Книга Самый первый раз - Мишель Селмер

— Извините, — буркнул Брэндон, опуская голову и надеясь, что Рейф просто пройдет мимо.

Вместо этого он остановился и посмотрел на Брэндона:

— Подождите.

Неужели узнал? Но Брэндон несколько лет не видел никого, кто имел бы отношение к фабрике. Неужели вся работа насмарку? Брэндон медленно повернулся к Рейфу. Тот осмотрел его с явным отвращением, прищурившись, и сказал:

— Это закрытый клуб.

Брэндон едва сдержал облегченный стон. Рейф не узнал его, он просто не хотел, чтобы посторонние, к тому же явно ниже его по положению в обществе, бродили по клубу, как будто одно их присутствие могло запятнать его репутацию. Как бы он удивился, если бы узнал, что Брэндон, как и его отец, является пожизненным членом клуба. Брэндон вспомнил время, когда самому Рейфу был заказан путь сюда, когда он был всего лишь сыном фабричных рабочих, уволенных за служебный роман. Теперь же, в шелковом костюме и дорогих итальянских туфлях, Рейф олицетворял все то, о чем раньше мог только мечтать. Совершенно другой человек.

Ненависть к Рейфу, ко всему, лицом чего он был, сдавила горло Брэндона, и тут он услышал голос Пейдж:

— Брэндон, у тебя получилось!

Он повернулся к ней. Она шла к ним через весь зал, снова закованная в дизайнерский костюм, с волосами, собранными в тугой пучок, на огромных каблуках. Брэндон не мог не усмехнуться.

— Мисс Адамс, вы знаете этого человека? — спросил Рейф.

— Мистер Кэмерон, это Брэндон Дилсон. Он работает с одним из наших кураторов и должен получить награду за выдающиеся достижения на церемонии. Брэндон, это Рейф Кэмерон, основатель «Надежды Ханны».

— Поздравляю, мистер Дилсон, — сказал Рейф без намека на извинение или сожаление о своем давешнем подозрении.

Самодовольная скотина. У Брэндона не было выхода, кроме как пожать протянутую руку и скрыть отвращение за вежливой улыбкой.

— Очень приятно познакомиться.

Рейф повернулся к Пейдж:

— Забыл спросить, где вы собираетесь установить сцену?

Она указала в дальний конец зала:

— Я думаю, там. Так рекомендует администрация клуба.

Брэндон заметил, что Рейф пялится на ее зад, пока она не смотрит на него, и сжал кулаки, призывая все свое самообладание на помощь, чтобы не врезать этому уроду. Он с трудом подавил нелепое желание впиться в губы Пейдж поцелуем, заявить во всеуслышание, что она принадлежит ему, и никому больше. Это наверняка привело бы ее в ярость, потому что не Брэндону предъявлять на нее права, но мысль о том, что именно он, а не Рейф, который считал себя выше его, провел выходные, практически не вылезая из ее постели, доставляла ему мрачное удовольствие.

Тем временем Пейдж снова повернулась к Рейфу:

— Если у вас есть другие предложения, уверена, мы сможем что-нибудь придумать.

— Нет, я вполне доволен.

— Уверены? Это нетрудно.

Он чарующе улыбнулся ей:

— Я полностью доверяю мнению специалиста.

Зачем тогда он вообще спрашивал? Просто чтобы дать понять, кто здесь главный? Как будто Брэндону было не все равно. Рейф посмотрел на часы — платина, бриллианты, тысяч пятьдесят долларов — и сказал:

— Простите, дела зовут. Приятно было повидаться, мисс Адамс, и познакомиться, мистер Дилсон.

Брэндон не мог ответить тем же, поэтому просто вежливо кивнул и сунул руки в карманы, чтобы не пришлось снова жать ему руку.

— Значит, это твой босс? — спросил он у Пейдж, когда Рейф ушел.

— Технически нет, — ответила она. — Я — мой босс. Но если говорить о моем нынешнем клиенте, «Надежде Ханны», то его можно считать главным, хотя обычно я общаюсь с Аной Родригес. А почему ты спросил?

— По-моему, он полный придурок.

Она нахмурилась:

— Почему ты так думаешь?

Он пожал плечами:

— Мне так кажется. — Он точно знал почему, но сказать ей не мог. — Когда ты отвернулась, он уставился на твой зад. Это было непрофессионально и невежливо.

Пейдж улыбнулась:

— Брэндон, ты ревнуешь?

— Нет. — Он совсем не собирался производить такое впечатление, но в его желании объявить Пейдж своей было стремление защитить ее — ну ладно, и чуть-чуть ревности. Брэндон усмехнулся. — Ну разве что чуть-чуть.

— Если это тебя успокоит, могу сказать, что Рейф Кэмерон не в моем вкусе. Он слишком… правильный. — Она подошла поближе и понизила голос: — Я предпочитаю плохих парней, не забыл?

Она стояла так близко, что он почувствовал аромат ее духов. Если бы они были наедине, она уже оказалась бы в его объятиях и с каждой минутой на них обоих оставалось бы все меньше одежды.

Всему свое время.

— Мистер Кэмерон очень дотошный, — заметила Пейдж. — Последние два часа он расспрашивал меня о церемонии в мельчайших подробностях.

— Твоя работа его удовлетворила?

— В основном да. Он внес небольшие поправки в меню и раз пятьсот напомнил, как важно, чтобы все прошло без сучка без задоринки. Сказал, что Уорд Миллер объявит о еще одном пожертвовании от его фонда, поэтому требует, чтобы все было идеально.

Забавно. Рейф словно чувствовал, что против него что-то замышляют. Брэндон не мог дождаться, когда увидит лицо Рейфа после того, как он развенчает его на глазах всех этих важных шишек. У него был приятель-хакер, и, если ему все удастся, к концу недели у Брэндона будут копии всех документов фонда, которые он передаст криминалистам на рассмотрение. Если найдется хоть что-то подозрительное, что-то, на основании чего можно начать официальное расследование, у Брэндона в руках окажется смертельное оружие.

Конечно, это стоит недешево, и Брэндон чувствовал себя неуютно оттого, что он преступает закон, но желание низвергнуть Рейфа усиливалось с каждым днем. Единственное, что действительно беспокоило его, — то, что это может плохо сказаться на Пейдж. Но неужели он принесет в жертву этим непонятным отношениям главное стремление последних месяцев своей жизни? К тому же вряд ли кто-то станет винить Пейдж в том, что было не в ее власти предвидеть и остановить.

Однако это не значило, что она не возненавидит его, когда узнает правду. А вдруг она сможет понять его, ведь у нее было такое же тяжелое прошлое? И несомненно, она оценит его желание спасти город и его жителей, жизнь которых зависела от работы на фабрике. Если слухи о том, что Рейф хочет уничтожить фабрику, окажутся верными, экономике города будет нанесен удар, от которого он не оправится. Брэндон должен был сделать что-то, и чем скорее, тем лучше. Если он докажет, что «Надежда Ханны» — просто ловкий ход, маскирующий истинные мотивы Рейфа, возможно, люди поднимутся против него и станут драться за свою фабрику. Город будет спасен, а семья Брэндона — восстановлена в правах. Он не хотел делать Пейдж больно, но не мог по-другому. Она поймет его.