Книга Рысь. Легионер - Андрей Посняков

Юний пожал плечами:

– Может быть, у оставшегося есть какая-то иная задача? Впрочем, я не очень-то верю в то, что кто-то из них остался. Восемь их там было или девять – какая разница?

– Вот именно, – согласно кивнул Генуций. – И меня тоже не очень-то убеждают предположения твоего Фабия. Ладно, служите дальше. Не стоит отвлекаться по пустякам.

Доложившись центуриону, Рысь с легким сердцем отправился домой. Гета и нанятые им плотники уже установили дубовую дверь с засовом, подремонтировали крышу, а золотарь вычистил наконец расположенную сразу за домом уборную, так что наконец можно стало свободно вздохнуть. Потолкавшись по рынку, Юний по сходной цене приобрел вдобавок к уже имеющемуся еще пару бронзовых светильников на высоких ножках, разместил на ложе подушки и оленью шкуру, поставил на полку пока еще единственную книгу – Ювенала – и довольно крякнул. Что ж – начало библиотеке положено! Позвал со двора Гету и, кивнув на небольшую скамеечку, бросил:

– Садись. Будешь учиться грамоте.

– О, нет, нет, нет! – в ужасе замахал руками слуга. Как и все бритты, он испытывал явный страх перед написанным словом. Записи крадут душу – не зря же так учили друиды.

– Экий ты лентяй! – Рысь с укоризной покачал головой. – Что ж, не хочешь – не надо. Стихи-то хоть помнишь?

– Ну да! Дружба и верность у нас нынче пустые слова, ах, как опасно…

– Ладно, ладно, верю! Ты чего такой растрепанный?

– Бегал к своим, – улыбнулся Гета. – В окрестных селеньях переполох! Ищут кого-то.

– Ищут?! – быстро переспросил Юний. – И кого?

Мальчишка покачал головой:

– Не знаю точно, да и никто не знает. Говорят, пропала какая-то знатная женщина… или еще кто-то… Не знаю.

– Но ведь ты говоришь, что кого-то все-таки ищут?

– Ищут. – Слуга кивнул и, лукаво посмотрев на своего господина, осведомился, какие девушки ему больше нравятся.

– Всякие, – усмехнулся Рысь и тут же вздохнул, вспомнив Флавию.

Как быстро изменилась эта прежде добрая и бескорыстная девушка, попав из Галлии в Рим! Вечный город словно сожрал ту Флавию, которую Юний когда-то хорошо знал и в которую был влюблен. Эта, римская Флавия, стала какой-то чужой, все меньше и меньше напоминая прежнюю.

– Я вот думаю, господин, – хитро улыбнулся Гета, – не сходить ли мне в лупанарий да не привести ли сюда девушку на твой вкус?

– Нет, не сходить, – Рысь отмахнулся. – Хватит пока девушек, побережем деньги.

– Ты говоришь, как старик, господин!

Не произнеся больше ни слова, Юний взял со стола массивную деревянную кружку и запустил ею в слугу:

– Исчезни!

Гета уклонился, и кружка с треском ударилась в стену.

– Господин, ты хочешь сказать, что отпускаешь меня на сегодня?

– Да, да! Отпускаю! Проваливай, – расхохотался Рысь. – Явишься утром, да смотри, расспросика получше в селении, кого именно они там ищут… И не оставался ли в какой-нибудь из ближайших деревень лохматый разрисованный парень.

– О, господин, ты имеешь в виду вотандинов? Так они все уехали.

– Все равно – разузнай.

Почтительно выслушав приказание, Гета убежал, и Юний повалился на ложе. Какие там девки?! Выспаться бы после смены!

Он проспал почти до самого вечера – солнце уже скрывалось за синими вершинами гор, где-то рядом, похоже, что на стрехах крыши, пели-заливались птицы – малиновка и коростели. Рысь вышел во двор, умылся из большой деревянной кадки, принюхался – нет, уборной больше не пахло, молодец золотарь, хорошо свое дело знает.

– Аве, Юний!

Рысь вздрогнул. О, боги! Во двор, широко улыбаясь, входил Домиций Верула. Отстанет он хоть когда-нибудь?

– Привет, Домиций. Что новенького?

– Да так. – Верула пожал плечами. – Говорят, в городе ищут кого-то. Какую-то пропавшую девушку – дают описание, но почему-то не говорят, кто она.

– Девушку? – Юний хлопнул ресницами. – Что за девушку?

– Римлянка, волосы русые, короткие, глаза зеленые, на вид лет шестнадцать, телосложение худощавое, – с усмешкой перечислил гость.

Юний отрицательно качнул головой:

– Нет, не знаю такой.

Ему почему-то подумалось, что ищут Айну. Ан нет, оказывается, судя по описанию – другую.

– Я к тебе ненадолго и сугубо по делу. – Верула зачем-то огляделся и, понизив голос, спросил: – Говорят, ты вчера был с одной рыжей девчонкой…

– Кто это за мной следит? – тут же возмутился Рысь. – И кому какое дело, с кем я провел ночь? Да хоть со своим слугой Гетой! Волнует это кого-нибудь?!

– Тихо, тихо, – Домиций замахал руками, – никто за тобой не следит, успокойся. Просто, как выяснилось, эта рыжая страдает какой-то болезнью…

– Болезнью?! Вот еще не хватало для полного счастья чем-нибудь таким заболеть!

– Поверь, потому я и спрашиваю.

– Ну, была у меня эта рыжая, – неохотно признался Юний. – Но я вроде пока здоров, слава Юпитеру и Юноне.

– А эта рыжая случайно не говорила, откуда она?

– Из Эборака, – отозвался Рысь. – На заработки приехала, вместе с подругами и со свитой наместника.

– На заработки? – Верула присвистнул. – Ничего себе! Это ж больше двухсот миль!

– Сказала, что окупается… – Юний потянулся. – Да и по дороге эти девицы, думаю, не сидели без дела. Вряд ли ты ее теперь отыщешь, разве что в Эбораке.

– Да-а, – задумчиво протянул Домиций. – Жаль, жаль… Ну, спасибо за сведения. Наместник скоро уедет – тогда и займемся нашими делами, – напомнил он.

Рысь удивленно взглянул на гостя:

– А что, легат еще здесь?

– Пока здесь… Ходит, чем-то взволнованный… Вообще-то он еще вчера должен был уехать – чего ему торчать в этой глуши?

– Вот как? Странно.

– Ладно, пойду я. – Домиций Верула подошел к калитке и, чуть задержавшись, попросил: – Ежели вдруг еще купишь какие-нибудь книги… особенно местные – уж будь добр, похвастайся!

– Что значит – «местные»? – вскинул глаза Рысь.

– Ну… – Верула замялся. – Те, в которых записаны легенды и песни бригантов, вотандинов, иценов…

Юний громко расхохотался:

– Бритты, как и галлы, никогда не записывают своих преданий и песен, они считают, что буквы крадут душу! Напрасно ты спрашиваешь, не книжный это народ.

– Вот так, значит? – Домиций вздохнул. – Вообще я тоже что-то такое слыхал. Ну, прощай. Когда понадобишься, встретимся.

– До встречи, – махнул рукой Рысь и, выпроводив со двора гостя, подумал, что нужно напроситься в какую-нибудь поездку как можно скорее. Да вот, хоть сейчас.