Книга Радио Судьбы - Дмитрий Сафонов

Просто вчера эта девчонка сидела позади него, крепко обхватив руками, покрытыми гусиной кожей от прохладного ночного ветра, и кричала в ухо:

– Направо! Теперь налево! А теперь прямо, во-о-он к тому дому!

В квартире никого не оказалось. Девчонка была одна. Они резвились всю ночь. Ну, вообще-то нет. Не всю ночь. Он сломался до рассвета – от бесчисленного количества бутылок «Миллер лайте», благо кофры были ОЧЕНЬ вместительными.

«По-моему, она ничего. Впрочем, сейчас трудно сказать, но, наверное, все-таки ничего...»

Он откинул одеяло и пошел по коридору, вспоминая, где туалет, а где – ванная. Найти и то и другое оказалось совсем нетрудно. На одной двери была картинка с писающим в горшок мальчиком, а на другой – девочка (почему-то – с косичками и бантиками) принимала душ.

Джордж направился в гости к мальчику. А потом уж посетил и девочку.

Он умылся холодной водой, выдавил на палец полоску зубной пасты и почистил зубы.

«Интересно, пиво еще осталось? Неплохо бы сейчас пару бутылочек... Освежиться».

Дверь в ванную открылась, и на пороге показалась вчерашняя девчонка. Джордж внезапно понял, что не помнит, как ее зовут.

«Ну как ее могут звать? Дорогая... Или – любимая... Зависит от того, что она вытворяла в постели, но этого я тоже, убей бог, не помню...»

Девушка была в узких трусиках и белой футболке. Джордж, не оборачиваясь, подмигнул ей в зеркало и сплюнул пену в раковину. Зачерпнул воды ладонью, как ковшиком, и стал полоскать рот.

– Сейчас будем завтракать, – сказала девушка. – Или... В этом «или» заключался вопрос. «Или отложим завтрак?» Пожалуй, можно и отложить. Но ненадолго.

– Угу. – Он неопределенно мотнул головой, предоставляя ей возможность самой сделать выбор: в пользу завтрака – или... Она улыбнулась. Подошла, обняла его и поцеловала в шею.

– Я хочу тебя...

«Звучит неплохо. Значит, я вчера не облажался – хотя изрядно нагрузился. Наверное, не облажался, если она хочет еще».

Он снова кивнул и выплюнул мутную воду. Это незыблемое правило – не целоваться, не почистив зубы. Как бы сильно она его ни хотела, но утренний запах изо рта может отбить всякое желание.

Он еще раз глянул на себя в зеркало, протянул руку, снял с крючка полотенце почище и вытерся. Потом резко обернулся, схватил ее за талию и оторвал от кафельного пола. Девушка замерла и прильнула к нему всем телом, крепко обхватив ногами. Джордж довольно усмехнулся.

– Пойдем, дорогая... – Он нежно укусил ее за мочку и потом вылизал все ушко, ощутив, как она задрожала. – Пойдем... – «Черт, и как же ее зовут? Дорогая... Так и зовут».

Завтрак пришлось отложить на полчаса. И не то чтобы на большее его не хватило – просто вдруг очень захотелось есть.

«Дорогая» собиралась накормить его чаем с бутербродами, и, если бы он не взял дело в свои руки, так оно и случилось бы. Черт знает откуда берутся эти современные девчонки. Они больше беспокоятся, что на них надето, в каких клубах они успели побывать да сколько знают способов минета. («Дорогая», кстати, оказалась на высоте). А приготовить путевую еду... Это они считают ниже своего достоинства.

Его покойная матушка умудрялась из вонючей ливерной колбасы сделать замечательный паштет, а картошку могла приготовить двадцатью различными способами, не меньше. Для нее всегда было делом чести накормить мужчин – мужа и сына – чем-нибудь повкуснее и посущественнее бутербродов с чаем.

Джордж открыл холодильник, оценивающим взглядом окинул его белые внутренности – обширные и холодные, как дворец Снежной королевы. Ничего особенного. Яйца. Два помидора. Пучок зелени. Петрушка и кинза. Подойдет.

– У тебя чеснок есть?

– Чеснок? – «Дорогая» глупо хихикнула. Именно глупо – почему-то с этого самого момента она стала его раздражать. Ему уже хотелось побыстрее сесть на свой «Урал», который он оставил вчера на платной охраняемой стоянке в соседнем дворе (вот это он помнил абсолютно точно. Байк – это не мелочь. Это не имя малолетней блядушки. Байк – это байк), завести его и поехать куда-нибудь прочь. Куда глаза глядят и куда колеса несут.

– Что? Раннее начало половой жизни вызывает глухоту? Я сказал «чеснок».

Он обернулся и пристально посмотрел на нее. Под его взглядом девушка съежилась и зажала голые руки между коленями.

– Но... Чеснок?.. В такую жару?

Он удивленно выглянул в окно, словно только сейчас заметил, что на улице июль. Шестнадцатое число, и страшная жара – с самого утра.

– В ТАКУЮ, – с нажимом повторил он. – В ТАКУЮ, детка.

– Но ведь... – Она говорила еле слышно, опустив голову, пораженная его внезапной переменой. – Будет пахнуть... Отрыжка...

– Ты что, собираешься с кем-то целоваться? Она пожала плечами.

– Послушай. – Он достал большую сковородку и поставил ее на плиту. – Мне нужен чеснок, только и всего. Запаха не будет, успокойся.

Она снова оживилась:

– Кажется, в овощном ящике есть немного.

Он открыл ящик, покопался в хрустящей шелухе и извлек целую головку ядреного чеснока.

– Смотри. – Он быстро чистил ароматные зубчики. – В чесноке пахнет только сердцевина. Если ее вырезать, запаха не будет. Запомнила?

Она кивнула.

«Черт знает что. Она что, прогуливала уроки домоводства в школе?»

Джордж резал отливавшие перламутром зубчики вдоль и извлекал из них желто-зеленую сердцевину. Затем он взял два помидора и нарезал их кружками в палец толщиной.

Зажег конфорку, поставил сковородку и бросил на нее кусок сливочного масла. Когда масло растаяло и стало шипеть, он убавил огонь, бросил помидоры и подождал, пока они подрумянятся снизу. Затем быстро перевернул их и залил яйцами. Потом он аккуратно приподнял помидорные кружки, чтобы белок затек под них – иначе помидоры пригорят, и их не отдерешь от сковородки, – посолил и выдавил на каждый красный кружок щепотку чеснока. Подождал еще немного, пока яичный белок не схватился, и накрыл сковородку крышкой. Теперь очередь за зеленью. Он быстро нашинковал вялые зеленые кустики и отправил это все туда же – под крышку.

Через пять минут сочная ароматная яичница была готова. Даже «дорогая» сказала:

– Вкусно!

– Еще бы. Это тебе не гамбургеры жевать. Все натуральное. Сплошной белок и витамины. – Растаявшее масло, смешанное с соком помидоров, потекло из угла рта, и он ловко подхватил быструю струйку языком. – Ну вот, теперь можно и чай.

Он сходил в прихожую, достал из куртки пачку «Кэмела», отметил, что там осталось только три штуки, и вернулся на кухню.

«Дорогая» достала «Парламент экстра лайте».

«О господи! Как можно курить такую дрянь? Слишком попсово!»

Все здесь было слишком попсово – в этой типовой трехкомнатной «распашонке» с низкими потолками. Какие-то дурацкие картинки на стенах, вышивки крестиком под стеклом и пыльные цветы на подоконнике.