Книга Темные воды - Кодзи Судзуки

Так он, как ребенок, выплеснул свое раздражение и отер слезы с лица тыльной стороной ладони, сжимавшей банку пива.

Он внезапно вспомнил про книгу расходов, которая хранилась на столике на кухне. Разыскав эту книгу, он пролистнул ее, но не нашел ничего необычного. Никаких больших сумм не было израсходовано в последнее время. Если жена действительно покинула его, она сделала это импульсивно, под влиянием внезапного душевного порыва.

В таком случае она вернется, как только этот порыв пройдет. Она уступила мгновенному соблазну, вот и все.

Почувствовав себя несколько лучше, он решил выйти из дома Он знал бар под названием «Мари», где можно было купить чего-нибудь поесть.

— Возьми пока этих булочек с джемом, — сказал он сыну, надел пару сандалий и ушел.

* * *

Хироюки шел по дороге к парку мимо рыболовного порта. Серая вода в открытой гавани была в малиновых отблесках от сумеречного, затянутого облаками неба. Не было ни ветра, ни волн, и лодки без движения стояли на якоре у верфи. Хироюки посмотрел туда, где стояла его собственная лодка.

Даже отсюда он мог ясно разглядеть название лодки «Хамакуци» на ее корпусе. Он остановился. Он чувствовал, как внутри у него все сжалось, и он не знал почему. Его пульс бешено участился; самые темные страхи поднялись откуда-то из глубин его сердца и растеклись по всему телу. Он с трудом сглотнул. Какой-то низкий гул, казалось, наполнил его внутренний слух.

Хироюки сам не понимал, что случилось. Он посмотрел на гавань. Как только он бросил взгляд на свою лодку, он представил себе ее каркас, ее внутреннее устройство. Никто не знал этой лодки лучше, чем он, ведь он пользовался ею годами. Он провел на этой лодке больше времени, чем дома Что же его беспокоило? Его забывчивость с годами все возрастала Иногда он не мог припомнить события вчерашнего дня.

Может быть, он чего-то не закончил на работе, может быть, что-то в лодке нуждалось в ремонте, какую-то снасть он забыл оттуда унести. Он пытался догадаться, не забыл ли он чего-нибудь в этом роде, но разум его оставался пуст.

Он поглядел вперед и увидел слева светящуюся неоновую рекламу — «Мари». Хотя он жаждал найти ответы на свои вопросы, но зашел в бар и закрыл за собой дверь.

— Привет, дорогой!

Барменша лучисто улыбнулась, увидев его в дверях. Он обычно не скупился — и был в этом баре желанным посетителем.

Как только Хироюки услышал голос барменши, беспокойство, снедавшее его, просто исчезло.

* * *

Хироюки проснулся, как всегда, чуть раньше трех часов утра. Просыпался он инстинктивно и годами не нуждался в будильнике. Конечно, это было не самое лучшее время для ловли рыбы. Он ловил только морских угрей. Чем раньше он отправлялся рыбачить, тем раньше он возвращался. Чем позже он был дома, тем позже мог начать пить. Он сидел, скрестив ноги, на футоне и смотрел в пространство. Вся семья спала. Обычно рядом с ним спала жена, но теперь ее не было. Когда она была рядом, она все брала на себя. Сейчас ее не было, и он должен был делать лишнюю работу по дому.

...Но где же она, черт ее подери?

Он совершенно не представлял себе, где искать пропавшую жену. Единственное, что могло прийти ему в голову, — идти, как обычно, рыбачить и ждать, пока жена сама вернется. Он ругался и колотил подушкой по футону.

— Приготовит мне кто-нибудь завтрак?

Его крик раздался на весь дом, но никто не ответил. Все спали в своих комнатах: сын и дочь наверху, отец в по-японски убранной комнате. Никто из них, даже бодрствуя, не подавал признаков жизни.

Хироюки не шевельнулся — не потому, что ему претило приготовить самому себе завтрак, а потому, что во всем этом, он чувствовал, было что-то неправильное. Этим утром он не в силах заставить себя идти ловить рыбу. Единственной уважительной причиной для того, чтобы не работать, могла быть плохая погода. В какое-то мгновение он обнаружил, что не прочь остаться сегодня дома из-за какого-нибудь шторма, что ли.

Раньше он редко мечтал о плохой погоде. На самом деле Хироюки часто выходил на ловлю даже в ненастные дни, когда другие рыбаки сидели дома. Потому-то улов «Хамакуци» был больше, чем у других лодок. Хироюки занимался ловлей рыбы не только ради денег. Ему нравилось выслеживать и подстерегать угрей, когда они перемещаются в море, и использовать их инстинкты, чтобы наполнить свои трубки. К тому же он любил похвастаться своим уловом перед другими рыбаками. Как будто у него не было иной возможности доказать, что и он в этом мире чего-то стоит.

Хироюки заставил себя подняться. Даже сидя в закрытой комнате, он догадывался, что творится снаружи. Погода совсем не такая, чтобы можно было с чистой совестью не выходить в море. Если он чувствует себя не в силах работать — это не оправдание, а пренебрежение своими обязанностями. А других причин, чтобы остаться дома, у него нет. Он ощущал, что должен выйти в море именно сегодня. Он испытывал противоречивые переживания: с одной стороны, он не в силах рыбачить, но, с другой — обязан сделать это.

Он открыл ставни. За окном все еще стояла смолисто-черная ночь. В это время года дни длиннее всего. Через час тьма начнет рассеиваться.

Два дня назад у Хироюки был неправдоподобно большой улов. Даже в бредень попало множество мальков угря. Может быть, его ожидает такой же успешный день. Он попытался воодушевить себя такими бодрыми мыслями.

* * *

Оделся он по обыкновению: жакет, трикотажные штаны, резиновые сапоги. Только в одном его экипировка была не такой, как всегда Он надел другую шляпу. Вместо обычной, которую он надевал на работу, он взял соломенную: лето было в разгаре, и с каждым днем становилось все жарче. В таком виде и с пакетом мороженых сардин под мышкой он перешел мостки шириной с человеческую ступню, соединявшие пристань с его лодкой.

Для ловли угрей не было какого-либо условленного времени, чтобы всем вместе покидать гавань. Некоторые лодки отплывали одновременно с Хироюки, другие только снимались с якоря, когда он в два часа дня возвращался с промысла.

Тарахтение двигателей лодок начало уже нарушать тишину гавани. Хироюки включил мотор, и его шум присоединился к другим. Потом он стал осматривать борта «Хамакуци», освещая их карманным фонариком. Осталась одна вещь, которую нужно было проделать до отправления: поместить в специальные трубки замороженные сардины, которые использовались как наживка для рыб. Трубки эти делаются из синтетических смол, каждая сантиметров пятнадцать в диаметре и сантиметров шестьдесят в длину. Пара сотен таких трубок устанавливается на левый полубак. Запах сардин, идущий от этих трубок, приманивает угрей. Как только они входят в трубку, захлопывается резиновый клапан. Эти двести трубок маленькими тросами привязаны к канату, тянущемуся по дну на три с лишним мили. Таков обычный способ ловли угря; главное — чтобы канат двигался с постоянной скоростью и трубки с наживкой стелились по морскому дну. Потом остается только ждать, а дальше — вынимать трубки. Некоторые из них могут быть пусты, но обычно в каждой трубке оказывается не по одному угрю — иногда до десяти.