Книга Золотая чума - Алексей Баскаков

Когда вернулись к лодке, Кот доложил Старкову свои соображения. Тот задумался.

— Тебе бы я, может, не поверил, но Никите… Что делать будем?

— Переть на моторке нельзя. Мы там, как на мишени. Вот что: попробуем-ка мы с Никитой на них по суше выйти. Зайдем повыше — с тылу. Вряд ли их там много. А вы пока с моторкой дела решите. — Идем? — обратился Кот к якуту.

Тот кивнул.

— Вот ракета. Будет все нормально — пуляй. Ребята, а может, пулемет возьмете? — предложил Старков.

— Ага, а гаубицы у вас нет в запасе? Мы уж как-нибудь без этой железяки обойдемся.

Они углубились в лес и двинулись вниз по течению. Кот сам был не пальцем деланный, но, наблюдая за напарником, понял, что у того можно много чему поучиться. Якут двигался как тень, сливаясь с деревьями. Сперва Кот хотел идти по правилам — один двигается, другой прикрывает. Но Никита явно полагал такой способ излишним. Он просто шел впереди, а Леха подстраховывал его со спины. Так они проделали почти весь путь и стали осторожно приближаться к берегу. Внезапно якут поднял руку. Приблизившись, Кот чуть не расхохотался. В самом деле пижоны. Его ноздри уловили табачный дым. Курить в засаде — это уж слишком.

Якут и Кот ползком передвигались по зарослям кустов. Вскоре с небольшого пригорка они увидели своих клиентов. Их было трое. Двое лежали спиной к ним и лицами к реке, третий, присев на корточки, курил в рукав. Кот, показав знаком якуту, что одного надо оставить в живых, медленно вынул нож. Тихонько свистнул. Сидящий вскинул голову — тут же свистнуло лезвие — и мужик свалился с рассеченным горлом. Второй попытался обернуться — и тут же получил пулю точно в лоб из карабина якута. Третий тип даже не сообразил, что произошло — и выстрел Лехи перебил ему правую ключицу.

— Лежать, сука, смирно!

Передернув затворы, напарники направились к раненому. Якут взял его на прицел, а Кот привычным движением извлек из его поясного чехла нож.

— Кто еще здесь рядом? Быстро!

— Никого нет… Только мы трое.

— Никита, встань на всякий случай на стреме.

Но якут и сам знал, что делать. Он направился к кустарнику и вскоре исчез, растворившись в тайге.

Только тогда Кот пустил в воздух ракету. Вскоре послышалось тарахтение моторки. Потом мотор умолк, и на обрыв вылез сам шеф.

— Что там у вас? Мать честная. Леха, да тебе цены нет. Кого я вижу! Сивый. А эти что?

— Эти готовы.

— Ладно. Ну, что ж ты, Митя, наделал?.. Ты ж людей никогда не мочил. А тут взялся. И на кого сразу полез. Ты б на ком попроще потренировался для начала. Так кто ж, Митя, тебя послал? И дорого заплатил?

На лице Сивого отразилось много разных мыслей. Но, видимо, он решил, что молчать бесполезно.

— Гэбист. Наш, районный. Круглая такая рожа, противная. Меня менты на золоте взяли. А он отмазал. И золота, говорит, если мочканешь Рваного, получишь сколько надо.

— Ох, блин, — вздохнул Старков. — Гебня, гебня, кругом гебня. Ну, ладно…

— Что, кончишь меня?

— А на что ты мне нужен?

Старков вынул из кармана индивидуальный медпакет и перевязал Сивого.

— Ты сам свою судьбу выбрал. Живи. Выберешься — твое счастье. Не сумеешь — я не виноват. Все, пошли ребята.

Путь продолжался еще часа два. Потом, по указанию Старкова, свернули в какой-то приток. Река была узкая — и моторка надрывалась, взбираясь против течения. Так, со скоростью разбитой параличом черепахи, шли еще километров десять. Уже начало смеркаться, когда, наконец, Старков скомандовал:

— Глуши мотор!

Вокруг была совершеннейшая глушь. Хотя признаки пребывания человека и здесь просматривались. На поляне виднелись следы нескольких кострищ. Поляна, как заметил Кот, вполне годилась для посадки вертолета. Потом оказалось, что все еще серьезнее. Неподалеку от речки нашлось несколько крытых бревнами полуземлянок — строений, наполовину врытых в землю, наполовину торчащих наружу. В одну из них троица перетаскала груз из моторки. В другой оказалось вполне приличное жилье — бревенчатые стены и пол, стол, нары и даже печка. Якут быстро ее разжег — и вскоре по землянке пополз запах тушенки. Старков разлил по кружкам спирт.

— Ну что, ребята, давайте выпьем за то, что сегодня живы мы, а не они.

— А что, это место никто не знает?

— О нем знает достаточно народа. Теперь, правда, этого народа меньше осталось. Видишь ли, Леха, ты совсем не дурак — и давно понял, чем мы занимаемся. Мы золото копаем. Ты по утрецу пройдись выше по течению. Там ям накопано…

— Так, как я понял, тут на Колыме чуть не каждый третий этим занимается. Что же — все устраивают войну, как в фильмах про ковбоев с индейцами?

— Ты не понял. Я ж тебе уже говорил. Где все копают, там мелочь. Ну, может, если повезет, и раньше не поймают, тогда на «Москвич» хватит. А тут — много золота. Очень много. А где-то рядом — и того больше. Россыпь, о которой никто не знает. Там не знают, — Старков неопределенно ткнул пальцем. То ли вверх, то ли на запад, где далеко-далеко стоял стольный город Москва. Помолчав, он продолжал: — Ладно, я тебе почему-то верю и врать не буду. Там, в Москве, кое-кто знает. Меня люди оттуда в это дело и вписали.

— А на кой черт им вы? У них же самих возможностей выше крыши…

— Ага. Придет какой-нибудь майор или капитан и скажет: товарищ начальник, разрешите снарядить экспедицию на Колыму, я хочу себе на старость золотишка прикопать. Ты ведь пойми, не все гэбисты честно на Родину работают. Кое-кто и на себя. А дело-то пошло вот отчего. Когда в начале пятидесятых стало ясно, что Сталин долго не протянет, там разные игры начались. В КГБ был полный бардак. Потом, когда Берия пришел, он хотел всех прищучить, да не успел. Его самого на луну отправили. Так вот, там разные люди в разные игры играли. Какие — этого никто никогда знать не будет. Но в том числе — и с золотишком. Я вот в своей геологической управе раскопал кое-какие бумажки. Крохи, но картину составить можно. В 1952 году на Колыму приезжала геологическая экспедиция. Жутко секретная. У них даже рабочие были свои. Я так понимаю — все с синими погонами. От наших они только технику брали. Велено было им давать все, что ни попросят. Искали они, я так понимаю, уран. Или еще какую чертовщину вроде этого. В этом районе. Не знаю, как там у них с ураном вышло, но, мне кажется, что россыпь-то эту именно они нашли. Мне Лозинский как-то по-пьяни болтал, что та экспедиция как-то грустно закончилась. Кто-то попал в американские шпионы, а кто-то — просто под машину. Так вот, я думаю, что эту россыпь кто-то себе прикрысил. А потом — потом много чего случилось. Так вот, я думаю, что новое поколение чекистов про все это пронюхало. И тоже решили свое дело открыть. Это не так давно все началось.

— А потом?

— А потом косяк вышел. Такой, какой всегда бывает. При всех властях и у всех народов. Дело-то мы поставили. Да вот только кое-кто решил себе урвать кусочек побольше. На сторону работать. Да только не те там люди, с которыми можно такие рамсы разводить. Вот и начался у нас Дикий Запад. Но это ничего.