Книга Повелитель снов - Петр Катериничев

– Мне вот что неясно, Аня. Ведь если бы десяточку зелени ты предложила какому-нибудь инспектору карного розшука, сиречь розыска уголовного – в Симферополе или Бактрии, твоего папу не просто бросились бы искать со всем рвением, тщанием и азартом, его бы уже нашли!

– Перед поездкой нас инструктировали. И предупредили, что за взятку здесь могут посадить в тюрьму. Даже если взятку вымогают негласные сотрудники органов с целью сфабриковать уголовное дело.

– И ты – испугалась? А как же – «девушка самостоятельная»?

– Олег, тебе нужно было самому там побывать, в той милицейской конторке! Опухший от пьянства капитан, его взгляд, липкий, раздевающий, его «всепонимание», когда я заявила, что пропал мой отец Дэвид Дэниэлс, его брезгливость, когда он узнал, что Дэниэлс «нигериец»… Да, я испугалась! Да если бы я ему эту десятку засветила, то… неизвестно, что еще со мной стало бы! Вот! Я права?

– Отчасти, – согласился я. – Вот такая это страна.

– Иронизируешь?..

– Если бы.

– Всегда была такой. И лучше – не будет. А жаль. Короче, предлагать им деньги я не решилась.

– А мне – решилась.

– Ты, Олег, частное лицо. К тому же журналист. Если хочешь, мы можем даже оформить отношения договором о, скажем, подготовке статьи. И ты сможешь заплатить все налоги, чтобы все было по закону. Или это здесь по-прежнему не принято?

– Отчего же? У нас только так: или по-хорошему, или – по закону.

Глава 18

Потом Аня спросила, означает ли эта моя фраза согласие начать расследование. Расследование. Как громко…

– Почему ты обратилась именно ко мне, Аня?

– Я же тебе уже…

– Предположим, ты не доверяешь бактрийской милиции. Тогда почему бы тебе не разыскать частное сыскное агентство: там работают бывшие профессионалы: наверное, они смогли бы помочь тебе скорее и эффективнее – за твои деньги. С чего ты решила, что я вообще способен к такой работе?

– Частный сыск? Олег, в вашей стране любое сыскное или охранное предприятие – или чья-то «крыша», или бандиты.

– Ты давно у нас?

– Чуть больше недели.

– Раньше приезжала? Ну, когда стала взрослой?

– Нет.

– И за неделю успела так поднатореть?

– Поднатореть?

– Врубиться. Въехать. Наблатыкаться.

– Извини, Олег… Я не понимаю…

– Именно. Ты не понимаешь сленговых или просторечных слов. А как разобраться в здешних раскладах за неделю? Только не говори «нас инструктировали». Иначе я сразу спрошу – кто?

– Сотрудница туристической фирмы, через которую мы оформляли визы.

– На Украину?

– И в Россию тоже.

– Зачем?

– Мало ли.

– А в Казахстан?

– Зачем нам Казахстан?

– Мало ли.

– Олег, Крым теперь – всего лишь область, а не самый модный и фешенебельный курорт СССР. Как только у жителей бывшего Союза кроме единственного теплого моря появилась возможность ездить на Адриатику или Средиземноморье, получая почти за те же деньги, что и в Крыму, куда более пристойный сервис…

– Ты работу не собралась поменять? – перебил я девушку.

– В смысле?

– Как учительница ты слишком дидактична. А вот агентессой по туризму будешь звучать убедительно.

– Ты же хотел узнать, почему мы оформили визы и в Россию тоже…

– Угу. А не отчего отдых на Кипре лучше крымского.

– Извини. Может быть, я действительно многословна, просто хотелось тебе объяснить все обстоятельно.

– Я уже вырос из primary school.

– Вижу. Предположим, в самом Крыму не нашлось бы банка, способного выдать со счета Дэвида ту сумму наличными, которая…

– Смотались бы в Киев. Заодно – город посмотрели.

– Но Сочи – ближе.

– Сочи – тоже курорт.

– Особенный. Там много пансионатов для очень богатых русских. Поэтому и представительства крупных банков там в наличии. А в Бактрии или Симферополе – нет.

– И везли бы такую сумму наличных через границу?

– Клиент готов был рассчитаться и на российской территории тоже.

– Логично. И где ты все узнала? Про Сочи, Крым? В Аделаиде, штат Южная Австралия?

– Я же сказала, мы изучали страну, прежде чем ехать.

– Нанимали специалиста?

– Нет. Этим занималась я. Папа очертил круг тем, а я внимательно просмотрела все газеты в интернет-версиях. За несколько месяцев. Московские издания. И крымские – тоже.

– Да ты просто умница.

– Вот именно. В одной из статей сказано было, что по опросам общественного мнения пятнадцать процентов россиян боятся организованной преступности. А милиции боятся – почти семьдесят процентов!

– Специфика страны: «Каждый обыватель хоть в чем-то, но виноват». Такая вот «История одного города».

– Я знаю. Прочла. Еще в детстве. Сначала посмотрела картинки и решила, что это юмор.

– Самое забавное, что Салтыков работал губернатором.

– Что здесь забавного?

Я пожал плечами. Действительно, что? Разве только… Можно ли теперь «найти в России целой», нет, не «три пары стройных женских ног» – этого добра… Сыскать совестливого, образованного, мудрого и незаурядно одаренного губернатора? Про честность и неподкупность – умолчим. Нельзя же требовать от людей немыслимого! Даже назначенных президентом!

– Ты понял?

– Почему ты не обратилась к властям – да. Почему приехала ко мне – нет.

– Это как раз просто. Светлых детских воспоминаний у меня немного. И ты – самое светлое.

– Неужели?

– Да. Я много раз представляла тебя и даже рисовала… А потом мне показалось, что тебя и вовсе не было, что я выдумала тебя, как выдумывала людей на своих рисунках… И еще… Я очень хорошо запомнила все там, в поезде. Наверное, потому, что раньше… меня никто не защищал. Ты ведь был…

– Другим. И все, что случилось тогда, происходило в иной жизни. Теперь нереальной.

– Для кого?

– Для всех. Прошлое – мнимо. Растут новые люди, и то, что для меня б ы л о, для них – или абзац в учебнике, или – выдуманная реальность художественного кино.

– Да? А что – реально? Вот жила я в Австралии, и выучилась, и работаю уже, и живу самостоятельно, и мне казалось – все забылось давно, вот это, здешнее прошлое… А как в Бактрии оказалась… Словно наждаком счистили все последние четырнадцать лет, и мне стало так же тревожно и тоскливо, как было тогда. Я немедленно хотела уехать и стала папу уговаривать, но он лишь вышучивал мои страхи… А я даже не выходила почти никуда: ничего мне не хотелось там видеть, и – еще… Тебя я вспомнила сразу. И – то чувство надежности, что было, когда ты был рядом.