Книга Русский камикадзе - Валерий Рощин

Девушка заметила упавшего незнакомого парня — то Клава заставил врага согнуться, а затем безжалостно добил. Из толпы кто-то ринулся заменить упавшего, и сразу же донесся чей-то вопль — на корячках ползал соперник Палермо. Через минуту плашмя на спину рухнул следующий — отличился Зубко.

И вдруг…

Правая ладошка Майской сорвалась вниз, не найдя за очередным деревянным столбиком опоры — продолжения проволоки. В тот же самый миг все переменилось и на пустыре — невозмутимая доселе толпа отморозков дружно хлынула в центр; в чьих-то руках блеснула цепь, кто-то взмахивал битой, кто-то просто бешено орал и молотил конечностями. Туда же бросились и трое «резервистов» Бритого: Валерон, Ганджубас и владелец «восьмерки».

Не думая о возможных последствиях своего поступка, кинулась сквозь найденный проход к пустырю и Юлька…

* * *

Майор очнулся от гнетущих воспоминаний, развернул карту и, освежив в памяти местность, окружавшую на разноцветной бумаге приличный по длине участок дороги, отсеченный крестиками, стал осмысленно посматривать вперед и по сторонам…

«Подъезжаем. Где-то здесь. Да-да, все верно — начинается плавный изгиб шоссе, а вот и край треугольного лесочка, уходящего вершиной в лощину меж невысоких гор».

— Сбавь чуток скорость, — приказал он водителю и передернул затвор автомата.

Его люди, словно по команде, также приготовили оружие, не привлекая при этом внимания гражданских попутчиков; мальчишка-связист насторожился, испуганно захлопал ресницами и осторожно опустил на автомате переводчик огня вниз.

Однако дорога пока оставалась пустынной. Ровный гул мощного двигателя; шелест резины об асфальтовое покрытие; все те же задиристые голоса «фабрикантов», кажется, решивших перекусить и расслабиться алкоголем…

Но вот на «хвосте» автобуса повис «жигуленок», и один из бойцов, словно повинуясь мысленному приказу майора, незаметно держит на прицеле его пассажиров и водителя.

Легковушка резко пошла на обгон, и уже сидящий слева спец наблюдает за ней, чуть отодвинув занавеску и поводя автоматным стволом.

Настала очередь того, кто находится на переднем сиденье — автомобиль мог резко вильнуть вправо и начать торможение, принуждая автобус к остановке. Автомат командира все так же лежит на коленях, и лишь правая рука, обхватившая ствольную коробку, напряглась, готовая в любой миг развернуть оружие на девяносто градусов и послать в цель сквозь стекло десяток пуль…

Но нет. «Жигули» резво умчались вперед, и спустя пару минут едва различимое пятнышко легковушки почти достигло бугристого горизонта. Боле никого на шоссе видно не было.

И вдруг через минуту…

— Опять деньги клянчат, «операторы машинного доения», — проворчал водитель, вглядываясь вдаль.

Впереди, примерно в километре, на правой обочине стояли менты. «Жигуль», явно превысивший разрешенные на трассе «90», их отчего-то не заинтересовал, а вот, шедший на семидесяти автобус, вызвал какие-то вопросы — один из двух служивых по-хозяйски взмахнул «волшебной» палкой и, отступив на шаг назад, вперился взглядом в темноту за огромными лобовыми окнами…

Глава 8

Водила соскочил с последней ступеньки на пыльную обочину и, на ходу извлекая из нагрудного кармана документы, побрел к владельцу полосатого жезла. Тем временем от милицейской «Нивы» к автобусу направился второй страж порядка с погонами прапорщика. Придерживая болтавшийся за спиной укороченный «калаш», он поднялся в салон, но пробираться между кресел не захотел — остановился в начале узкого прохода. Изучив тяжелым взглядом притихших пассажиров, с тем же пренебрежением осмотрел и тщедушного мальчишку в камуфлированной форме, одиноко сидящего в первом ряду кресел.

Усмехнувшись, спросил на плохом русском:

— Пачему одын охраняешь стоко артысты, а?

Смущенно и запинаясь, тот поправил ремень зажатого меж коленок автомата и пролепетал:

— Да это… До-дорога-то вроде… Безопасная.

— Э-э, бэзопасная!.. Многа ты знаешь! — оскалился мент. Затем, высунув голову в дверной проем, что-то выкрикнул по-чеченски и добавил по-русски: — Паехалы, Аслан, артысты ждут! Они, навэрно, торопятся.

Он шагнул в глубину салона и, оказавшись вровень со связистом, остался стоять лицом к пассажирам. Водитель поспешно занял свое место, и возле него, уцепившись за поручни, застыл тот самый Аслан.

— Там впэрэды идет бой, — скудно объяснил суть происходящего напряженно молчавшим пассажирам прапорщик. — Мы поможем обэхать другой спокойный дарога.

При этом укороченный автомат отчего-то переместился из-за его спины под правую руку; ствол, покачиваясь, зловеще «обозревал» маленьким отверстием обалдевших работников эстрады. Никто из них не стал задавать вопросов, никто не осмелился возражать.

Третий чеченский милиционер включил мигалки на крыше «Нивы» и потихоньку тронул влево. За ней и автобус пересек встречную полосу; плавно покачался на мягких рессорах, съезжая на неровную грунтовку. Взревев движками и медленно проплыв пару сотен метров, оба авто нырнули в редколесье, оставив у первых деревьев облачка полупрозрачной, желтой пыли…

Через четверть часа небыстрого движения по извилистой дороге, редколесье сменилось густой растительностью, в салоне стало темно — вечернее солнце ни единым лучиком не пробивалось сквозь толщу зеленевших крон. Мальчишка связист все время нервничал, а стоило салону погрузиться в полумрак, как он и вовсе задергался, завертел по сторонам головой на тонкой шее. Оглядываясь назад, видел такие же взволнованные, напряженные лица. Встречаясь взглядом с очаровательной блондинкой, опять краснел, не зная, как ответить на отчаянные вопросы широко открытых голубых глаз: кто эти люди и куда нас везут? И совсем потерялся, когда стоявший рядом прапор вдруг выхватил из его рук автомат. Связист вцепился было в приклад своего оружия, да получил увесистый удар по руке…

— Пусть пока здес повисит, — закидывая «Калашников» на плечо, проворчал чеченский мент и отправился по проходу к сидящей в одиночестве блондинке…

Тогда юнец, для чего-то привстав с кресла и обернувшись, неожиданно громким фальцетом крикнул:

— Товарищ прапорщик, а это… Он заряжен, между прочим… Будьте поосторожней!

— Э-э, пашёл, сасунок… — вскинул тот в негодовании руки.

Девица была уже близко. Чеченец навис над ее креслом, с похотливой улыбкой что-то зашептал, тронул предплечье, прошелся ладонью по груди и вдруг замолчал, замер… потом скривился и страшно оскалил зубы — из спины его торчал чистенький, без единой капельки крови, кончик матово-белого лезвия. Через секунду лезвие исчезло, мент на ослабевших ногах завалился на блондинку. А та молчала, выкатив от ужаса глаза — чья-то сильная рука в короткой перчатке, просунувшись меж спинок кресел, плотно зажимала ей рот.

В пустующем проходе одновременно показались двое бойцов. Согнувшись пополам, они бесшумно преодолели несколько метров. Первый одним движением пристегнул наручником к поручню левую руку мента, торчавшего около водителя; второй так же быстро завладел правой кистью; в спину чеченца уперся толстый ствол бесшумного «вала».