это дерево. Оно было очень темным еще до того, как морская соль пропитала его. Здесь такие деревья не растут. Рыбаки покупают всю необходимую им древесину у лесорубов на южных ярмарках. А это дерево попало сюда с запада, с Золотых Островов. Далеко же эта лодка ушла от своих родных берегов. — Довольный, он снова повернул жеребца в сторону деревни.

Джемута отшвырнул кусок дерева в сторону и сел на коня. Ничто не могло укрыться от взгляда его хозяина, Саймона Варгалоу.

Отряд в молчании подъехал к крайнему дому. Никто не вышел навстречу. Джемута повернулся к третьему всаднику и кивнул. Тот извлек из-под плаща длинную изогнутую трубу, приложил ее к губам и трижды дунул. Эхо заметалось по скалистому берегу. Чайки поднялись со скал и с громкими криками полетели в море. В деревне по-прежнему было тихо и безлюдно.

Затем медленно отворилась дверь, и на пороге показался согбенный старец. Это был Гронен. Щурясь на солнце, он вглядывался в стоявших перед ним конников.

— Что у вас за дело? — обратился он к ним наконец. Предводитель склонил голову и ответил вежливо, но без особой теплоты:

— Я должен задать несколько простых вопросов.

— А кто ты такой? — без церемоний спросил Гронен. За последние дни путешественники ему порядком надоели. Эти походили на солдат. Выправка у них была военная. Тем меньше дел могло быть у них здесь, в такой деревушке, как Зундхевн. Люди Императора? Нет, только не в таком тряпье. И на моряков вроде бы не похожи.

— Мы — Избавители, — отвечал главный. — Мы действуем во имя мира и доброй воли.

— А что вы делаете?

— В основном заботимся о том, чтобы в таких местах, как это, все было спокойно. Зундхевн называется ваша деревня, не так ли?

— Ага. — Гронен уже знал, что они повстречали мальчика.

— Ваши мужчины ушли в море? Есть у вас главный? Гронен не отвечал.

— Может, ты за него, старик? Мы пришли ненадолго. Позволь моим людям напоить коней и отдохнуть здесь, прежде чем мы двинемся дальше. Недавний шторм сильно нас утомил. Еда у нас есть, так что нам ничего от вас не нужно. Кроме воды.

— Конечно, — ответил Гронен. Если их потребности и впрямь ограничивались этим, то отказать было бы невежливо. Но все-таки жаль, что мужчин нет. Фигура в капюшоне внушала ему опасения. Зачем честному человеку прятать лицо? Может, у него была какая-то заразная болезнь?

— Я хочу поговорить с тобой, — продолжал между тем человек в капюшоне. — Позволь войти в твой дом.

— О чем поговорить?

— Несколько простых вопросов. Я служу закону.

— Какому закону?

— Общему закону этого мира. Неписаному закону.

— А кто твой хозяин?

— Все люди. — Всадник спешился. Чем больше он говорил, тем меньше нравились Гронену его слова. Тем не менее он пригласил его в дом. Если уж эти люди пришли сюда не с добром, то они все равно поступят по-своему, не спросив его. В отсутствие рыбаков Зундхевн беззащитен перед ними. Войдя в дом, Гронен знаком пригласил чужеземца сесть. Тот с поклоном принял предложение и снял свой капюшон. Его лицо сильно отличалось от лиц обитателей Зундхевна. Прежде всего обращали на себя внимание глаза, большие, маслянисто-карие, и гладкая смуглая кожа, свидетельствовавшая о том, что ее обладатель привык к солнцу юга, а отнюдь не к суровым северным ветрам. Угольно-черные коротко стриженные волосы открывали резкие черты, еще более заострившиеся в полумраке плохо освещенной комнаты. У него были толстые губы, казавшиеся еще толще из-за приплюснутого носа. Выражение лица в целом было надменное, точно все происходившее вокруг служило ему забавой.