Книга Все божьи дети могут танцевать - Харуки Мураками

— Кто он такой, этот самый Дружище Червяк? — опасливо спросил Катагири.

— Он живет на дне земли. Гигантский такой червяк. Как рассердится, быть землетрясению, — объяснил Дружище Квак. — Вот и сейчас он очень сердит.

— Чем это он так рассержен?

— Не знаю. И никто не знает, что он там себе под землей думает. Что говорить, его почти никто никогда не видел. Обычно он спит. Спит годами, десятилетиями в своей мрачной и теплой земле. Разумеется, глаза у него атрофировались, мозги за время сна и те разжидились и превратились в нечто иное. По правде говоря, я предполагаю, что он вообще уже не думает. Лишь чувствует своим телом раскаты звука издалека или сотрясения почвы, поглощает их одно за другим и копит в себе. И вот все это под воздействием каких-то химических реакций превращается в ненависть. Почему так происходит, не знает никто. Даже я не могу объяснить.

Дружише Квак молча смотрел в лицо Катагири. Ждал, пока до того дойдет. Затем продолжил:

— Не поймите меня неправильно, лично я — не против Дружища Червяка, мы с ним не враги. Плюс ко всему, я не считаю его силой зла. Набиваться ему в друзья тоже не собираюсь, и в каком-то смысле считаю, что всему миру наплевать на его существование. Мир — как огромное пальто, которому необходимы карманы в разных местах. Но сейчас он опасен, и так этого оставлять нельзя. Душа и тело Дружища Червяка за долгий период вобрали в себя огромное количество ненависти и раздулись до небывалых размеров. К тому же землетрясение в Кобэ в прошлом месяце нарушило его глубокий сон. Мне был знак: Дружише Червяк вне себя от гнева. И сам решил устроить землетрясение под Токио. О сроках и месте которого меня предупредили несколько близких насекомых. Информация верная.

Дружище Квак умолк, устало прикрыв глаза.

— Выходит, — заговорил Катагири, — мы с вами спустимся под землю, сразимся с Дружищем Червяком и предотвратим землетрясение?

— Именно так.

Катагири взял было чашку, но снова поставил ее на стол.

— Я не все еще понял, но почему вашим партнером должен стать именно я?

— Господин Катагири… —Дружище Квак неподвижно всматривался в глаза собеседника. — Я начал вас уважать. Последние шестнадцать лет вы безропотно выполняете опасную работу, за которую больше никто не хочет браться. Я прекрасно знаю, как вам было непросто. И не считаю, что начальство и коллеги оценивают вас по достоинству. Они попросту слепы. Но даже при этом вы не жалуетесь… Да что там работа — после смерти родителей вы сами подняли на ноги малолетних брата и сестру. Выучили их, одного женили, другую выдали замуж, пожертвовав своим временем и львиной долей заработка. Сами вы жениться так и не смогли. При этом брат с сестрой вам нисколько не благодарны за то, что вы для них сделали. Даже спасибо не сказали. Наоборот, они с вами не считаются и ведут себя бесстыжим образом. На мой взгляд, это никуда не годится. Так и хочется за вас их отдубасить. Но вы на них не в обиде… Говоря по правде, господин Катагири, наружности вы никакой, язык у вас не подвешен. Нередко на вас посматривают свысока. Но я-то знаю: вы — крепкий мужественный человек. Можно даже сказать, во всем Токио нет другого человека, кому бы я верил и мог бы вместе с ним сразиться против Дружища Червяка.

— Господин Ква…

— Дружище Квак, — опять воздел палец тот.

— Дружище Квак, откуда вы все обо мне знаете?

— Ну я же не только посреди болота квакаю. То. что нужно видеть, вижу.

— Только вот, Дружище Квак… — пошел на попятную Катагири. — Не такой уж я и сильный. О подземелье у меня весьма отдаленное представление, и я никак не потяну сражение с Дружищем Червяком. Есть же люди поздоровее меня. Там, каратисты всякие, рейнджеры из Сил самообороны…

Глаза Дружища Квака округлились:

— Господин Катагири, сражаться буду я. Но я не смогу сражаться один. Вот в чем суть. Мне нужны ваши мужество и справедливость. Вам необходимо будет стоять у меня за спиной и подбадривать: «Держись, Дружище Квак! Все в порядке, Дружище Квак. Ты победишь, потому что правда на твоей стороне». — Дружище Квак развел руками и шлепнул ими по коленкам. — По правде говоря, мне самому страшно сражаться во мраке с Дружищем Червяком. Все это время я любил искусство и жил мирной жизнью в согласии с природой. Мне совсем не нравится драться. Но я дерусь, потому что так нужно. Предстоит жуткий бой. Возможно, я получу увечья. А может, и живым не вернусь. Но я не бегу. Как говорил Ницше, «добродетель высшего разума — не иметь страха». Мне нужно, чтобы вы поделились со мной своим мужеством, от всего сердца поддержали бы меня как друга. Понимаете, о чем я?

Для Катагири еще многое оставалось неясным. Однако он почему-то понял, что словам Дружища Квака можно верить, как бы неправдоподобно ни звучали они. Катагири — сотрудник самого серьезного отдела банка — от природы обладал способностью это чувствовать.

— Господин Катагири, я вас прекрасно понимаю: является вдруг гигантская лягушка, вроде меня, выкладывает все и заставляет в это поверить. Естественно, вы не знаете, как быть. И это понятно. Поэтому я предоставлю вам одно доказательство своего существования. Если я не ошибаюсь, в последнее время вас беспокоит вопрос прекращения финансирования торговой компании «Большая Восточная Медведица»?

— Точно, — признал Катагири.

— Их деятельность прикрывает некое промафиозное Общее собрание, так? Они планово банкротят фирму, пытаясь увильнуть от возврата займа. Одним словом, махинаторы. Кассир выдал деньги, практически не удосужившись проверить залог, а отдуваться за него придется вам, господин Катагири, верно? Но в этот раз вам достался очень непростой и сильный клиент, за спиной которого просматривается фигура некоего политика. Общая сумма займа — семьсот миллионов иен. Я правильно понимаю?

— Все правильно.

Дружище Квак потянулся. Его лапы с огромными зелеными перепонками расправились, подобно крыльям птицы.

— Господин Катагири, ничего выдумывать не нужно, доверьте все Дружищу Кваку. Завтра утром ваша проблема будет решена. Расслабьтесь и отдыхайте.

Дружище Квак поднялся, улыбнулся, стал плоским, как сушеная каракатица, и просочился через щель запертой двери. В комнате остался один Катагири. И лишь стояли на столе две чашки. Больше о визите Дружища Квака не напоминало ничего.

Едва он пришел к девяти на работу, как на его столе зазвонил телефон.

— Господин Катагири? — послышался на другом конце провода холодный канцелярский голос. — Моя фамилия — Сираока, я — адвокат, веду дело торговой компании «Большая Восточная Медведица». Сегодня утром от моего клиента поступила информация, что он обязуется в установленный срок вернуть всю сумму на основании вашего требования. Мы отправим вам надлежащий документ. Только одна просьба: не присылайте к нам больше Дружищ Квака. Повторяю, попросите Дружище Квака больше к нам не приходить. Сам я подробностей не знаю, но вы, надеюсь, догадываетесь, о чем речь.