Книга Взорвать Манхэттен - Андрей Молчанов

Каждый раз, ложась спать, он с унынием представлял обычную перед забвением картину: бесконечные ряды бесконечного паркета, и картина, едва он смеживал веки, мгновенно возникала − неотвязная и прилипчивая, как настырный кошмар.

Жуков безрадостно вздохнул, озирая новенький дубовый настил с белесыми разводами шпаклевки, заполнившей трещинки и вмятины от крепежных скоб. Пора было приступать к циклевке.

Он прошел в туалет, стряхнул прилипшую к рабочему комбинезону стружку, натянул респиратор, но тут стукнула входная дверь, ведущая в кабинет, донеслись чьи-то голоса и, заглянув в щель приоткрытой двери ванной комнаты, он увидел шефа безопасности Ричарда и своего благодетеля Уитни. Судя по тому, как выгибался шеф безопасности, было понятно, что мистер Уитни не просто его хозяин, а босс крупного артиллерийского калибра.

− Когда заканчивается ремонт? − Уитни − высокий, с легкой сединой в волосах, в золотых очках, с властным лицом и горделиво вздернутым подбородком, сложив руки на животе и, недовольно раздув ноздри, обозрел помещение.

Голос Ричарда был учтив, а голова почтительно склонена вбок, как у заинтересованной невесть чем собаки.

− Думаю, день-два… Если вы вернетесь в Нью-Йорк на следующей неделе, все уже наверняка будет закончено.

− Я вернусь сюда минимум через неделю, − ответил Уитни. − Недели вам хватит? Да… а где рабочие?

− Рабочий, − поправил его Ричард. − Кстати, хочу пригласить его переложить паркет у меня дома. Очень толковый специалист.

− А где он?

− Думаю, вышел пообедать…

− Хорошо, Ричард, вы свободны…

Данный диалог Жуков понимал лишь отчасти, улавливая исключительно его суть, поскольку, несмотря на долгие годы, прожитые в Америке, к освоению языка не стремился, ибо в Бруклине, где жил, английский был без надобности, все общались на русском. Но какой-то словарный запас естественным образом скопился, выручая его в трудные минуты общения со здешними иностранцами.

Юра стоял у двери, замерев, как наступивший на мину сапер. Отчего-то ему казалось, что именно так он и должен себя вести, − не показываясь никому на глаза, затаившись, как мышь…

Далее произошло удивительное событие.

Подозрительно покосившись на захлопнувшуюся за подчиненным дверь, Уитни подошел к вмонтированному в стену зеркалу, заклеенному защитной пленкой. Большими пальцами обеих рук с силой нажал на круглые декоративные заклепки в его окантовке, и зеркало медленно, словно на гидравлических рычагах вывалилось из стены, затем повернулось по оси, и Жуков увидел скрытый в нише сейф.

Уитни просунул руку в верхнюю щель стенной ниши, кряхтя, нащупал в ней какую-то, видимо, секретную кнопку, последовал короткий электронный писк; затем, чертыхнувшись, он стряхнул с ладони приставшую пыль, и принялся крутить во все стороны регуляторы шифров, а когда раздался мелодичный, как из музыкальной шкатулки, перезвон, достал из кармана ключи, вставил один из них в прорезь механического замка и − открыл тяжелую толстенную дверцу.

Еле дыша, Жуков наблюдал, как тот вытащил из сейфа какую-то папку, полистал ее, после, словно встрепенувшись, приблизился к входной двери и, убедившись, что за ней никого нет, вернулся обратно.

Некоторое время он всматривался в бумаги, небрежно перелистывая их, а Жуков между тем различал содержимое секретного ящика: сафьяновая бордовая коробка, бумаги, папки, а внизу, во втором отделении − ровные пачки денег − штук десять, не меньше… Если же принять во внимание глубину ящика…

Уитни закрыл папку, замешкался, не зная, куда ее приткнуть; сокрушенно качнул головой, оглядев пыльный пол; наконец, сунул папку под мышку и, неловко удерживая ее, закрыл сейф, после чего возвратил зеркало на положенное место.

Прошелся по зале, остановившись возле окна.

Теперь он находился буквально в одном шаге от покрывшегося испариной Жукова.

С минуту постоял, постукивая кончиками пальцев по подоконнику, видимо, раздумывая о чем-то, затем грустно хмыкнул, подытожив свои размышления, и − направился восвояси к выходу.

В этот момент вновь растворилась входная дверь, и вежливый голос Ричарда бархатно и внушительно доложил:

− Сэр, вертолет готов к вылету.

− Хорошо, я уехал, − отозвался Уитни.

В зале воцарилась пыльная тишина, и Жуков вздохнул с облегчением, − пронесло!

Выждав четверть часа, он принялся циклевать паркет, и к вечеру практически закончил основную работу.

Позвонила Лариса, сказала, что ждет его в офисе, откуда им предстоит направиться в ресторан. С какой стати − не уточнила, но Жукову и без того было ясно, что приглашение исходит от кого-то из ее клиентов, завороженных обещаниями светлого американского будущего и стремящегося таким образом задобрить помощницу адвоката − так Лора всем представлялась. Сам же адвокат, на чье всемогущество Лора постоянно ссылалась, существовал исключительно в ее воображении, хотя она всерьез подумывала взять на данную роль какого-нибудь солидного дядю, умеющего сносно говорить по-английски и надувать щеки, дабы показывать его хотя бы разок в неделю клиентам как ученую обезьяну. Однако отыскать подходящий типаж на Брайтон-бич было непростой задачей, как выудить сома в пруду с карасями. Обращаться же к коренным американцам с подобным предложением она попросту опасалась: сдадут властям, не отвертишься.

Прибыв в офис, Юра застал там супругу, сидящую за заваленным иммиграционными прошениями столом и что-то вдохновенно втолковывающую обретавшемуся напротив нее на стуле пожилому усатому грузину в жеваной кожаной куртке, грязных блу-джинсах и стоптанных кроссовках.

До Юры донеслось:

− Таких как вы, Вахтанг, я устроила здесь десятки!

Данную фразу Жуков перевел следующим образом: такими, как вы, я обычно закусываю на завтрак…

− Позвольте представить… мой муж… − встрепенулась Лора, увидев появившегося в дверях Жукова.

Вахтанг уважительно наклонил лысую голову и протянул Юре маленькую волосатую кисть.

− Вахтанг приглашает нас в ресторан, отметить свое появление на американской земле, − внушительным тоном произнесла Лариса.

Жуков изобразил подобающую гримасу, означавшую: рад, всецело одобряю данное появление, жду указаний…

− Итак, − деловито подытожила Лора, вставая из-за стола, − завтра я передам ваши данные адвокату, а сейчас вы можете оставить депозит…

− Тры тысящи? − с трагедией в голосе вопросил Вахтанг.

− Голову с меня снимет адвокат за такие льготные ставки! − удрученно ответила Лора. − Но, − продолжила, обращаясь уже к Юре, − ты же знаешь, я всегда вхожу в положение людей… Пройдет месяц, и эти три тысячи покажутся ему тремя копейками, вернее, центами… Что такое три тысячи для Америки? − патетически обратилась она к потолку, а затем выглянула в окно, словно ответ на подобный вопрос мог придти именно оттуда. − Так, вечерок в Атлантик-сити… Я извиняюсь, конечно.