Книга Эмигранты - Андрей Величко

— Разрешите немедленно передать ему эту радостную весть, то есть отправить сообщение с моей шлюпкой?

— Да, разумеется, сходите распорядитесь, а я пока набросаю договор о заключении перемирия.

Распечатанный в двух экземплярах договор был подписан доном без особых возражений, и его в основном интересовал сам документ. Если он написан от руки, то почему так аккуратно, а если отпечатан, как книга, то почему так быстро?

— У нас очень высокое качество образования, — несколько туманно пояснил я. После чего мы наконец перешли к главному вопросу. То есть чем и как я утопил галеон.

— Настоятель говорил что-то невразумительное о яйцах какой-то птицы, — заметил дон.

— Не какой-то, а ледяной. Это буквально кошмар нашего континента! Только с появлением мощной артиллерии мы смогли наконец-то дать достойный отпор этим тварям.

Дальше последовал краткий, но полный драматизма рассказ о свойствах описываемого объекта.

В моей интерпретации ледяная птица оказалась прожорливой скотиной высотой до семи метров в холке. Она развивала скорость до девяноста километров в час по ровному месту, поэтому убежать от нее было совершенно невозможно. Спрятаться тоже затруднительно, потому что своим клювом она легко разбивала не только лед, но и гранит. Основной рацион твари составляли люди, мамонты и белые медведи. Полярными жабами ледяная птица брезговала из-за их отвратных вкусовых качеств. Пингвинов не любила из-за привычки этих птиц селиться около воды, но при случае не отказывалась закусить десятком-другим зазевавшихся особей. Дрессировке не поддавалась абсолютно.

После рассказа дону было показано яйцо. С вытаращенными глазами посмотрев, как оно засветилось всеми цветами радуги, алькальд уверился в полнейшей правдивости моих описаний и даже припомнил, что среди моряков вроде ходила легенда о чем-то подобном.

~~~

Но дона интересовал и другой вопрос — каким образом наша надувная лодка, а теперь, как выяснилось, и корабль могут двигаться сами собой. К ответу на него я подготовился еще на Чатеме, так что сейчас смог полностью удовлетворить любопытство коменданта.

Может, конечно, возникнуть вопрос: а на кой хрен? Но тому имелись две причины. Первая состояла в том, что долго скрывать способность наших кораблей двигаться без парусов все равно не получится, даже если мы этого и захотим. А тогда вступит в действие вторая причина — ведь паровые двигатели уже есть! Пусть и очень несовершенные. Но, получив стимул, наверняка кто-нибудь догадается малость усовершенствовать ту же пароатмосферную машину Ньюкомена и поставить ее на корабль. А оно нам надо? Поэтому я решил изначально перенаправить мысли наших возможных последователей в более перспективном направлении. Ибо со многих точек зрения турбина куда совершенней поршневого двигателя.

Я быстро достал все необходимое для показа. Начал с парового котла граммов на триста, сделанного из листовой меди. Положив в топку под ним несколько кусочков сухого спирта, поджег его.

— Что это? — спросил дон, имея в виду сухой спирт.

— Белый уголь, — пожал я плечами. — В отличие от черного, он почти не дымит и куда легче разжигается. Правда, для его добычи приходится рыть более глубокие шахты.

Тем временем вода в котле закипела, и пар начал со свистом вырываться из узкого штуцера. Я поднес к нему маленькую жестяную турбинку на проволоке. Она завертелась.

— Видите? Выходящий под давлением пар может совершать работу. Но сейчас очень много энергии тратится зря. Однако с этим нетрудно справиться.

Далее был извлечен второй экспонат — маленькая трехступенчатая турбина с корпусом из стеклянной трубы для наглядности. Выходной конец вала был снабжен пластмассовой шестеренкой. При помощи шланга я подключил котел к турбине и подбросил сухого спирта. Турбинка завертелась.

— Теперь практически вся энергия пара тратится на вращение, не расходуясь понапрасну, — пояснил я своему зрителю. — И ее можно использовать для движения корабля.

Я затушил топку, шприцем долил воды в котел и установил котел и турбинку на модель лодки. Модель имела винт с большой шестерней на валу, и маленькая шестеренка турбинки вошла с ней в зацепление.

— Пройдемте на палубу, — предложил я дону.

Там уже стояла надутая лодка «Солано», наполненная водой. То есть имелся бассейн для демонстрации плавающей модели. Я опять разжег топку, подождал, пока закрутится турбинка, теперь через понижающий редуктор вращающая винт, и опустил кораблик в воду. Он бодро поплыл и вскоре ткнулся носом в противоположный край лодки. Сидящий там Кикиури развернул модель, и она вернулась к нам.

— Вот так и работают наши двигатели, — пояснил я, доставая модельку из бассейна. Будем надеяться, что дон хорошо запомнил все показанное. Впрочем, я и дальше не собирался делать тайны из своего паротурбинного кораблика. На здоровье — пусть те, кому не жалко денег и сил, пытаются повторить этот механизм. Самое интересное, что у них получится работающее изделие. Правда, работать оно будет очень и очень плохо и совсем недолго.

~~~

После демонстрации достижений судомоделизма мы вернулись в мою каюту и продолжили беседу, теперь уже на зоологические темы. Я объяснил, что у нас есть очень интересные и полезные животные, но не такие, как в более северных землях. И вот, значит, его величество Илья Первый распорядился попробовать развести овец, свиней, коз и лошадей. Потому как мамонтов в Австралии осталось совсем мало. Лошадь, конечно, намного мельче, но что уж тут поделаешь.

Однако выяснилось, что дон Себастьян не только ни разу не видел мамонта, но даже и не представляет себе, что это за зверь. Пришлось достать картинку и показать. На лице коменданта отразилась напряженная работа мысли.

— У нас есть похожие животные, — сообщил он мне. — Правда, они поменьше ваших мамонтов, но намного крупнее лошади. И даже, насколько я знаю, размножаются в неволе. Вот только шерсти у них нет. Называются слонами.

— Как интересно! — изобразил я неподдельный восторг. — Мы тоже про них слышали, но не знаем, где они водятся. А насчет шерсти — не страшно, некоторые мамонты в зрелые годы тоже лысеют, совсем как люди. Тогда мы просто одеваем их в шубы и валенки, а в особо сильные морозы повязываем шерстяные платки. Так что наша империя очень заинтересована в приобретении слоновьей молоди. За каждую особь мы готовы давать примерно такой камень.

С этими словами я продемонстрировал дону рубин весом около пятнадцати граммов.

Судя по всему, цена показалась дону Себастьяну вполне достойной, и неудивительно — по моим сведениям, за такой камушек, правда, природный, а не искусственный, в Европе можно было купить неплохое поместье вместе с титулом. Так что следующие полчаса мы с алькальдом обсуждали перспективы слоновой торговли. Интересно, где он их собирается взять — у испанцев же вроде нет колоний в Индии! Хотя слоны, кажется, и в Бирме водятся. А уж в Австралии они точно лишними не будут, и вряд ли их там придется одевать в шубы.