Книга Убийство Михоэлса - Виктор Левашов

— Имела эта история продолжение?

— Нет. В расположение дивизиона прорвались немецкие танки. Оба командира батарей погибли. И казак. И еврей. Политруку в этом бою оторвало ногу. Так он и оказался в ташкентском госпитале.

— Я не стал бы эту историю рассказывать американским корреспондентам, — подумав, сказал Молотов. — И знаете почему? На следующий день газета вышла бы с огромным заголовком: «Русский артиллерист заявляет, что у евреев нет национальной музыки». Я же говорю, что американцы любят конкретность.

— Полагаю, Вячеслав Михайлович, вы пригласили меня не только для того, чтобы рассказать о нравах капиталистической прессы.

— Вы правы. Наибольшие сложности ожидают вас при конфиденциальных встречах. Их будет немало. С видными промышленниками, финансистами, политическими деятелями. Не говоря о деятелях американской культуры. Среди ваших собеседников могут оказаться люди… скажем так — с очень высокой профессиональной подготовкой.

— Шпионы?

Молотов усмехнулся:

— Нет. Специальность этих людей — политический зондаж.

— Ну, с меня они мало что поимеют. К счастью, я не знаю никаких государственных секретов.

— Все не так просто, Соломон Михайлович. Вопросы могут быть самые невинные. А ваши ответы тем не менее дадут важную информацию. О внутриполитической ситуации в стране. О настроениях народа, в частности — художественной интеллигенции. Вас могут, например, спросить, как вы относитесь к слухам о том, что дочь товарища Сталина Светлана Аллилуева собирается выйти замуж за еврея Григория Морозова. До вас же доходили эти слухи?

— Ну, так, краем уха.

— И как вы к ним относитесь?

— А как я к ним отношусь?

— Это я и хочу узнать.

Михоэлс пожал плечами:

— Как и все, наверное. Любопытно. Личная жизнь великих мира сего всегда вызывает любопытство.

— Этот слух, по-вашему, имеет под собой основание?

— Понятия ни имею.

— Так и отвечайте. Вероятно, вы уже поняли, к чему я вас призываю. К полной искренности. Вам нечего скрывать. Вам ни к чему хитрить, а тем более вступать с собеседниками в дипломатические игры. Вы обязательно проиграете, они гораздо более сильные игроки. Ваше оружие — откровенность. Это очень сильное оружие.

— Полная откровенность? — переспросил Михоэлс.

— Вот именно. В том числе и при обсуждении весьма щепетильного вопроса: о намерениях советского правительства создать на территории Крыма советскую социалистическую республику и открыть ее для переселения евреев не только из Советского Союза, но и всего мира.

Молотов отметил, как подобрался Михоэлс.

— Это и есть главный предмет нашей беседы? — спросил он.

— Вы проницательны, — подтвердил Молотов. — Я вижу, у вас появились вопросы. Задавайте их без стеснения. Беседа у нас неофициальная, можно говорить без обиняков.

— Даже не знаю, с чего начать. Для меня это полная неожиданность.

— Это потому, что вы жили в Ташкенте. В Москве эти разговоры уже идут.

— У советского правительства действительно есть намерение отдать Крым евреям?

— Этот вопрос обсуждается. В кулуарах.

— Но Крым оккупирован немцами.

— Это ненадолго.

— В Крыму расположена Крымско-Татарская республика.

— Крым большой. Там живут не только крымские татары. Там созданы и три национальных еврейских района. Еще в начале 30-х годов.

— Я знаю об этом. Но вряд ли правильно говорить о районах. Насколько я знаю, там было организовано несколько еврейских земледельческих хозяйств в Джанкойском, Каламитском и Евпаторийском районах.

— Из ваших слов я заключаю, что вы знакомы с историей вопроса. Тем лучше.

— Мои знания обрывочны и субъективны, — возразил Михоэлс. — Мне хотелось бы узнать, как видится вся ситуация вам.

— Законное желание, — подумав, согласился Молотов. — Не будем слишком углубляться в историю. Скажу только, что создание автономной еврейской области в Биробиджане не решило проблемы. А если быть совсем откровенным, тогда нас больше волновали не вопросы создания условий для развития еврейской государственности, а совсем другое. На китайской границе скопилось довольно большое количество остатков белогвардейских частей, казачьих формирований. Местное население относилось к ним с известной долей сочувствия. Еврейская колония в этих местах кардинально изменила ситуацию. Белоказаки больше не могли рассчитывать, что их вторжение в Приморье не встретит самого ожесточенного сопротивления со стороны еврейских поселенцев. Таким образом, проблема защиты наших дальневосточных границ была успешно разрешена. Между тем поиски путей решения так называемого еврейского вопроса продолжались. Возник план осушения Сиваша и днепровских плавней. Предполагалось, что эти земли будут присоединены к северной части Крыма. Таким образом, на этой обширной территории можно было бы расселить большое количество еврейских переселенцев. Этот план обсуждался на Учредительном съезде ОЗЕТ, Общества землеустройства евреев-трудящихся, он получил одобрение, но не был осуществлен.

— Я слышал об этом, — кивнул Михоэлс. — План Ларина, тестя Бухарина.

— План не был осуществлен не потому, что он принадлежал тестю Бухарина, а потому, что в то время у нас не было средств на проведение ирригационных работ в таком масштабе, — жестко уточнил Молотов. — Тем не менее начало переселению еврейских колонистов в Крым было положено. Перед войной еврейское население в Крыму составляло около сорока тысяч человек. Так что речь все-таки одет не об отдельных земледельческих хозяйствах, а именно о национальных еврейских районах. Как видите, вопрос о Крыме возник не вдруг. Сегодня он просто получил дальнейшее развитие. Вы можете спросить — и вас могут спросить в Америке, — чем объяснить, что этим вопросом советское правительство занимается сейчас, в разгар войны. Ответ простой: мы должны думать о том, как будем жить после разгрома фашистской Германии. Мы уже сегодня заботимся о будущем.

— Вы хотите, чтобы я сказал в Америке, что советское правительство обсуждает план создания в Крыму еврейской республики?

— Ни в коем случае, — живо возразил Молотов. — Вы ничего не должны сообщать. Вы артист, а не политик. Вот если вас спросят об этом — можете сказать то, что сегодня узнали.

— Меня могут спросить, откуда я это узнал.

— А откуда вы это узнали?

— От вас.

— Ну так и скажите! Я повторяю, дорогой Соломон Михайлович, ваше оружие — откровенность. — Молотов улыбнулся. — Вам нечего скрывать, вам не нужно ничего придумывать. Рассказывайте только то, что было. А что было? Вы пришли в гости к Полине Семеновне, большой поклоннице вашего театра, мы с вами разговорились, выпили коньячку… Вас что-то смущает?